Нового Орлеана на пароходе какой-нибудь фруктовой компании, а затем по-
ездом - до Нью-Йорка. Я люблю вас, вы это знаете.
вая владеть собой. - Нельзя же считать настоящим венчанием этот обряд
перед алтарем бога Солнца! Мы не муж и жена - ни по обряду, ни на самом
деле. Уверяю вас, Леонсия. Еще не поздно...
спокойно и решительно прервала она его. - Пусть он и связывает вас до
тех пор, пока вы не приедете в Нью-Йорк или хотя бы... в Колон.
- Она утверждает, что все женщины в ее роду венчались именно так и что
обряд перед алтарем бога Солнца связывает священными узами.
лась твердая решимость.
сегодня же. Иначе я сойду с ума. Предупреждаю вас: я не выдержу, если вы
тут будете. Я не смогу, я знаю, что не смогу у вас на глазах венчаться с
Генри и после венчания снова видеть вас... Пожалуйста, пожалуйста, не
поймите меня неправильно. Я в самом деле люблю Генри, но... но не так,
как вас. Я... мне не стыдно смело сказать вам об этом - я люблю Генри
примерно так, как вы любите королеву, а вас я люблю так, как должна была
бы любить Генри, как вы должны были бы любить королеву и как, я знаю, вы
любите меня.
вокруг нее, и Леонсия ответила на его поцелуй. Однако она тотчас вырва-
лась из его объятий и бросилась к двери. Френсис смирился перед ее реше-
нием, потом взял ее фотографию.
нежная прощальная улыбка. - А впрочем, берите! - добавила она, поверну-
лась и исчезла.
заплатил ему сто долларов вперед. На следующее утро, через несколько ча-
сов после отъезда Френсиса и королевы в Колон, И Пын явился в асьенду
Солано. Энрико курил сигару на веранде, очень довольный собой и всем ми-
ром, а также тем, как в этом мире все складывается. Увидев И Пына, он
сразу признал в нем вчерашнего посетителя и, прежде чем начать с ним бе-
седу, велел Алесандро принести пятьсот песо, как было договорено накану-
не. Таким образом И Пын, занимавшийся торговлей секретами, не без удо-
вольствия продал свой товар вторично. Но он остался верен указаниям, по-
лученным от Торреса, и заявил, что сообщит секрет только в присутствии
Леонсии и Генри.
сией явились и он стал при них развязывать пакет с доказательствами. -
Сеньорита Леонсия и ее жених должны первыми осмотреть эти вещи. А потом
будут смотреть все остальные.
мих, - великодушно согласился Энрико, хотя по тому, как он подозвал к
столу дочь и Генри, чувствовалось, что ему не терпится поскорее ознако-
миться с содержимым пакета.
за молодыми людьми. К его великому изумлению, Леонсия вдруг бросила на
стол какую-то бумагу, которую она прочла вместе с Генри, и без всякого
стеснения, от всего сердца обняла жениха, а потом от всего сердца и без
всякого стеснения поцеловала прямо в губы. А Генри отступил и в смятении
и тоске воскликнул:
быть мужем и женой!
теперь, когда все уже готово к свадьбе? Что это значит, сэр? Это оскорб-
ление! Вы обвенчаетесь, и обвенчаетесь сегодня же!
сию, как бы предоставляя ей говорить.
ловек не может жениться на своей сестре. Теперь мне понятно, почему я
питала к Генри такое странное чувство. Он мой брат. Мы родные брат и се-
стра, если эти документы не врут.
состоится ни сегодня, ни вообще.
королева и Френсис уже через четверть часа были на борту парохода, при-
надлежавшего "Юнайтед фрут компани". Вообще весь путь до Нью-Йорка они
проделали благодаря удачному стечению обстоятельств на редкость быстро.
В Новом Орлеане Френсис взял в порту такси, которое мигом примчало их с
королевой на вокзал, а там быстроногие носильщики подхватили их ручной
багаж и помогли вскочить в поезд, когда он уже отходил от перрона. В
Нью-Йорке Френсиса встречал Бэском, и молодая чета уже в собственном ав-
томобиле была доставлена в чересчур, пожалуй, пышную резиденцию на Ри-
вер-сайд-драйв, которую сам Р. Г. М., отец Френсиса, построил на свои
миллионы.
больше, чем в ту минуту, когда начала свое путешествие, бросившись в
подземную реку. Будь она обычным человеком, она была бы потрясена окру-
жающей цивилизацией. Она же принимала все с царственной небрежностью,
как дар своего царственного супруга. А в том, что Френсис - царь, она не
сомневалась: ведь ему прислуживало столько рабов! Разве не была она сви-
детельницей этого на пароходе, да и в поезде? И здесь, прибыв в его дво-
рец, она восприняла как нечто само собой разумеющееся то, что множество
слуг выстроилось приветствовать их. Шофер распахнул дверцу лимузина.
Другие слуги внесли в дом чемоданы. Френсис за все время и пальцем ни к
чему не притронулся, если не считать того, что поддержал ее при выходе
из машины. Даже Бэском - человек, который, как она догадалась, не при-
надлежал к числу слуг, - тоже служил Френсису. Она не преминула заме-
тить, что, когда они уже входили во дворец, Бэском по приказу Френсиса
сел обратно в автомобиль и куда-то спешно уехал.
не. А муж ее царил над королями здесь, в этой могущественной стране. Все
это было так чудесно, и она с восторгом говорила себе, что ее королевс-
кое достоинство нисколько не пострадало от союза с Френсисом.
Забыв о присутствии слуг, или, вернее, не обращая на них внимания, как
она не обращала внимания на прислужниц и телохранителей в своем доме у
озера, она всплеснула руками при виде величественного вестибюля и мра-
морной лестницы, быстро взбежала наверх и заглянула в ближайшую комнату.
Это была библиотека, которую она видела в Зеркале Мира в день своей
встречи с Френсисом. И видение это стало сейчас явью: Френсис, обняв ее
за талию, вошел вместе с нею в эту большую комнату, полную книг, - все
было точно так, как она это видела на поверхности жидкого металла в зо-
лотом котле. Она вспомнила и телефоны, и биржевой телеграф, которые тоже
тогда видела, - и совершенно так же, как тогда, подошла поближе к телег-
рафу, желая посмотреть, что это за диковина; Френсис последовал за ней,
не снимая руки с ее талии.
убедился, что посвятить ее за несколько минут во все сложности биржевых
операций просто невозможно. Вдруг взгляд его выхватил на ленте цифру,
указывавшую, что акции "Фриско консолидэйтед" упали на двадцать пунктов,
- ничего подобного ни разу еще не случалось с акциями этой маленькой же-
лезной дороги в Айове, которую построил и финансировал еще Р. Г. М. До
последнего дня своей жизни он верил, что акции этой железной дороги спо-
собны выдержать любую бурю и устоять, даже если половина банков и весь
Уолл-стрит вылетят в трубу.
ее.
тельно, полувопросительно сказала она.
мой золотой котел. Она показывает тебе здесь, в этой комнате, что тво-
рится во всем мире. То, что ты видишь сейчас, тревожит тебя. Это мне яс-
но. Но только что же может тревожить тебя в этом мире, где ты один из
величайших королей?
как объяснить ей все это, как описать картины, что замелькали в эту ми-
нуту перед его мысленным взором, - убегающие вдаль железнодорожные пути
и огромные пароходные пристани; многолюдные вокзалы и шумные доки; рудо-
копы, работающие в рудниках Аляски, Монтаны и Долины Смерти; оседланные
мостами реки и обузданные водопады; провода высокого напряжения, перек-
рещивающиеся над долинами, низинами и болотами на высоте двухсот футов,
- словом, всю технику, экономику и финансы в условиях цивилизации XX ве-
ка.
- не могу тебе помочь. Нет больше моего золотого котла. Никогда я не
увижу в нем того, что творится в мире. У меня нет уже власти над буду-
щим. Я теперь просто женщина, беспомощная и беззащитная в этом огромном
чужом мире, в который ты меня привел. Я просто женщина и твоя жена,
Шилова Юлия
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Орлов Алекс