концов он нас толкнул, мы выскочили из сарая, нагнулись пониже и, затаив
дыхание, совсем бесшумно стали красться к забору, один за другим, вере-
ницей, как индейцы; добрались до забора благополучно, и мы с Джимом пе-
релезли, а Том зацепился штаниной за щепку в верхней перекладине и слы-
шит - подходят; он рванулся - щепка отломилась и затрещала, и когда Том
спрыгнул и побежал за нами, кто-то крикнул:
вовсю. Они бросились за нами; потом - трах! трах! трах! - и пули прос-
вистели у нас над головой. Слышим - кричат:
они в сапогах и орут, а мы были босиком и не орали. Мы побежали к лесо-
пилке, а как только они стали нагонять, мы свернули в кусты и пропустили
их мимо себя, а потом опять побежали за ними. Сначала всех собак запер-
ли, чтобы они не спугнули бандитов, а теперь кто-то их выпустил; слышим
- они тоже бегут за нами, а лают так, будто их целый миллион. Только со-
баки-то были свои; мы остановились, подождали их, а когда они увидали,
что это мы и ничего тут интересного для них нет, они повиляли хвостами и
побежали дальше, туда, где были шум и топот; а мы опять пустились за ни-
ми следом, да так и бежали почти до самой лесопилки, а там свернули и
пробрались через кусты к тому месту, где был привязан мой челнок, прыг-
нули в него и давай изо всех сил грести к середине реки, только стара-
лись не шуметь. Потом мы повернули не спеша к тому островку, где был
спрятан мой плот; и долго еще слышно было, как собаки лают друг на друга
и мечутся взад и вперед по берегу; но как только мы отплыли подальше,
шум сделался тише, а там и совсем замер. А когда мы влезли на плот, я
сказал:
бом не будешь!
сделано еще того лучше, никому другому не придумать, чтобы так было хо-
рошо и так заковыристо!
тому что у него в ноге засела пуля.
Тому было очень больно, и кровь сильно текла; мы уложили его в шалаше,
разорвали рубашку герцога и хотели перевязать ему ногу, но он сказал:
валять некогда! Раз побег удался великолепно, то отвязывайте плот и бе-
ритесь за весла! Ребята, мы устроили побег замечательно, просто шикарно.
Хотелось бы мне, чтобы Людовик Шестнадцатый попал нам в руки, тогда в
его биографии не было бы написано: "Потомок Людовика Святого отправляет-
ся на небеса!" Нет, сэр, мы бы его переправили через границу, вот что мы
сделали бы, да еще как ловко! Беритесь за весла, беритесь за весла!
потом я сказал:
освободили, а кого-нибудь из нас подстрелили, разве он сказал бы: "Ва-
ляйте спасайте меня, плюньте на всяких там докторов для раненого!" -
разве это похоже на мистера Тома? Разве он так скажет? Да никогда в жиз-
ни! Ну, а Джим разве скажет так? Нет, сэр, я и с места не сдвинусь, пока
доктора тут не будет, хоть сорок лет просижу!
мое скажет; теперь все было в порядке, и я объявил Тому, что иду за док-
тором. Он поднял из-за этого страшный шум, а мы с Джимом стояли на своем
и никак не уступали. Он хотел было сам ползти отвязывать плот, да мы его
не пустили. Тогда он начал ругаться с нами, только это нисколько не по-
могло.
делать, когда придешь в город. Запри дверь, свяжи доктора по рукам и по
ногам, надень ему на глаза повязку, и пусть поклянется молчать, как мо-
гила, а потом сунь ему в руку кошелек, полный золота, и веди его не пря-
мо, а в темноте, по задворкам; привези его сюда в челноке - опять-таки
не прямо, а путайся подольше среди островков; да не забудь обыскать его
и отбери мелок, а отдашь после, когда переправишь обратно в город, а то
он наставит мелом крестов, чтобы можно было найти наш плот. Всегда так
делается.
велел спрятаться в лесу, как только увидит доктора, и сидеть до тех пор,
пока доктор не уедет.
добрым с виду. Я рассказал ему, что мы с братом вчера охотились на Ис-
панском острове, нашли там плот и остались на нем ночевать, а около по-
луночи брат, должно быть, толкнул во сне ружье, оно выстрелило, и пуля
попала ему в ногу; так вот мы просим доктора поехать туда и перевязать
рану, только ничего никому не говорить, потому что мы хотим вернуться
домой нынче вечером, а наши родные еще ничего не знают.
Так как же это, вы говорите, его ранило?
когда доктор увидел мой челнок, он ему не понравился: для одного, гово-
рит, еще туда-сюда, а двоих не выдержит.
головой и сказал, что постарается найти что-нибудь поосновательнее.
Только все другие лодки были на цепи я на замке, и он взял мой челнок, а
мне велел подождать, пока он не вернется, или поискать другую лодку, а
то, если я хочу, Пойти домой и подготовить родных к такому сюрпризу. Я
сказал, что нет, не хочу, потом объяснил ему, как найти плот, и он уе-
хал.
чить Тома так сразу - как говорится, не успеет овца хвостом махнуть?
Вдруг ему на это понадобится дня тричетыре? Как мне тогда быть? Сидеть
тут, дожидаться, пока он всем разболтает? Нет, сэр! Я знаю, что сделаю.
Подожду его, а если он вернется и скажет, что ему еще раз нужно туда
съездить, я тоже с ним отправлюсь, - все равно, хотя бы вплавь, а там мы
его возьмем да и свяжем, оставим на плоту и поплывем по реке; а когда
Тому он будет больше не нужен, дадим ему, сколько это стоит, или все,
что у нас есть, и высадим на берег.
стояло высоко у меня над головой. Я вскочил и скорей к доктору, но у не-
го дома мне сказали, что он уехал к больному еще ночью и до сих пор не
возвращался. Ну, думаю, значит, дела Тома плохи, надо поскорей переправ-
ляться на остров. Иду от доктора - и только повернул за угол, чуть-чуть
не угодил головой в живот дяде Сайласу!
ворит он.
Сидом.
беспокоилась.
побежали за людьми и за собаками, только они нас обогнали, и мы их поте-
ряли из виду, а потом нам показалось, будто они уже за рекой; мы взяли
челнок и переправились на ту сторону, но только никого там не нашли и
поехали против течения; сначала все держались около берега, а потом ус-
тали и захотели спать; тогда мы привязали челнок и легли и только час
назад проснулись и переправились сюда. Сид пошел на почту - узнать, нет
ли чего нового, а я вот только разыщу чегонибудь нам поесть, и потом мы
вернемся домой.
лагал, его там не оказалось; старик получил какое-то письмо; потом мы
подождали еще немножко, но Сид так и не пришел; тогда старик сказал:
"Поедем-ка домой, Сид вернется пешком или на лодке, когда ему надоест
шататься, а мы поедем на лошади!" Мне он так и не позволил остаться и
подождать Сида: говорит, это ни к чему, надо скорей домой, пускай тетя
Салли увидит, что с нами ничего не случилось.
смеялась, и плакала, и обнимала меня, и даже принималась колотить,
только совсем не больно; обещала и Силу тоже задать, когда он вернется.
ли, и такой трескотни я еще никогда не слыхал. Хуже всех была старуха
Гочкис, язык у нее молол без умолку.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Быков Василий
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Андреев Николай