ударили в било над самым ухом. По лицу потекло теплое, липкое, то ли слюни
полузадушенного волка, то ли собственная кровь. Он слышал по тяжелым
вскрикам, что два молодых парня уже бросают камни потяжелее, усердные
ребята, старательные, хозяйственные...
задыхающийся, во рту клочья шерсти, весь в слюне, услышал, как тело зверя
вздрогнуло, будто потяжелело на миг, тут же в бок уперлось холодное,
влажное.
Руки в последнем усилии сжали, вроде бы, еще разок, сами бессильно
расцепились. Горячая туша давила, он кое-как спихнул, долго лежал, слыша
только грохот в голове и собственное сиплое дыхание.
стеной сарая, рядом туша волка, которого то ли он задавил, то ли ребята
камнями помогли, хотя и ему голову расшибли заодно, но их уже увели или
позвали, а в этом углу они только с волком вдвоем...
дух, вытер ладонями лицо, блестело мокрым, ухватился за стену и поднял
себя на ноги. Все тело тряслось, как стебель на ветру, перед глазами
плыло. Он часто и хрипло дышал, в голове уже было тише, только в ушах шум
затихал медленно, да уверенность в руки и ноги возвращалась по капле, хотя
он помнил, как уходила потоками.
мог забраться вовнутрь, этот же сумел затаиться, а дом достаточно велик,
чтобы отыскать в него ход... но чувствовал себя таким слабым, что вяло
отмахнулся даже от мысли вернуться в дом -- это ж четыре ступеньки на
крыльце! -- и отыскать этого зверя. Там Мрак и Таргитай, прибьют кого
угодно. И то диво, что Мрак не появился. Видать, все это нападение для
него пустячок, да и волки для него не противники.
холодный воздух врывался вовнутрь, там шипело, а обратно выплескивались
почти струи пара. Наконец он ощутил, что может говорить и двигаться почти
как раньше, По крайней мере не сразу заметят, что ослаб, как весенняя
муха.
ними настороженно двигались, вздрагивая и пригибаясь при каждом треске
угольков под сапогами, слуги княгини. На Олега внимания не обратили,
только один бросил сочувствующе:
Страсти-то какие...
медленно двигалось навстречу, а когда он ступил на первую ступеньку и
сумел уцепиться за перила, чуть перевел дух. Под пальцами скрипело, а
когда он опустил глаза, вся пятерня была черной от копоти.
пепла бродили мутные фигуры, все тоже серые, а в призрачном лунном свете
вовсе страшноватые, похожие на вставших из могил мертвецов, даже навьев
или нежить, что таится в самых глухих лесах.
донесся крик. Даже если еще одного отыскали, подумал он вяло, не оглянусь.
Сами, теперь все сами...
ручке, еще не понимая, почему ту стало видно четче, а по самой двери
заметались темно-красные тени.
веткой. Небо пошло багрово-лиловыми пятнами. В угольной черноте на миг
возникали гигантские растопыренные крылья, оскаленные пасти, а когда к
земле ударяла струя огня, вокруг образовывалось пространство, заполненное
крылатыми чудовищами. Многие ходили кругами, растопырив крылья, только
присматривались, но те, что прилетели первыми, уже на каждом круге били в
сторону постоялого двора длинными струями оранжевого огня.
мальчишка, бледный и гордый, волосенки прилипли ко лбу, он казался таким
же выжатым до последней капли, как и его хозяин.
сеней неспешно выступила женская фигура, Олег не сразу узнал княгиню в
статной женщине с распущенными волосами, простой накидке, ненарумяненную.
Она выглядела старше, но теперь лицо было умнее, даже красивее, чем у той
накрашенной дуры с подведенными сурьмой бровями.
поинтересовалась таким спокойным голосом, что Олег восхитился усилиями,
умением держать лицо и свой княжеский гонор:
княгиня явно заметила, кивнула с удовлетворением:
Раньше как-то недосуг было искать против них заклятия, других забот
хватало.
забот были ее заботами, но глаза ее неотрывно следили за небом. Там стало
красным, словно разгоралась заря, Змеи опускались ниже, мощные струи огня
взвихрили пепел, люди с криками разбегались, кто прятался в конюшне, кто
бросился к крыльцу.
думайте, что мало, а то уже и сейчас вон старого волхва трясет, как
медведь грушу.
последним, а с ним и два сына, младшенький вовсе прикрывал себя и брата
дверью, сорванной с погреба.
крыши далеких домиков. Оранжевые днем, сейчас выглядели серебряными. В
окнах то в одной, то в другой, зажигались огоньки. Где слабые и трепещущие
рыжеватым светом, явно лучины, где оранжевые -- от светильников из козьего
жира, а где и пурпур факелов. Селяне уже давно проснулись, явно с топорами
в руках стоят у дверей и закрытых ставнями окон, прислушиваясь к каждому
шороху, вою, хлопанью крыльев над крышами.
ткни пальцем, а тут еще если вся деревня сгинет...
рогатины, копья!
прижавшись к перилам, чтобы не стоптали, вяло подумал, что старый воин
прав: хоть рогатинами со Змеями все одно, что соломинками, но все же
простой народ привык слышать уверенный голос, воспрянул духом, иначе в
панике натворят бед больше, чем Змеи.
пальцы пытались ухватить тучи. Небо дрожало от грозного рева, по двору
ходил ветер. Пепел унесло, обнажилась земля, страшно сгоревшая,
ноздреватая, такую Олег видел только однажды, когда пролетали на Змее над
склоном затухшего вулкана.
вымолвил слово Огня и спешно зажмурился. От двери завопили, воевода загнул
страшное ругательство, тонко вскрикнула княгиня.
увидеть, как на то место, где когда-то были ворота, с небес рушится
пылающая масса. Земля вздрогнула, туша расплющилась, во все стороны
полетели длинные искры, клочья горящих крыльев. Сквозь оранжевое пламя
страшно прочертились задранные к небу жуткие когтистые лапы, поскребли,
застыли в угрозе небу. Пламя быстро угасало, под Змеем шипела и пузырилась
темная кровь, растекалась широкой лужей.
гребни, даже расслышал предсмертный рев зверя, что так и не понял, кто и
как его сбросил с небес. В небе метались горящие силуэты, оглушительный
рев ударил по земле, как молотом. Один Змей кружил, отчаянно пытаясь
улететь, но одно крыло пылало так, что ветром срывало клочья кожи, на
другом обгорела только шерсть, Змей кричал от боли, но его опускало все
ниже, возле крыльца хозяин кричал, что ежели эта тварь рухнет на конюшню
или на дом, это влетит в такую копеечку, что княгиня век не расплатится,
сыновья поворачивались за Змеем, как привязанные, сталкивались то лбами,
то задницами, на крыльце тоже кричали, но все перекрывал рев раненых и
перепуганных зверей с горящими крыльями.
успели отпрыгнуть. Олег услышал тяжелый удар, мощный хлопок. Рев
оборвался, а затем страшно закричал хозяин.
бросились к отцу, сбитому с ног потоком крови и выброшенных внутренностей,
начали поднимать, сами скользя в потоке крови, что в бледном свете луны и
факелов казалась совсем черной.
слизь лопнувших внутренностей, сыновья кое-как оттащили его к крыльцу, а
там, превозмогая страх и отвращение, женщины вылили пару ведер на голову
своего владыки.
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Акунин Борис
Жюль Верн
Акунин Борис
Шилова Юлия