прошлого? Будущего? Настоящего?..
никогда не ломал голову над подобными пустяками. Все это философия на пустом
месте. Не болтать надо, а работать.
наивыгоднейшая для института и завода. По крайней мере, на ближайшее время.
начала марта на монтаж и сборку поступил "Агат", детище хорошо знакомого ему
Сергея Шестова, разработчика ГИПСа. Гамма-индикатор полевой, из-за которого
Степана Сергеича когда-то прокляли, принес Шестову тихую, но прочную
известность. Орден за индикатор, полученный из рук Ивана Дормидонтовича, он
к пиджаку не цеплял, зато в лаборатории своей, где стал начальником, на
видном месте повесил медаль от ВДНХ, за другой прибор. Прыжок через три
ступеньки -- от старшего техника к начальнику лаборатории -- ничуть не
изменил Сергея Шестова. Жил он в доме напротив Степана Сергеича, иногда
встречался с ним в магазине и, пропуская впереди себя в очередь за
картошкой, шептал: "Не стоит благодарности, право... Об одном прошу -- не
делайте меня начальником отдела!.."
привычных муках опытного производства, и муки эти никого не удивляли, всех
оставляли равнодушными, -- точно так врачи роддома внимают крикам рожениц да
их опрометчивым клятвам "никогда больше". Эту аналогию с родильным домом
принес во второй цех сам Сергей Шестов, жена которого рожала долго и трудно,
а разродившись, свесилась с третьего этажа и кулаком погрозила Сергею.
Шестов с тремя инженерами быстренько настроили один комплект, регулировщики
помогли заколотить его в ящики и погрузить в машину. Шестов улетел с
комплектом на юг двадцатого марта, на место будущей работы "Агатов". За
полторы недели удалось настроить еще четыре комплекта, градуировку их решено
было провести скопом, чтоб лишний раз не облучаться.
"Агаты" стояли у стены, радуя глаз. Шестов, однако, на них даже не глянул,
сел так, чтоб вообще их не видеть, и повел речь о том, что жизнь, ребятишки,
в общем-то, недурная штука, вчера, к примеру, в ташкентском аэропорту его
вовлекли в преферанс какие-то хмыри, пытались обчистить, но не на таковского
напали, он их сам пощипал, три раза поймал на неловленом мизере, как
миленьких ободрал, кучу денег выиграл, но что поделаешь, знать, не судьба,
эту кучу у него стибрили при посадке, аккуратненько эдак ножиком карман
резанули -- и будь здоровчик!.. А вот однажды, разливался Шестов, в Минске к
нему в номер завалилась одна девица из райкома, порядочки проверяла.
очень странно! И не потому, что порол чушь. А потому, что на свои "Агаты"
глянул и -- отвернулся.
уснул. Стрекотал, как обычно, самодельный индикатор, приглушенно гудел цех.
Но регулировка начала понемногу впадать в беспокойство и раздражение.
Догадывались; с "Агатом" на юге что-то не то. Забарахлил? Возможно. Но
вероятнее всего скис не радиометр, а сам Шестов, что не так уж страшно.
Проверяя эту версию, Крамарев на четвереньках подобрался к спящему Шестову и
обнюхал его. Задом выбрался из-под стола, встал на ноги и разочарованно
заключил:
новости. Вернулся, со злостью сообщив, что новостей нет.
возвратом комплекта, освистанного на полигоне, если, конечно, Шестов уже не
привез его.
секретарше директора, спросил, где Труфанов. Положил трубку.
настраиваются блоки?
ответил так же прямо:
Да и как не поверить, раз не проявляет никаких признаков беспокойства сам
Степан Сергеич, сидит смирнехонько в комплектовке, что-то считает.
Приоткрыл дверь кабинета Валиоди, просунул в щель свои буйные кудри.
Христофорович Валиоди.
упоенно рассчитывает что-то Степан Сергеич.
умывальнику, и тогда Сергей Шестов решился: ногой долбанул по двери так, что
стекла задребезжали.
линейкой, говорили прямо противоположное, и Степан Сергеич, находясь во
власти цифр, благодушно смотрел на явно спятившего Шестова. А тот схватил
его за руку, потащил в угол, где их никто не мог видеть.
свалку пойдут мои радиометры!..
диспетчер. И Сергей Шестов рассказал про "Агаты". Делались они для походной
экспресс-лаборатории, размещенной в автомашине, набитой аппаратурой, и когда
Шестов прилетел на юг, то оказалось: конструкторы машины ошиблись, нет уже в
машине места для "Агатов", нет! Три министерства давали техническое задание
на машину, и где-то произошел сбой -- про "Агаты" забыли. Привезенный
Шестовым комплект при нем же снесли на склад и запечатали. Та же судьба ждет
шесть "Агатов" этого месяца и десять -- следующего...
И -- поверил... Много дала ему командировка, во многое пришлось поверить. И
уж само собой понималось: худший прибор тот, что работает лучше всех
приборов...
свой век, не начав жить! Потому что без "Агатов" она уже не лаборатория.
мертвой хваткой вцепился в него, не пустил.
телеграммы. И вот результат; все попрятались! Все! Труфанов тут же укатил в
Ленинград, Тамарин воткнулся в какую-то комиссию на всю неделю, а самый
умный -- Стрельников -- не поверил ни единому слову моему, потребовал бумагу
с резолюциями трех министерств... А я им такую бумагу дать не могу. И не
хочу. Я и телеграммы-то давал не напрямую сюда, а так, чтоб Труфанов и
прочие прочитали их там, у министра. И все в точности выложил по телефону
через министерский коммутатор. Чтоб ни одно ухо на заводе и в институте не
услышало. -- Шестов говорил быстрым шепотом, оглядываясь на цех. -- Я ведь
вас очень зауважал, Степан Сергеич, после того случая, помните, -- в
кабинете Ивана Дормидонтовича. Очень!.. И два года размышлял: кого мы тогда
обмануть хотели? Не маршала Советского Союза! Не заместителя министра!
Солдатика! Которому обещали крохотный ГИПС на газовых счетчиках весом с
полфунта, а навьючили дуру с камерой в полтора кило весом. Бравые ребятушки
все вынесут! Лишние фунты не помеха!..
его к себе.
вместе! И знать никто не должен, что впустую работали два месяца и еще месяц
будут работать на свалку... Я вот что подумал... Может, этот обман и есть
наша правда? А? И цех обманывать -- надо?.. Им-то, рабочим, зачем знать про
экспресс-лабораторию на колесах, которые никуда не покатят? Зачем?..
идут с работы монтажники и сборщики. Идут, на два и семьдесят пять сотых
процента подняв производительность труда... Вот и регулировщики появились.
Вприпрыжку спешит вечный мальчишка Крамарев. Твердой поступью проходит
собранный в кулак Фомин-Дундаш. Петров идет рядом с Леной Котоминой, ныне
Еленой Петровой, оберегая ее от всего, и от цеховых делишек тоже. Валентин
Сорин крутит на пальце ключи от регулировки, идет сдавать их в охрану.
Неужели опять он...
какой правды?
Скажите. Вы ведь живете по правде? Вы, наверное, человек будущего?.. Так
скажите мне, человек будущего: что делать?
будущем. Со вздохом сожаления пожал плечами, отказываясь понимать их.