Милые мои! А пока что вы уверены, что никогда-никогда не покинете родной
дом, хотя внешний мир уже тянет, манит...
симпатия:
грустно. Я пробормотал:
дерматиновую поверхность, одновременно привычно считая узорные шляпки
гвоздиков - мозг не может без работы, - горько подумал, что я только и
думаю, как бы остаться на этом свете, ведь даже уйти в йоги или рерихнуться
- все равно это оставаться здесь. Но помрут как мухи, так и йоги, как бы ни
уверяли себя и других, что улетят по сверкающей трубе навстречу Большому
Свету.
Полосатая тень от решетки без шороха вползла в комнату и подобралась к
ножкам постели. Солнце завершало полукруг, вскоре зависнет над горизонтом и
опустится за быстро темнеющий край земли.
я форсированно пытался оформить в связные слова и образы то новое, что
медленно и тягостно выплывало из таких же темно-красных глубин подсознания.
разогретые ступни, но на балконе кафельные плитки столько вобрали тепла,
что прижгли пятки. Я поспешно опустился в плетеное кресло, ноги моего
нелепого организма - увы, какой достался! - вытянул на дерюжку.
этажей, есть даже по шестнадцать. Ни клочка свободного пространства, между
домами плотным потоком течет серая масса с цветными вкраплениями, похожая
на селевой поток, что по дороге размыл цветную глину. По узким обочинам
семенят мелкие существа, втягиваются в узкие щели магазинов, по-муравьиному
проваливаются в широкие черные норы подземных переходов и метро.
Огромный город простирается от моих ног. Совсем не Древний Рим с его
храмами, колесницами, цирками, гладиаторами, массовыми казнями... пять
тысяч рабов распяли на столбах вдоль дороги от Рима до Капуи за один день!
- а сверхсовременный город.
дикий и страшный мир, всплыло страшное видение черного космоса. И звездных
просторов! Сжавшись в ком нервов, я с усилием повернул тяжелое, как
трактор, воображение в сторону Земли, но сознание вопило, что весь этот вот
огромный город - всего лишь крохотнейшее пятнышко на поверхности планеты!
Сама планета ровнее бильярдного шара, даже высочайшие горные хребты не
рассмотреть на таком шаре, а уж эти небоскребы... Весь город тоньше самой
тонкой пленки...
ледника. Раньше я противился этому страху, но сейчас заставил себя
расслабиться, не сопротивляться. Ужас заледенил сердце и, как наводнение,
начал подниматься к голове. Как я мал, как все это крохотно! Даже если бы я
жил. Но очень скоро эта чернота придет и ко мне.
проникали сквозь веки, я видел колышущийся розовый занавес. Это сейчас я
так живу и чувствую, но потом умру. И все это исчезнет.
ли сожгут, но это будет тело моего разумоносителя, а я исчезну в тот миг,
когда перестану воспринимать это тепло, этот свет, эти звуки.
заползать так глубоко, это уже на грани, на некоей грани...
треском рвутся некие нити, но в то же время что-то сладко ноет, словно
оборванные нити срастаются иначе, со странным ощущением тоже...
правильности.
сиденье кресла. В голове грохот, сердце колотится, как горох в погремушке,
под ногтями кровь. Похоже, в полубессознательном состоянии я переполз с
балкона в комнату. Сейчас вроде бы оживаю к норме... хотя внутри
по-прежнему это странное ощущение, что во мне что-то срослось по-другому.
уступить место фотографии Памелы Андерсон. Я хотел дотянуться до
клавиатуры, но пальцы оказались странно короткими, а встать сил не хватило.
новокаина, развернулся в сторону телевизора, бессмысленно поглядел на
мелькающие цветовые пятна. Ощущение было странное, словно мог сравнительно
точно ткнуть пальцем в потолок и сказать, что вон там галактика скоро
столкнется вон с той, но перестал воспринимать изображения, как их не
видит, к примеру, даже самая умная собака.
полного разных органов, придавленного гравитацией. Глаза то расходились в
стороны, и тогда видел два плавающих изображения комнаты, то чувствовал,
как глазные яблоки со скрипом поворачиваются, взгляд сходится в одной
точке, и тогда вовсе переставал понимать, кто я, что со мной только что
произошло.
ошалело повертел головой, где утолщение спинного мозга снабжено органами
зрения. Я в жилище существа этой планеты. Звезда этой планетной системы на
той стороне. Вернее, планета повернута неосвещенной стороной. Здесь это
называется: далеко за полночь. Петухи теперь не поют, но по экрану
телевизора с резким пиканьем ползет такая же красная, как эта птица,
надпись: "Не забудьте выключить телевизор!" Только что закончился
эротический показ для тех, кто на эту ночь остался без самки. Чтобы снять
агрессию, вызванную половой возбудимостью, для них крутят эти сцены, чтобы
сливали сперму в кулак и засыпали, а не выходили на улицу хватать и
пользовать проходящих мимо самок, ибо инстинкт продления жизни, заложенный
Самой Природой(!), подавляет страх перед Уголовным кодексом, придуманным
такими же мелкими существами.
комок ваты теплая вода, проник сквозь щели черепа и обволакивает мозг.
Когда подумал о новой чашке кофе, мое тело пугливо передернулось: в желудке
и от старого печет, как будто проглотил горящий уголь.
появился Я, все-таки из той же плоти, что движима простейшими рефлексами.
Сколько бы разумоноситель ни считал, что он руководит своим телом, а не оно
им, все же даже мой мозг - лишь покорный и угодливый слуга простых и грубых
рефлексов этой плоти из костей и мяса, подобной плоти даже неразумных
животных.
сознания я понял, что наступает то страшное состояние, когда исчезаю не
только Я, но даже мой разумоноситель, а остается лишь его тело, его
рефлексы и те глубинные инстинкты, которые не прекращают работу во время
этого сумеречного состояния.
только те, что прошли за десять минут до пробуждения, так как проходит
некая волна, что стирает сновидения начисто. Чтобы увидеть то, что снится в
полночь, надо завести на то время будильник или попросить разбудить себя
партнера.
вынырнул из смутного видения красного теплого пространства, где медленно
плавали огромные розовые пузыри, полупрозрачные и невесомые. Я сам был
невесомым, перемещался, как аэростат, ощущение было странное, словно я
находился в мире, где действуют совсем другие законы природы.
спит, то ли то существо, которым становлюсь во время этого странного
состояния, не умеет удивляться.
ванную, там раковина выше, не набрызгаю, а когда давление в мочевом пузыре
спало, все так же ощупью пробрался к теплой постели. Дальше два-три часа
было потеряно, а пробудился уже утром и, не открывая глаз, сразу попытался
вспомнить, где был, что со мной происходило.
тяжело и горячо - предвестник поллюции. Мозг заработал, сразу стараясь
понять, откуда столько снов, ведь запоминается только то, что было перед
пробуждением, остальное стирается... ага, я дважды поднимался ночью отлить:
на ночь выхлебал большую ^ банку сока, так что всякий раз запоминался тот
кусок, который снился...
нечленораздельный. - Что со мной происходило?.. Где я был?
рассматривал существо в зеркале. То ли это самое, что вчера легло в
постель? Не только тело, но и живущее в нем существо? Да что существо, даже
за тело не могу сказать с уверенностью... Правда, изменения в теле заметили
бы окружающие?
связками. Ведь сравнить не могу. Если у меня стерли одну информацию из
Шилова Юлия
Белоусов Валерий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Курылев Олег
Корнев Павел