Чтение 57–й страницы книги ~У Черных рыцарей~

- Да, в ходе процесса могут вспомнить и ваше имя, - неумолимо продолжал
Шульц. - Зачем же вам самому излишней болтливостью нарываться на
неприятности... Простите, что я говорю так резко, но...

- Глупости! До Испании их руки не дотянутся! почти истерически закричал
Шлитсен. - Даже если бы встал вопрос обо мне...

- Конечно! А впрочем...

- Что "впрочем"?

- Именно вчера я просматривал итальянские газеты. Они сообщают...
Кстати сказать, вот одна из них! Послушайте! - Фред медленно и раздельно
прочитал:

"Как сообщает наш корреспондент из Мадрида, большая часть бывших
нацистов, боясь ответственности за совершенные во время войны престуления,
поспешила уехать из Испании в страны Латинской Америки..."

- Не пойму! Ведь Франко...

- Бедняга Франко чувствует себя не очень уверенно. Ведь он не просто
сочувствовал Гитлеру и Муссолини, а поставлял им сырье для военной
промышленности, его "Голубая дивизия" воевала на Восточном фронте... Ясно,
он теперь выслуживается перед победителями...

- И вы думаете?.. - хрипло спросил Шлитсен, не заканчивая фразы.

- Франко понимает: ему сейчас не надо дразнить победителей. Он, не
задумываясь, может пожертвовать десятком, двумя так называемых военных
преступников, чтобы задобрить союзников и хоть немного реабилитировать
себя...

Зазвонил телефон, Фред неторопливо взял трубку.

- Слушаю... Привет! С возвращением!.. Да, у меня. Хорошо!

Шлитсен, подняв брови, всем корпусом подался "перед, прислушиваясь к
разговору.

- Вернулся Нунке, - пояснил Фред, кладя трубку - Немедленно вызывает
вас к себе.

Опираясь двумя руками о стол, Шлитсен медленно поднялся. Нижняя губа
его отвисла и слегка дрожала, на не бритых сегодня и не разглаженных
электромассажем щеках резко обозначились морщины.

- Придется идти, - устало и хрипло произнес он и, с трудом переставляя
ноги, поплелся к двери.

Глядя на ссутулившуюся спину, бессильно повисшие вдоль тела руки, на
полулысый затылок, Григорий на миг представил себе другого Шлитсена: наглого
и надменного завоевателя, безжалостного палача, который, презрительно
усмехаясь, небрежно поднимает два пальца, давая знак, что можно начинать
страшную расправу над тысячами беззащитных людей. Отец подробно рассказывал,
что проделывали такие вот шлитсены в оккупированном Киеве! О, тогда герр
Шлитсен не думал о возмездии! Он упивался безграничной властью над ранеными
красноармейцами, стариками, женщинами, детьми... Гордился своим
"превосходством", бравировал равнодушием к слезам, стонам, крови... Надеялся
на безнаказанность! Но стоило лишь намекнуть на возможность ответственности,
куда девались и самонадеянность и чванливость! Чуть не помер от страха! Вот
тебе и "супермен"!

Из задумчивости Григория вывел телефонный звонок. Опять звонил Нунке.

- Берите мою машину и немедленно на аэродром! Приезжает мистер
Думбрайт! Извинитесь, что я сам не смог его встретить - у меня неотложное
дело.

На поездку к плато, приспособленному под аэродром, ушло минут двадцать.
Остановив машину у домика, который одновременно был приспособлен и под
служебное помещение, и под зал ожидания, Григорий вышел и с сомнением
поглядел на небо. Ветер гнал клочковатые облака, то собирая их в сплошную
тучу, то вновь разрывая. Погода была явно не летной! И действительно,
дежурный по аэродрому сообщил, самолет еще не запрашивал о посадке.

Не заходя в помещение, Григорий зашагал по кромке летного поля,
радуясь, что может побыть один, вне стен опостылевшей школы. Ветер, правда,
холодный, осенний, но он не мешает течению мыслей, рожденных разговором со
Шлитсеном, а наоборот, как бы подгоняет их.

Киев... Григорий видит его еще в развалинах. Каков он сегодня? Газеты,
поступающие в распоряжение руководителей русского отдела, пишут о его
восстановлении. Каким же будет лицо родного города? Сумеют ли строители
гармонично сочетать старое с новым?

Если закрыть глаза и повернуться против ветра, можно представить себе,
что стоишь на днепровской круче. Как запечатлелась в памяти каждая
подробность открывающегося сверху бескрайнего ландшафта! Неповторимого,
присущего только Киеву... Сейчас там, верно, уже зима: ведь кончается
ноябрь... А может быть, и нет. Может быть, парки над Днепром все еще в
золоте и багрянце. Ведь Киев славится красотой и длительностью своей золотой
осени.

И здесь тоже осень. Чужая осень . Григорий даже не заметил, как она
подкралась. Время для него остановилось. Словно измеряется оно иными
законами, иными приметами, сделанным и тем, что еще предстоит совершить.

До слуха донеслось гудение мотора. Дежурный по лэродрому и автомоторист
уже бежали по бетонной дорожке. Вздохнув и проведя рукой по лицу, словно
отгоняя далекое видение, Григории тоже направился к середине поля, проклиная
в душе пилота за мастерство, с которым тот вел самолет на посадку.

- Хелло, Фред! - крикнул Думбрайт, как только ступил на трап, который
подкатили к самолету. По цсечу чувствовалось, что фактический начальник
шкогы чем-то взбудоражен.

- Привет, босс!

Пожимая руку, Думбрайт любил похвастать силой, его пальцы, словно
тиски, сжимали ладонь того, с кем он здоровался. Зная это, Григории заранее
напряг мускулы

- А, боитесь! - улыбнулся Думбрайт.

- Только предосторожность, а это еще далеко не страх.

- Пхе, Фред! Могли бы сделать приятное своему начальству!.. А впрочем,
мне нравится та независимость, с которой вы держитесь! Иногда я забываю, что
вы немец... Надеюсь, я не задел ваши национальные чувства!

Григорий, то есть Фред, - сейчас он должен быть только Фредом! - не
успел ответить. Рядом послышалось удивленное, даже немного испуганное
восклицание:

- Сомов?

Фред быстро оглянулся. Немного правее трапа стоял не кто иной, как
Протопопов! Позеленевший от болтанки в воздухе, с удивленно разинутым ртом,
он выглядел совершенно ошарашенным.

Из рассказа Хейендопфа Думбрайт знал об оригинальном знакомстве
Протопопова с Шульцем-Сомовым и теперь от всей души потешался над
неожиданной встречей.

- Я знаю, как приятно встретить на новом месте старого знакомого,
мистер Протопопов! Поэтому не предупредил вас об этом маленьком сюрпризе, -
насмешливо пояснил Думбрайт своему спутнику - Ну, что же вы стоите и не
здороваетесь, как положено старым приятелям!

Протопопов заставил себя улыбнуться

- Не скрою, мистер Думбрайт, растерялся.. Когокого, а Сомова чтобы
Сомов..

- Коротенькая поправка, - прервал Думбрайт, не Сомов, а Фред Шульц! К
слову сказать, ваше ближайшее начальство... А теперь все! Поехали!

Взявшись за руль, Думбрайт кивком пригласил Фреда сесть рядом

- Что нового в школе? - спросил он, как только они отъехали

- Новостей много, но я хотел бы, чтобы вас обо всем проинформировал
Нунке.

- А как себя чувствует Шлитсен?

- Не сказал бы, что ему можно позавидовать

- Еще бы! - Думбрайт в сердцах сильно нажал на педаль, и машина
рванулась вперед.

- Значит, вы в курсе?

Думбрайт не ответил, очевидно не желая продолжать разговор при
Протопопове. Да и дорога так петляла среди холмов, что от водителя
требовалось напряженное внимание.

У ворот бывшего монастыря Шульц и Протопопов вышли. Фреду надо было
устроить новичка, и это, как всегда, отняло много времени. Пока шли
переговоры с дежурным об изолированном помещении для новоприбывшего,
Протопопов мрачно молчал, лишь изредка бросая на Сомова-Шульца
подозрительные, настороженные взгляды. Нелегко было бывшему власовскому
вожаку смириться с мыслью, что отныне он должен подчиняться этому зазнайке.
Когда Шульд передал его с рук на руки дежурному, Протопопов облегченно
вздохнул. Рад был избавиться от неожиданных хлопот и Фред. Ему не терпелось
узнать, как разворачиваются события в школе.

Ждать пришлось недолго. Еще издали он заметил Воронова, который шел ему
навстречу по аллее парка

- Ну, сегодня у Шлитсена бенефис! - прогудел тот на ухо, беря Фреда под
руку. - Мы с ним были в приемной Нунке, когда прибыл Думбрайт, так босс со
мной поздоровался, а ему даже головой не кивнул! Много бы я дал, чтобы
незримо оказаться в кабинете Нунке

- А почему незримо?

- Вы думаете, от Думбрайта попадет только Шлитсену? Нет, батенька мой,
достанется всем! И Нунке, и мне, и вам.

- За что же нам?

- За компанию и с целью профилактики. Ага, чуть не позабыл! Думбрайт
прилетел один? С ним никого не было?

- Один не очень приятный тип, мой старый знакомый. Но откуда вы узнали,
что прилетел кто-то еще?

- Предупредил Нунке. Так, так, выходит - их преподобие прибыли...

- Почему преподобие?

- Так ведь это на мою голову будущий резидент с ограниченными
обязанностями.

- Я не понимаю.

- Я должен сделать из него руководителя секты пятидесятников в