наимудрейшим раввинам не удалось полностью его объяснить. Может быть, в тот
момент, когда Бог делал выдох, в первоначальной емкости осталось несколько
капель масла, материальный осадок, reshimu. и Бог распространился вместе с
этим осадком. Или же раковины, qelippot, бациллы разрушения, поджидали
где-то, затаясь.
доктора Фу Манчу... Ну, а потом?
Гевуры, называемой также Пехад, или Страх, в свете сефиры, где, согласно
Исааку Слепому, Зло выставляется напоказ, раковины обрели реальное
существование.
Бога, в сжатии tsimtsum. Наша задача - осуществить tiqqun, возвращение,
реинтеграцию, по Адаму Кадмону. Тогда мы все реконструируем в уравновешенной
структуре partsufirn лиц, или, иначе говоря, форм, которые займут место
сефирот. Восхождение души - это как шелковая веревочка, которая позволяет
благочестивому намерению найти, как бы на ощупь, в темноте, путь к свету.
Так мир в каждую минуту, комбинируя буквы Торы, пытается обрести
естественную форму, которая бы вывела его из ужасного помешательства.
спокойствии этих холмов. Но в тот вечер, в перископе, меня еще обволакивала
липкая слизь раковин, которые я чувствовал вокруг себя, этих незаметных
улиток, прилипших к хрустальным водоемам Консерватория, рассыпанных среди
барометров и заржавевших колес часов, пребывающих в глухой спячке. Я думал,
что если действительно дошло до растрескивания сосудов, то первая трещина,
наверное, образовалась тем вечером в Рио, во время обряда, однако взрыв
произошел после моего возвращения на родину. Медленный взрыв, без грохота,
но все мы оказались увязшими в иле грубой материи, где самозарождаются и
выводятся червеобразные создания.
возрасте мой отец был отцом, знал, кто он и где ему жить.
я же существовал в мире, набитом невероятностями, потому и итальянские
новости читались в фантастическом свете. Покидая обратное полушарие, перед
отъездом я раскошелился на авиакруиз над лесами Амазонии, при посадке в
Форталесе на борт прибыли газеты, в каком-то местном издании на первой
странице я увидел знакомую физиономию с подписью "Человек, убивший Моро". В
свое время мы с ним выпили вместе немало белого у стойки славного Пилада.
такому пистолет, он выстрелит себе в челюсть, чтобы проверить его
исправность. Он просто находился в той квартире, куда ворвалась политическая
полиция и обнаружила три пистолета и взрывчатку под кроватью. Он в это время
находился в великой ажитации на этой же кровати, ибо кровать была
единственной обстановкой в квартире, которую в складчину снимала компания
выходцев из шестьдесят восьмого года, и служила всем поочередно для утоления
плотских желаний. Если бы единственным украшением стен не выступал плакат
чилийской политической рок-группы "Инти Иллимани", можно было бы даже
назвать эту квартиру гарсоньеркой. Один из квартиросъемщиков оказался связан
с группой тоже политической - но уже не рок - , а террористской.
замели и посадили на год.
на самой грани огромных перемен, почти что с комплексом вины из-за того, что
сбегаю, когда приходит наконец-то время посчитаться. До отъезда мне хватало
двух или трех фраз, цитаты, тона речи, чтобы уяснить политическое лицо. Но
по возвращении я уже не разбирался, кто за кого. Уже не говорили о
революции, говорили о Желании, так называемые левые цитировали Ницше и
Седина, правая пресса больше всего занималась революцией в третьем мире.
картины тоже были те же, но не та была фауна. Я узнал, что бывшие
завсегдатаи пооткрывали школы трансцендентальной медитации и
макробиотические рестораны. Я спросил, открыта ли уже где-нибудь палатка
умбанды. Ах, еще нет, значит, я, поскольку стажировался в стране, смогу
получить эксклюзив?
модели, к тому же эти флипперы начали до того походить на картины
Лихтенштейна, что их уже приобретали антиквары. Но бок о бок с флиппером
теперь стояли новые машины с флуоресцентным экраном, где когортами
проплывали бронированные игуаны, шли в атаку камикадзе из Сторонней Державы
и лягушка сигала из пустого в порожнее, огрызаясь по-японски. Пилад теперь
освещался синюшными сполохами, и не исключаю, что перед галактическими
экранами имела место, совсем недавно, вербовка в Красные Бригады. Флиппер,
конечно же, все забросили, потому что в него играть невозможно, если за
ремнем или в кармане штанов у тебя засунут пистолет.
сфокусированного на Лоренце Пеллегрини. Тогда и появилось у меня смутное
представление о том, что сумел Бельбо сформулировать гораздо более
аналитично в одном из своих файлов. Лоренца не упомянута, однако несомненно,
что говорится о ней: только она играла в эту игру так.
том, чтобы остановить шарик до того, как он закатится в лунку, и не в том
даже, чтобы запулить его на середину поля сильным брыканием штырька, а в
том, чтобы он взобрался на самую вершину игровой площадки, там где
светящиеся мишени многочислейнее всего, и перепрыгивал бы с одной на другую,
вращаясь беспорядочно и безумно, по велению собственной воли. А этого можно
достичь не стрелянием по шару, а подачей целенаправленных вибраций на саму
коробку поля, но только очень плавно, чтобы шарик не заподозрил недоброе и
не затырился в каком-либо месте. Этого можно добиться только нажимая на
коробку тазом, более того - подавая нужный импульс боками так, чтобы лоно не
билось, а терлось о бортик, не доходя ни в коем случае до оргазма. И поэтому
даже не утроба, а, притом что бедра колыхаются, согласно природе, ягодицы
выдвигают вперед до упора твое тело, нежно-нежно; когда сила толчка
достигает лона - толчок уже смягчился, доза должна быть гомеопатической -
чем вы больше сотрясали колбочку с раствором, чем меньше вещества
практически там оставалось в пропорции ко всей воде, которую вы помаленьку
подливали в склянку, тем исцелительней и сильнее действие пойла. Вот так-то
от твоего лона неуловимейшие токи передаются на корпус-коробку, и флиппер
подчиняется не невротично, и шарик бежит, бежит против природы, против
инерции и против гравитационной тяги, против закона динамики и хитрости
выдумавшего конструктора, опьяняючись движущею силой - vis movendi - , ведет
игру все это памятное, о, незапамятное время. Но потребен для этого дела
только женский таз, без полых и пористых, пустотных членов, стиснутых между
чреслами и машиной, никаких эректируемых тканей, одни только кожа, нервы,
кости, обтянутые парочкой джинсов, и сублимированный фурор эротикус,
сводящая с ума фригидность, безразличная готовность ответа на
чувствительность партнера и воля к распадению его желания без растраты,
перерасхода собственного; амазонка доводит до беспамятства флиппер и заранее
смакует наслаждение той минуты, когда бросит его.
что Лоренца способна ему предложить счастье, но не позволить его. И еще
благодаря Лоренце в нем укоренилось понимание эротизма автоматического мира,
машины как метафоры космического тела и механической игрушки как диалога с
талисманом. Он уже тогда начинал одурманиваться Абулафией, и скорее всего,
обдумывал знаменитый проект "Гермес". Вне всякого сомнения, он уже видел
Маятник. Лоренца Пеллегрини, не знаю через какое там короткое замыкание,
обещала ему такой Маятник.
шагом, и даже не каждый вечер, я в лесу посторонних мне лиц открывал те,
знакомые, лица выживших, чуть запотевшие от моей опознавательной одышки:
торговец книгами в рассрочку - если раньше он пристраивал сочинения Че
Гевары, ныне перешел на торговлю траволечением, буддизмом и астрологией. Я
увидел: кто-то начинал шепелявить, в волосах появились частые серые пряди,
но в руке зажат стаканчик виски, так и кажется, будто этому стакану лет
десять, и из него выпивается только одна капелька в месяц, насасывая по
глоточку в год.
Шилова Юлия
Василенко Иван
Курылев Олег
Свержин Владимир
Журавлев Владимир
Перумов Ник