Чтение 57–й страницы книги ~Боец невидимого фронта~

- Пулеметы! Где пулеметы? - перекрывая стрельбу, кричал ротный.

Из-под машины выполз испуганный, белый как смерть пулеметчик.

Ротный схватил его за грудки и бросил на землю.

- Стреляй, гад! Стреляй, в бога в душу!..

Пулеметчик разбросал сошки "Дегтярева" и стал палить длинными,
бестолковыми очередями, опустошая магазин.

- От машин! Отойти от машин! - кричали, махали руками ротный и другие
командиры. - Сейчас рванет!

Из пробитых баков машин струйками вытекал бензин. Деревянные борта
занимались огнем.

Ротный схватил еще одного подвернувшегося под руку солдата, пригнул к
земле и, дернувшись головой назад и вбок, упал. Пуля попала ему в
подбородок, вывернув на сторону челюсть. Вторая ударила в грудь, пробив
легкое.

Недалеко от ротного был только один офицер, был капитан Крашенинников. В
два прыжка он добрался до раненого командира, ухватив за воротник, потянул
его в сторону. Вокруг вздыбливалась, шевелилась от ударов пуль земля.

Пристрелялись, гады!

Ногу чуть выше колена обожгло, словно кипятком. Попали все-таки!

Капитан упал на бок и потащил ротного под прикрытие лежащего недалеко
трупа.

- Побудь пока здесь, - сказал он.

Навалил сверху еще одного мертвеца, выстраивая баррикаду из человеческих
тел.

Услышал, как захлебнулся ручной пулемет. Мертвый пулеметчик упал лицом на
приклад.

Без пулемета швах! Без пулемета они могут решиться броситься в атаку,
чтобы добить колонну. Чтобы не выпустить живым никого...

Капитан перекатился по земле к пулеметчику, потянул, вырвал из мертвых
рук пулемет, бросил ствол на тело и, прикрываясь пулеметчиком, как щитом, и,
выцеливая основания деревьев, нажал на курок.

Он стрелял короткими очередями, стрелял расчетливо по вспышкам огня в
лесу. Он догадывался, он знал, что попадает. И понимал, что теперь весь
огонь сосредоточился на нем.

Тело пулеметчика шевелилось от десятков попадающих в него пуль.
Предназначавшихся ему. Но он продолжал вести огонь, потому что менять
позицию было поздно. Он вел огонь и что было сил кричал:

- Огонь! Всем огонь!

Но не голос, ровный стук пулемета внес в сумятицу боя новую ноту. Кто-то
сопротивлялся, кто-то знал, что делать. Кто-то единственный знал...

Бойцы потянулись к оружию. В унисон пулемету затрещало несколько
автоматов. Вначале робко, но потом к ним присоединились другие. Лес
зашевелился, ожил. На землю полетели сбиваемые пулями ветки и сучья,
посыпались листья.

Шквал ответного огня заставил замолчать притаившихся в чаще врагов.
Фактор внезапности был утрачен, солдаты начали оказывать сопротивление.
Организованное сопротивление. Ход боя был переломлен...

Еще несколько минут колонна огрызалась автоматными очередями, пока вдруг
все не поняли, что стреляют напрасно, что врага нет. Враг ушел.

Капитан посмотрел на часы. Бой продолжался девять минут. Всего девять
минут, хотя казалось, что прошли сутки...

- Соберите раненых и оружие, - тихо сказал он. Солдаты разбежались
выполнять приказание, Раненых стащили в одно место, под борт единственной
уцелевшей машины. Трупы оставили на месте.

- Какие потери? - спросил капитан.

- Тридцать два раненых, остальные убитые.

В ходе девятиминутного боя погибли двадцать четыре бойца и практически
все офицеры...

Командира части, допустившего разгром колонны, хотели отдать под суд
военного трибунала. Потому что кого-то надо было обязательно отдать. Но он
находился на излечении в госпитале, в связи с получением тяжелого пулевого
ранения. И дело спустили на тормозах.

Вину, как водится, свалили на мертвых, которые сраму не имут. Командира
комиссовали.

В герои вышел единственный оставшийся боеспособным офицер - капитан
Крашенинников. Которого за "умелое командование личным составом в условиях
навязанного противником боя" и спасение своего ротного командира представили
к награде. И дали роту. Но уже не за заслуги, а потому что офицеров в части
осталось всего ничего.

После окончания училища прошло чуть больше полутора лет, а Крашенинников
вышел в ротные и стал в части, куда пришел лейтенантом, "стариком". Такая
вот, замешанная на чужой крови, карьера...

Разгром автоколонны наделал много шума, и в часть понаехали проверяющие.
И не только проверяющие.

- Так вы никогда их не одолеете. Бессмысленно носиться по лесам за
разрозненными малочисленными отрядами бандитов, которые к тому же из
местных, знающих здесь каждую тропинку жителей. Они будут проходить у вас
между пальцев, как вода. Разве только к каждому кусту по солдату поставить,
- рассуждал приехавший из Москвы подполковник. - Но на это, пожалуй, и
дивизии будет мало, а вас тут дай бог если два батальона наберется...

- Так что же делать?

- То, что немцы делали в Белоруссии и на Украине, где им партизаны
особенно сильно досаждали. Тропы перекрывать, выявлять среди местного
населения пособников, устраивать, ставить, организовывать партизанские
отряды...

- Как так отряды?

- Не настоящие отряды - лжеотряды. Чтобы потом объединяться с настоящими,
выявлять их базы и уничтожать.

- Так, может, здесь то же самое попробовать?

- Попробуем. Для того я сюда и прибыл...

Подполковнику понравился инициативный, быстро все схватывающий и, судя по
всему, боевой, раз с новеньким орденом на кителе, капитанЕму и
партизанить...

Очень скоро в окрестных лесах объявился новый, до того никому не
известный отряд не согласных с советской властью патриотов, называвших себя
"Борцами за свободу и независимость латышского народа". Энкавэдэшники и
милиция активно расспрашивали местное население о местонахождении,
численности и составе отряда. С воздуха разбрасывались листовки, обещающие
за любую информацию о "борцах" награду.

Но не листовки делали отряду рекламу - дела.

За неполный месяц было зарегистрировано четыре нападения на
представителей советской власти и военных.

Делалось это просто - командиру отряда заранее сообщалось, когда и где
нужно ставить засаду. В одну из машин, на которую должно было быть совершено
нападение, затаскивали трупы погибших накануне и свезенных в одно место
солдат. В кабину, рядом с водителем - усаживали и привязывали к спинкам
сидений, в крытый брезентом кузов - сыпали внавал.

В условленном месте отряд "нападал" на автоколонну, устраивая бешеную
пальбу. От них "отбивались", а потом вытаскивали Из обстреленной машины и
раскладывали на земле "погибших". Которых видели проезжающие мимо местные
жители.

Пару раз, для достоверности, проводили против "борцов" масштабные облавы.

Но вечно расстреливать транспортные колонны было нельзя. Тем более что
настоящие лесные братья на военных нападали нечасто, предпочитая иметь дело
со слабо вооруженной милицией и гражданскими служащими. И подполковник
Сергеев из Москвы предложил провести показательное наказание "предателей".

- Но как я могу?.. Это же мирное население!

- Можешь! Или ты думал, тебе без крови поверят? Не поверят! Они там не
дураки! Им нужны акции, которые они смогут проверить.

- Может, еще лучше одну машину?

- На расстрелах трупов славы не сделать. Пора выбираться из леса. Пора
показывать лица. Так что личный состав отряда придется поменять. Рязанские
физиономии нам больше не нужны. Я попросил прислать нам латвийских
товарищей. Возьмешь их под свое командование. Ребята все надежные,
проверенные, коммунисты.

- Но я ведь тоже не прибалт.

- Но немного похож. Поэтому, по легенде, у тебя мать будет латышка, а
отец русский. Но воспитывал тебя отец, поэтому латышского языка ты не
помнишь.

- По какой легенде?

- Легенда - это вымышленная биография. Которую ты должен знать лучше
настоящей. Так вот, по легенде, ты был призван в ряды Красной Армии,
закончил краткосрочные курсы - все равно твою военную выправку не скроешь, -
дезертировал, организовал отряд, полгода удачно воевал, но потом тебя
выследили особисты, и пришлось с боями уйти сюда, в Литву, где ты
продолжаешь бороться с советской властью.

Это если без подробностей.

Теперь ты решил наказать изменников, продавшихся Советам, как это делал у
себя в Латвии.

- Я приказал местным особистам подобрать тебе людей, связанных с лесными
братьями. Ты ведь не обязан знать, что они служат и нашим и вашим. А тебя
совесть мучить не будет.

Капитан вздохнул облегченно.

- В деревню придешь под утро, они всегда приходят под утро, захватишь
председателя сельсовета и участкового милиционера и повесишь или
расстреляешь, это как душе угодно, в присутствии местного населения. Можешь
считать, что приводишь в исполнение приговор военного трибунала.

Только будь готов к тому, что сопротивляться они будут по-настоящему. Так
что не подставляйся...

Отряд "борцов" пришел в деревню на рассвете. В дом председателя удалось