Анфалас, крадучись обогнули Дол-Амрот, на похищенной лодке одолели устье
Андуина Великого и вступили в Южный Гондор. В приморских поселениях
Миллога принимали за безумца, но в общем не гнали и не обижали, порой даже
подкармливая. Толстяк исхудал и пообносился; у пса можно было пересчитать
все ребра. Они обшаривали каждый фут берега; Миллог расспрашивал рыбаков -
не попадался ли им утопленник? Над ним смеялись - откуда ж твой утопленник
здесь возьмется, ежели потонул аж за устьем Исены! Миллог не слушал
насмешек. Он просто поворачивался и шел дальше. К тому времени, как
Санделло и Тубала добрались до Хлавийских Гор, Миллог и пес уже
приближались к Поросу.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. 1732 ГОД. ОСЕНЬ
ПРОЛОГ
Хлавийские Горы. Затененная черными телами отвесных скал, полная журчащих
водопадов, что срывались с огромных откосов. Несмотря на крутизну и высоту
горных стен, жаркое южное солнце все-таки заглядывало сюда, и долина пышно
зеленела. По ней вилась малозаметная, но все же упрямо не поддающаяся
натиску зарослей тропинка; протоптали ее явно люди, а не звери. И сейчас
по этой тропинке с величайшим трудом двигались двое. Юная девушка с
льющимися волной золотистыми волосами - щеки ввалились, глаза запали; она
еле передвигала ноги, тяжело опираясь на плечо спутника - немолодого
седовласого мужчины с худым обветренным лицом и глубоко посаженными
горящими глазами. Одежду странникам заменяли обгорелые лохмотья. На плече
мужчины висел наспех сработанный лук; за веревочный пояс заткнута тонкая
изящная сабля с небольшой рукоятью. За спиной приторочен второй меч - куда
длиннее и тяжелее. Оружие примотано намертво - из-за длины выхватить
клинок все равно невозможно. Одной рукой мужчина крепко обнимал за талию
свою спутницу, практически волоча девчонку на себе.
равнодушной к происходящему. Похоже, все силы ее души уходили на то, чтобы
заставить перемещаться эти проклятые, не желающие повиноваться ноги.
Мужчина же, напротив, казался одержимым. Он ломил и ломил вперед, словно
прорываясь сквозь вражьи ряды к одному ему ведомой цели. Темные глаза
горели бешенством.
жажды, они одолели выжженную дотла, засыпанную пеплом равнину. Эовин ни за
что не выдержала бы такой путь в одиночку. Когда сознание уже начинало
мутиться, глаза ее видели склонившееся над ней перекошенное, искаженное
лицо Серого; губы его шептали какие-то слова, и тогда странным образом
прибавлялось сил и жажда отступала.
с гор к случайно уцелевшей от огня рощице... Как они пили!..
занавесы гудящего пламени. Нестерпимый жар опалил лицо и руки... от боли
она тотчас повалилась в обморок, не успев даже испугаться или подумать о
смерти. А когда пришла в себя, уже настал вечер. Огонь уступил в битве
дождю, поле брани превратилось в покрытое засохшей грязью кладбище.
Эовин внезапно поняла, что он сидит вот так, повторяя одно и то же, уже
очень давно - быть может, сутки или даже больше.
чудом вновь пробившемуся сквозь грязь и пепел. Все, что у них осталось, -
это сабля Эовин и найденный Серым меч.
должен был их спасти. Я обещал им! - выкрикнул он, вдруг сжимая кулаки. -
Обещал!
проговорил Серый, - я сказал ему: "Остановись!" Но оно не послушалось...
усмехнулся Серый. - Отнюдь. Смотри!
облачко; и внезапно заалели пышущие жаром угли. Миг, другой... и вот уже
поднялся первый язычок пламени. Что там горело? Неведомо... Прошедшая
пламенная стена выжгла все, что могло гореть...
покрытом копотью лице. Он тяжело, прерывисто дышал.
новосотворенный огонь - и напрягся. Лицо свело судорогой.
паром, словно кто-то плеснул на них водой.
так! Я не отмерял бы тогда в цепях весь путь невольника! А здесь, на поле,
нашел бы способ спасти всех, сражавшихся вместе со мной! Нет, Эовин, нет.
Больше я ничего не умею. Когда огонь пошел на нас и я понял, что спасения
нет... то вдруг почувствовал себя в силах обуздать пламя... уберечь хотя
бы тех, кого судьба поставила биться в этом бою со мной бок о бок... Но
вытащил только тебя! Спросишь - почему? Не знаю! Кто-то остановил меня...
Кто-то словно подставил мне подножку... Хотелось бы знать - кто?.. Ладно,
двинемся дальше - на юг. Какая-то Сила гонит меня туда... я чувствую, что
там - все ответы, там - вся истина... Кто я? Каково мое настоящее имя? Где
моя родина? И еще... смотри!
таким оружием удобно и рубить, и колоть, можно биться, держа и одной, и
двумя руками. На праздниках и турнирах в Хорнбуге Эовин видела могучих
воинов с подобными клинками. Главным образом такой меч хорош в конном бою,
но и в пешем тоже, - вспомнила Эовин слова учителя. В Рохане воинским
искусствам учили всех - и мальчишек и девчонок...
мгновенно превратился в туманное облако, окутавшее Серого. Эовин
оторопела. Таким мечом не играют, как легкой тросточкой! Так можно крутить
саблю - но не четырехфутовый клинок!
пониже правой ладони, клинок взвизгнул; вспыхнула молния удара. Окажись
там воин даже в полном доспехе - его разрубило бы надвое.
ополчение не взяли... не знал, с какого конца за меч берутся...
малоприметную тропку. Она не подвела Правда, плохо было с едой. Серый
смастерил лук, надергав нитей для тетивы прямо из их одежды. Стрелы у него
- даром что без железных наконечников, а просто обожженные на костре -
оказались отлично сбалансированы и летели куда надо, - но дичи попадалось
очень мало, приходилось есть коренья и какие-то подозрительные травы, от
которых потом шумело в голове, а мысли путались. Эовин еле-еле отлежалась
после одного такого обеда...
небу птицы. Дорога долго тянулась вверх, и каждый шаг давался Эовин
труднее предыдущего; но наконец настал день, когда они миновали излом
хребта и двинулись вниз.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
прибавится жжение. Все будет как обычно - Фолко уже привык к приступам.
Они повторялись с унылым, размеренным постоянством каждые четыре дня и
длились по часу и более. Когда становилось совершенно невтерпеж, хоббит
начинал скрипеть зубами. Друзья ничем не могли помочь - даже опытный в
целительстве Вингетор. Оставалось только терпеть, надеясь, что рано или
поздно им удастся добраться до источника этого проклятого Света - и
погасить его.
забили припасами; Фолко насилу смог приткнуться в уголке. Проклятая боль!
Близится берег, первая разведка, - а он валяется тут с чувством, словно
его левая рука побывала в гнезде диких пчел!
осадки легко могла подойти к самому берегу, но кормчий Вингетора,
светловолосый гигант Освальд, осторожничал, не желая рисковать в
незнакомом месте. На волны сбросили небольшую лодчонку.
устраиваются на поперечной банке. С ними отправлялись еще двое из команды
Вингетора. "Крылатый Змей" Фарнака тоже высылал разведку.
сооруженная здесь Тхеремом в незапамятные времена; остроглазый Хьярриди,
напросившийся таки в этот поход простым десятником, углядел дымок над
одной из башен. Это показалось странным - укрепления, по словам Вингетора
и Фарнака, давным-давно покинуты. Решили узнать, в чем дело; было