сказать, старинные фотографии его родителей, школьные похвальные грамоты,
дипломы за какие-то изобретения. Одних только газетных статей и интервью с
Беневоленским была толстенная пачка. Их надо было читать очень
сосредоточенно, чтобы показать Георгия Ивановича во всем величии его дел.
Многие статьи, конечно, повторяли одно и то же, и в этом была трудность:
внимание притуплялось - можно было упустить важную деталь.
три ночи он почувствовал жуткое желание немедленно заснуть и сдался.
Охранник сразу вызвал по переговорному устройству шофера. И в тот миг, когда
перед ним открылась могучая бронированная уличная дверь, у тротуара
остановилась "Вольво". С таким комфортом Петр ездил лишь при отце, в тот
год, когда дела его неожиданно пошли в гору.
В ожидании Дианы
знал, что и думать. В чате ее не было, а на письма, которые он бросал на ее
почтовый ящик, никто не отвечал. Может быть, она на что-то обиделась? Но
ничего такого, на что можно было обидеться, Петр вроде бы не говорил и не
писал. Петр не знал, что делать. Кто их, девушек, знает, на что они могут
вдруг взять и обидеться. Ни одной близкой знакомой девушки у него не было.
которое просто нельзя не ответить. Но что написать?.. Может быть,
взмолиться: "Диана, дорогая, откликнитесь!" Нет, так не пойдет. Выходит
слишком плаксиво, а слабаком выглядеть не хотелось.
напоминало заявление в жилконтору о плохой работе отопительной системы.
Посылать такое письмо и рассчитывать на то, что оно проберет кого-то до
глубины души, не приходилось.
переживал, тем меньше ему нравилось то, что у него выходило. Значит, все
напрасно. И Диана ему больше никогда не напишет, он потерял ее навсегда!
чувство, будто из его жизни исчезло нечто невероятно важное, без чего он уже
не сможет жить как обычно. Дошло до того, что у него пропал аппетит, а
домочадцы вызывали только отвращение. При этом никто ничего не замечал.
Только любимица Пунечка заволновалась и не отходила от Петра ни на шаг. Вот
и сейчас она вошла к гостиную, где за компьютером страдал молодой хозяин, и
прыгнула ему на колени.
кошку. - Уж ты-то точно не станешь пропадать ни с того ни с сего".
болячками, как все быстро успело зарасти! Мысли перекинулись на линолеум,
все-таки хорошо, что его сменили, в квартире стало легче дышать. Потом Петр
подумал о новом жильце. Интересно, надолго ли он у них. Петр, в принципе, не
имел ничего против, временами даже казалось, что Савва Тимофеевич жил у них
всегда. Он почти сразу стал восприниматься как полноправный член семьи, хотя
в то же время нисколько не утратил своей автономности. Он никому не мешал,
уходил и приходил, когда хотел, и был неслышным и невидимым, пока в нем не
появлялась необходимость.
когда было решено, что тот останется у них на некоторое время. Он тогда
поставил картинку на книжную полку перед компьютером, сказав, что это
практически его единственное личное имущество.
переднем плане. Что-то было в этом пейзаже успокаивающее. По крайней мере
мысли Петра перешли в более оптимистическое русло. Он встал из-за компьютера
и подошел к картинке, чтобы рассмотреть ее получше. В правом нижнем углу
стояли две буквы: "Д.П."
ли". Он был почти уверен, что Диана - не настоящее имя его виртуальной
подруги. "Д" может означать и "Даша", и, например, "Дина", "Дора", да каких
только имен не бывает.
Разговаривать ни с кем не хотелось, да и участливые вопросы мамы были
совершенно ни к чему. Куда легче было с братом Павлушкой: тот вообще ни во
что не вникал, не лез, и ему все было по барабану. Впрочем, обратная связь
также отсутствовала: от него обычно можно было добиться разве что невнятного
бурчания, а когда его не трогали, он хранил торжественное молчание.
того разговора о компьютерном сексе. Это же придет такое в голову! Тогда ему
удалось убедить ее в том, что она не права, правда, пришлось рассказать ей
про Диану. С тех пор мать никак не хотела оставить его в покое. Вот и сейчас
она придет к нему, то есть вторгнется на его личную территорию, и начнет
задавать вопросы, почему он ничего не ел и что вообще происходит.
одна, до него доносился голос, принадлежавший, без сомнения, Савве
Тимофеевичу.
на человека. Я же говорил, обстановка вашей гимназии в конце концов сделает
свое дело - в человеческой обстановке даже Домашневы очеловечиваются.
по особой программе! - говорила Ольга. - Все просто потрясены. Уж чего-чего,
а этого мы никак не могли ожидать. Просто чудеса в решете!
решили, как один. Ребят просто было жалко бросать в начале учебного года. Он
на уроки ходил, делал дурацкие замечания, придирался ко всему. Будь его
воля, заставил бы и учеников, и учителей ходить в форме и строиться на
переменах.
Раньше в гимназиях форму носили не только ученики, но и учителя. По крайней
мере, не было парада мод. Впрочем, вашей гимназии это не касается.
муштра, чтобы в школе не было индивидуальностей. Не знаю даже, как мы это
время смогли выдержать...
не сорвался.
мать приближается к его комнате.
комнате и не потребовала выйти. Она считала, что, когда кто-то входит в
квартиру, все должны высыпать в коридор и поприветствовать пришедшего.
Наверное, она была права, но в сей момент у Петра решительно не было ни сил,
ни желания расшаркиваться и вести светскую беседу о погоде.
плюс, если гимназия будет процветать, а это может произойти, только если
преподавателям дать большую свободу, освободить их от догмы школьной
программы.
невеселые думы. Он и сам не предполагал, что будет настолько убиваться из-за
исчезновения Дианы, девушки, которой, возможно, и на свете нет. Надо же, как
она серьезно вошла в его жизнь... И как он этого раньше не понял?..
отстали. Но вместо этого послышались шаги по коридору, раздался стук, и в
дверь просунулась мамина голова.
и не хочется.
доносился звон ножей и вилок, пыхтение чайника. Он даже почувствовал приступ
голода, но видеть никого не хотелось. Конечно, он понимал, что жизнь не
кончена, но теперь она лишилась для него всякого смысла. О какой жизни может
идти речь, когда Диана потеряна для него навсегда?
голос. - Я думаю, у нее скорее всего что-то случилось с компьютером. Так
бывает, вы сами это прекрасно знаете.
Он был уверен в том, что если уж их постоялец что-то думает, то так оно и
есть на самом деле.
себе не мог, что кто-то может лишиться выхода в Интернет на несколько дней
из-за сбоя в программе. Да даже если что-то сломалось в самом железе, это
тоже легко поправимо. Ну, полдня покопаешься, от силы день. Но не неделю же!
Компьютер, ведь он как детский конструктор, все части легко вынимаются и
заменяются другими.
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Куликов Роман
Сертаков Виталий