этого выношенная им идея выразилась так нескладно.
поглядел на Адама. "В сущности, не такие мы и разные. Или это
внутренняя логика открытия?" - Только уже было, Валь. Погружали они в
нашу родную стихию различные части тела. Кажется, уже погружались и
целиком.
устроить ввод информации Искусства в человека с отбором по принципу
обратной связи... - И Адам, все так же сбиваясь и робея, изложил
Кривошеину свои мысли об облагораживании человека искусством.
стремится к лучшему, - с улыбкой процитировал он запись из дневника
Кривошеина, - из того, что никто или почти никто не хочет сознательно
делать подлости и глупости, а происходят они от непонимания. В жизни
все сложно, не сразу разберешь, скверно ты поступаешь или нет; это я и
по себе знаю. И если дать человеку ясную и применимую к его психике, к
его делам и поступкам информацию - что хорошо, что скверно, что глупо
- и ясное понимание того, что любая его подлость или глупость рано или
поздно по закону большого счета обернется против него же, тогда ни
его, ни за него можно не опасаться. Такую информацию можно вводить и в
"машину-матку"..."
информации все остальное не имеет смысла... Так что твоя идея очень
кстати. Она, как выражаются в академических кругах, заполняет
пробел... Послушай! - вдруг взъярился Кривошеин. - И ты с такой идеей
ходил за мной, как сыщик, слонялся под окнами! Не мог окликнуть или
войти в квартиру?
Проходишь мимо, не замечаешь, не признаешь. Подумал: не хочет видеть.
У нас с ним тогда такое вышло... - Он опустил голову.
Кривошеина, там их знают.
голову не пришла.
жизни... боже мой! - Кривошеин неодобрительно покачал головой. -
Избавляться надо от этой гаденькой робости перед жизнью, перед людьми
- иначе пропадем. И работа пропадет... Ну ладно, - он протянул ему
ключи, - иди располагайся, отдыхай. Всю ночь вокруг да около бродил,
надо же!
Попробую выяснить все. Позже увидимся. Пока, - он улыбнулся. -
Все-таки здорово, что ты приехал.
Кривошеин, направляясь к институту. - Великое дело, большая идея могут
подчинить себе все, заставят забыть и об обидах, и о личных
устремлениях, и о несовершенстве... Человек стремится к лучшему, все
правильно!"
одном из них аспирант заметил Лену: она сидела у окна и рассеянно
смотрела вперед. Он остановился на секунду, проводил ее взглядом. "Ах,
Ленка, Ленка! Как ты могла?" Чтение дневника произвело на аспиранта
действие, которое не произвело бы ни на кого другого: он будто прожил
этот год в Днепровске. Сейчас он был просто Кривошеин - и сердце его
защемило от воспоминания об обиде, которую ему (да, ему!) нанесла эта
женщина.
мне лезть в бак. Мы с Кравцом производим мелкие поучительные опыты над
своими конечностями, я недавно даже срастил себе жидкой схемой
порванную давным-давно коленную связку и теперь не прихрамываю. Все
это, конечно, чудо медицины, но мы-то замахнулись на большее - на
преобразование всего человека! Здесь мельчить нельзя, так мы еще 20
лет протопчемся около бака. И лезть именно мне, обычному естественному
человеку, - Кравцу в баке уже делать нечего.
знания и наши приемы слова доброго не стоят, если у человека не хватит
воли и решимости подвергнуть себя информационным превращениям в
жидкости.
нас нет необходимое информации для основательных переделок организма и
интеллекта человека, а во-вторых, для начала этого и не надо:
достаточно испытать полное включение в "машину-матку", доказать, что
это, возможно, не опасно, - ну, и что-то в себе изменить. Так сказать,
сделать первый виток вокруг Земли.
орбиты, с испытаний - вернусь? Сложная штука "машина-матка" - сколько
нового в ней открыли, а до конца ее не знаем... Что-то мне не по себе
от блестящей перспективы наших исследований.
отношения с Ленкой! Она мне нужна. Хочу, чтобы она была со мной, чтобы
заботилась, беспокоилась и ругала, когда поздно вернусь, но чтобы
сначала дала поужинать. И (поскольку с синтезом дублей уже все ясно)
пусть новые Кривошеины появляются на свет не из машины, а благодаря
хорошим, высоконравственным взаимоотношениям родителей. И пусть
осложняют нам жизнь - я "за"! Женюсь! Как мне это раньше в голову не
пришло?
ж, в крайнем случае останется самая прочная память обо мне: сын или
дочь. Когда-то люди уходили на фронт, оставляя жен и детей, - почему
мне нельзя поступить так сейчас?
вероятность оставить вдову. Но пусть меня осудят те, кто шел или кому
идти на такое. От них я приму".
дети: красивые, как ты, и умные, как я. А?
ко мне.
ты мой рыжий! Значит, у тебя прорезались серьезные намерения? Ах ты
моя прелесть!
что знаю: ничего хорошего у нас не получится. Ты вспомни: мы хоть раз
о чем-нибудь серьезном говорили? Так - встречались, проводили время...
Вспомни: разве не бывало, что я прихожу к тебе, а ты занят своими
мыслями, делами и не рад, даже недоволен, что я пришла? Конечно, ты
делаешь вид, стараешься вовсю, но ведь я чувствую... А что же будет,
если мы все время будем вместе?
полюблю. Не хочу полюбить. Раньше хотела... Я ведь, если по совести, с
умыслом с тобой сблизилась. Думала: этот тихий да некрасивый будет
любить и ценить... Ты не представляешь, Валя, как это мне было нужно:
отогреться! Только не отогрелась я возле тебя. Ты ведь меня тоже не
очень любишь... Ты не мой, я вижу. У тебя другая: Наука! - Она зло
рассмеялась. - Тоже напридумывали себе игрушек: наука, техника,
политика, война, а женщина так, между прочим. А я не хочу между
прочим. Известно: мы, бабы, дуры - все принимаем всерьез, в любви меры
не знаем и ничего с собой поделать не можем... - Ее голос задрожал,
она отвернулась. - Я бы тебе это все равно сказала-Ошиблась ты снова,
Ленка!
с дневником.
паршивенького". Загорелось мне создать здоровую семью-Холодно. Ох, как
холодно!..
Ленка не такая. А какая? И в общем она верно сказала: разве я этого
сам не понимал? Еще как! Но раньше меня устраивали такие легкие
отношения с ней... "Вас устроит?" - как говорят в магазинах, предлагая
маргарин вместо сливочного масла.
Прозоров Александр
Конюшевский Владислав
Лукин Евгений
Браун Дэн
Андреев Николай
Посняков Андрей