Чтение 57–й страницы книги ~Тридцатого уничтожить!~

ладони по ней. Словно перерубленная, осела береза на землю...

Изумленный Федор с трудом дотянулся до упавшей части и внимательно
посмотрел на переломленное место.

- Могу себе представить ручоночку Тихони после твоего удара!.. Но я
тебя не понимаю, зачем ты-то в побег пошел?

- Не понимаешь? - Савелий вытащил из кармана полиэтиленовый пакет и
осторожно развернул его. - Вот, смотри, что они сделали с моим другом!
Увидав такое изуверство, Федор поморщился.

- Кто его так?

- Кто? Такие же хорошие и добрые, как Тихоня! Суки! Этот парень шесть
лет в Афганистане провоевал! Надежный был и никогда не прятался за чужие
спины! А они его... - Савелий несколько раз стукнул кулаком по стволу
сосны. - Мне бы только добраться до них: зубами глотки перерву!

- Помнишь, я тебе намекал, что ты должен быть осторожнее с Тихоней?
Так вот, он тебя и должен был убрать... Перед побегом...

- Он? Но почему...

- Поручил мне найти тебя, а я не стал искать... А в вагоне я его
уговорил отложить до свободы...

- Так он из той же группы? - задумчиво прошептал Савелий.

- Нет, он не из той группы! - уверенно возразил тот.

- Откуда ты знаешь, что я имею в виду?

- Догадался... Ты же о Воланде говоришь?

- Ты его знаешь? - удивился Савелий: воистину мир очень мал.

- Видел один раз... Года три назад мы с Тихоней Москву навестили, и
после одного шухера пришлось когти рвать... Вот и сделал нам крышу этот
самый Воланд... Я и не думал тогда, что пути пересекутся: он же из
деловых...

- Но откуда тебе стало известно о Тихоне?

- Перед побегом рассказал, что нагрузили его тобой...

- А где он вас прятал? Помнишь?

- Прятал? Нет, прятал он нас не у себя: у фраера одного, на даче...
Но я знаю, как на него выйти. - Федор стиснул скулы: снова пронзила боль.
- Жаль, не смогу поучаствовать с тобой, я бы хотел прикрывать тебя с тылу!

Савелий напряженно смотрел ему в глаза, ожидая самого главного
продолжения.

- Этот паук очень любит свою внучку и часто бывает у нее: это я точно
знаю, от этого фраера, у которого мы жили.

- Ну? - нетерпеливо буркнул Савелий.

- Чего не знаю, того не знаю, но... каждый выходной он ее навещает...
При желании вычислить можно...

- Вычислю! - зло бросил Савелий. - Ненавижу!

- А я понял, Савелий... - тихо сказал он. - Трудно тебе будет! Ох,
трудно! Тобой руководит сейчас только злость и месть, а они плохие
советчики! По себе знаю! Подумай, стоит ли тебе жизнь свою менять? Ведь
друга-то не вернешь!..

- Оставить вое? Ну уж нет! Я хочу взглянуть ему в глаза, когда он
будет испытывать то же самое, что испытывал Бардам! Я хочу, чтобы он
кровью штаны обмочил вместо мочи! Оставить их в покое? Да я жить не смогу
после этого, неужели ты не понимаешь?

- Я-то тебя понимаю... Понимаю и другое: ты-то помог мне ощутить мир
по-другому! Значатся тебе нужен тот, кто поможет тебе... Это как цепочка
доброты, которая не должна прерываться! Понимаешь, о чем я? Внутри каждого
человека сокрыто доброе...

- И в Тихоне? - хмыкнул Савелий.

- И в нем! - убежденно воскликнул Федор и закашлялся. - Просто ему не
повезло, что не встретил такого, как ты...

СУД

Зал судебных заседаний был совсем пустой, если не считать нескольких
старушек, с любопытством поглядывающих на Савелия Говоркова, безразлично
уставившегося прямо перед собой. Он сидел за барьером на скамье
подсудимых, и два милиционера стояли по бокам, охраняя его.

Савелий провел по гладкостриженой голове и взглянул на прокурора. Он
был, молод, годно, совсем недавно окончил институт. Несколько раз
многозначительно записывал что-то себе в блокнот.

Перед судьей и заседателями стоял Алик. Он был одет в безукоризненно
отутюженный костюм-тройку и совершенно спокойно отвечал на вопросы судьи.

- Значит, вы, как непосредственный начальник подсудимого Говоркова
Савелия Кузьмича, характеризуете его как добросовестного а безотказного
работника? Так можно сформулировать ваш ответ, свидетель Пургалин?

- Да, точно так... Там, в характеристике, все сказано! Хотелось бы
только одно уточнение... Говорков работает у нас несколько дней, и более
объективную характеристику дать ему невозможно.

- Хорошо, защита имеет вопросы к свидетелю?

- Да... - Татьяна Андреевна встала. - Скажите, свидетель, по каким
критериям ВЦ приняли И себе на работу Говоркова?

- Он отличный водитель, прекрасно разбирается в машине и как механик,
в чем можно было убедиться, когда ему было поручено переставить двигатель
на машине, а кроме того, он воевал, и мне хотелось помочь парню.

- А для чего вы посылали Говоркова в Ленинград? С какой целью?

- Наше предприятие имеет партнеров по всей стране, и я не понимаю
смысла вопроса! - чуть волнуясь, заявил Алик.

- А ваше предприятие, как вы выражаетесь, называя свой посреднический
кооператив, имеет дело с валютой?

- Пока нет, - поспешно ответил Алик. - Однако мы ведем переговоры с
зарубежными партнерами... Мае не понятен ваш интерес...

- А я тоже хочу в кооператив уйти! - с вызовом сказала она.

- У вас есть еще вопросы к свидетелю? - поморщился судья.

- Нет, пока нет...

- Вы можете быть свободным, свидетель Пургалип...

- Спасибо! - Алик уселся во втором ряду зала.

- Попрошу пригласить свидетельницу Петрову Ларису Алексеевну! -
обратился судья к молоденькой девушке.

Быстро встав из-за стола, девушка подошла к дверям и громко
выкрикнула:

- Свидетель Петрова! Прошу войти в зал судебных заседаний!

Савелий, сидевший до этого безразлично, только несколько раз
усмехавшийся ответам Алика, при фамилии Ларисы напрягся и с волнением
смотрел на дверь.

Лариса вошла в зал легкой изящной походкой, но Савелий заметил, что
ей эта легкость дается непросто. Виновато взглянув на Савелия, она
остановилась перед судом.

- Вы - Петрова Лариса Алексеевна?

- Да, - ответила она, нервно теребя ручку дамской сумочки.

- Вы приглашены защитой на судебное разбирательств о по делу
Говоркова Савелия Кузьмича, обвиняемого по статье восемьдесят восьмой,
части второй УК РСФСР, в качестве свидетеля... Лариса раздраженно пожала
плечами.

- Прочтите и распишитесь в том, что вы предупреждены об
ответственности за дачу заведомо ложных показаний!

Секретарь суда положила перед ней бумагу, и Лариса, чуть помедлив,
торопливо расписалась, не читая.

Савелий смотрел на нее во все глаза и никак не мог понять: почему
Лариса не смотрит в его сторону?

"Родная! Мы столько не виделись! Что с тобой? Почему ты не поглядишь
на меня? Неужели тебя запугали? Неужели я был прав, когда просил адвоката
вызвать тебя в качестве свидетеля?"

За три дня до суда к нему в Бутырскую тюрьму, или, как официально ее
называют, в следственный изолятор - СИЗО, пришла Татьяна Андреевна...

НЕОЖИДАННАЯ ПРОСЬБА

не пришла, не попыталась передать что-нибудь через адвоката, а если
боялась ей довериться, то могла передать просто передачу? Может, она
уехала и ее нет в Москве? А вдруг она тоже находится под следствием?
Может, раскопали что и против нее? Тогда понятно, почему она не пытается
помочь ему! Не может! Потому и нет ни одной передачи! Как ему сразу не
пришло это в голову? Ведь так все просто!.. Савелий решил проверить свою
догадку.

- Я задумался и не слышал вашего вопроса!

- Я сказала, что через три дня состоится слушание вашего дела, а я до
сих пор ничего не знаю о вас! Ни ваших мотивов, ни вашего участия! Ничего
не знаю! Вы что-то скрываете, а что, не пойму! Или вы боитесь, что я могу
принести вам вред? Почему вы не хотите довериться мне? Как ваш адвокат, я
ничего не использую против вас! Неужели непонятно?

- За себя я не боюсь! - слишком поспешно возразил он.

- И напрасно! - воскликнула Татьяна Андреевна. - Вы знаете, что вам
грозит свыше десяти лет?

- Информирован... - криво усмехнулся Савелий.

- И вам все равно?!

- Почти, - задумчиво ответил он и решил воспользоваться адвокатом для
проверки своих подозрений. - Скажите, я могу вас попросить вызвать на суд
одного человека?

- В качестве свидетеля?

- Ну... хотя бы. - Савелий нахмурился, ожидая ответа.