Чтение 57–й страницы книги ~Козырной стрелок~

Вначале двенадцатый боялся злоупотреблять своим служебным положением, потом
пообвык и даже решил, что ему повезло, потому что его группировка платила
хорошо и регулярно и не просила воровать вешдоки и вырывать из дел страницы.

Джон Пиркс вызвал одного из своих помощников. По культуре.

- С Двенадцатым работаете вы? - спросил он.

- Да, сэр.

- Мне необходима информация по Иванову Ивану Ивановичу, предположительно
проходящему по расследуемым делам Министерством внутрених дел на улице
Северная и в поселке Федоровка, - сказал Джон Пиркс.

- На чем следует сконцентрировать внимание?

- На реальности его существования. Которое можно подтвердить знакомством
с уголовными делами. Там должна быть кровь. Если он тот, за кого себя
выдает. Если он "мочила".

- Простите, кто?

- "Мочила" - это убийца. Вы плохо знаете язык страны пребывания. Вы не
знаете феню. Я должен предупредить вас, что буду ставить вопрос о
возвращении вас в Штаты с формулировкой "профессиональное несоответствие".

- Когда мне доложить об овладении языком "феня"?

- После... После того, как вы встретитесь с Двенадцатым...

Глава 39

- Ты знаешь, что мне снова оттуда звонили? - показал начальник
следственного отдела пальцем в потолок.

- Из столовой, что ли? - спросил следователь Старков, имея в виду буфет
на четвертом этаже, расположенный над кабинетом начальства.

- Кончай юродствовать! Знаешь, о чем спрашивали?..

Старков знал. О деле Иванова, конечно. О чем еще. Последнее время все как
с цепи сорвались. В последнее время все интересовались только Ивановым. Как
будто других преступлений в стране не совершалось.

- А я здесь при чем? - пожал плечами Старков. - Я теперь в этом деле
самая мелкая сошка. Надо мной теперь десять особо важных следователей
понаставили. Так что вам лучше к ним.

- Не прибедняйся. Ты все равно в этом деле больше всех... Потому что
раньше всех. Наверняка какие-то свои соображения имеешь. Так ты не жмись,
поделись с начальством.

- У меня теперь другое начальство.

- Теперь другое. А потом прежнее будет. Так что тебе нос задирать не
резон. Ты пойми, они там охренели все! Каждый день достают. Интересуются. То
один, то другой. Сегодня, знаешь, кто звонил?

- Кто? Неужто министр?

- Что министр. Бери выше. Тот, кто за распределение жилплощади отвечает.
Министров на моем веку штук пять сменилось. А он на своем месте как сидел,
так и сидит. Чуешь?

- А ему Иванов зачем?

- Не знаю. Но прилип как, понимаешь, репей к заднице!

- Банный лист, - поправил Старков.

- Ну пусть лист. Мне от того не легче. Мне квадратные метры на отдел
выбивать надо. Не могу я его в этом деле обойти.

- Вашему зятю?

- Капитану Митрохину. А ты, между прочим, много на себя берешь. Я в твои
годы начальству умел только "есть" говорить. Понял?

- Так точно. Разрешите идти?

- Погоди. Может, все-таки скажешь мне чего нового.

- Не скажу, - ответил Старков. - Не успею. Мне идти надо.

- Куда?

- На встречу с секретным сотрудником.

- Со стукачом?

- С секретным сотрудником.

Следователь Старков повернулся "кругом" и вышел.

"Много на себя брать стали, - подумал начальник следственного отдела. -
Ну да, зять. А что, ему на улице жить оттого, что он зять? Ну все, чуть что,
в морду тычут. Ни хрена не боятся. Потому что ни хрена не получают..." "И
этот туда же, - удивлялся Старков. - Чего им этот Иванов всем дался? И даже
этому, который квартирами заведует. А ему не предлагает..."

Старков вышел на улицу и пошел в пивную. Чтобы горе залить. Пивная теперь
называлась пабом. Грязь в ней была та же, что и прежде. Но теперь считалась
английской. Пиво было - бочковое. Но в меню значилось как немецкое, чешское
и голландское.

Старков протиснулся сквозь народ и сел в самом конце стойки. К нему
придвинулся еще один посетитель.

- Можно с вами? - спросил он. Старков кивнул.

- Пиво хорошее, - сказал тот для затравки разговора.

- Точно, дрянь, - согласился Старков. - Чего скажешь?

- Про что?

- Про Иванова.

- Ничего не скажу. Я, как вы просили, интересовался. Никто ничего не
знает. Пришлый он.

- А зачем людей Папы в Федоровке кончил?

- Точно не знаю. У них с ним какие-то свои разборки были. Вроде как Папа
его захомутал, чтобы что-то такое узнать. А он братву перемочил и ходу. И
теперь никак не отцепится... Насчет "не отцепится" Старков отметил, но виду
не подал Чтобы цену информации не набивать.,. - Чего Папа у него узнать
хотел, спрашивал? - Спрашивал. Всякую ерунду мелют. А тех, кто мог
что-нибудь знать, он там положил... А потом Шустрого. - Разве Шустрого тоже
он? - А кто? Конечно, он! Шустрый его тогда в Федорово здорово обидел. Вот
он его и нашел.

- Уверен?

- Конечно! Вся братва так считает. "Неужели еще и Шустрый, - расстроился
Старков. - Ну отчего этому Иванову неймется?!"

- Что же ему. Шустрого мало показалось, что он за других взялся? -
спросил следователь, возвращаясь к "никак не отцепится", как к совершенно
второстепенному вопросу.

- Ну! Шмаляет одного за одним. Вначале пугал. Шнырю руку прострелил,
Гнусавому ползадницы снес. А теперь по-настоящему мочит.

- Да ну? Я слышал только про раненых, - удивился Старков, хотя что про
раненых, что про убитых узнал впервые.

- Я тебе точно говорю! Не меньше двух зажмурил! Одного так прямо у порога
Папиного дома. А ты чего, не знал? - насторожился осведомитель, прикидывая,
какой куш можно сорвать со следака за тех двух жмуриков.

- Да знал, конечно. Только думал, кто другой, не Иванов.

- Нет, не другой. Иванов. Он в Папу мертво вцепился, как оперативный
кобель...

Вернувшись в кабинет, Старков отсмотрел сводки происшествий за последние
две недели. Никаких убийств с использованием огнестрельного оружия он не
обнаружил. Получается, врал сексот? Или они своих покойников по-тихому
закапывают? А если закапывают, то, значит, не хотят привлекать к себе
внимания. Почему?

Старков еще раз внимательно прочел сводки, выделив из более мелких
происшествий стрельбу в туалете ресторана "Вечерний". Странное какое-то
происшествие. Не грабеж, не убийство...

Старков позвонил в ближайшее к месту происшествия отделение милиции.

- Что сказал? - переспросил ведший расследование инцидента следователь. -
Ничего не сказал. Ничего не видел, ничего не слышал, никого не подозревает.
В общем, сел на унитаз, задумался, а когда хотел уходить, заметил в ноге
дырку.

- Может, с ним еще раз переговорить?

- Без толку. Ничего он не скажет. Не по чину ему правду ментам
докладывать.

- Бывший зек?

- Рецидивист. Три ходки. Ныне один из подручных Королькова.

- Королькова?

- Ну.

- Точно Королькова?

- Точно...

Зачит, не ошибался сексот. Значит, действительно Иванов вцепился в
Королькова по кличке Папа. И если организовать за тем наблюдение, то есть
шанс отыскать возле него Иванова. Небольшой шанс, но шанс, которого раньше
не было!

Глава 40

- Может, все-таки передумаешь? - в последнее мгновенье проникновенно
спросил начальник следственного изолятора. - А то у нас тут не
профилакторий. Здоровья не прибудет. По-человечески советую.

Капитан Борец недобро ухмыльнулся. По поводу фразы о человечности.

- Зря! - сожалеюще вздохнул начальник сизо. - Очень зря! Все, Кравчук.
Можешь забирать его.

Надзиратель прошел в кабинет и встал за спиной капитана. - Встать!
Капитан встал.

- Шагай давай! - подтолкнул капитана в спину, в сторону двери. - Ну,
шевелись!

Капитан обернулся и посмотрел на надзирателя. Так, что тот отступил на
шаг.

- Я говорю, идти надо, - совсем другим тоном сказал он. - Направо. Теперь
налево. Прямо. Лицом к стене.

Загремел засов. В коридор дохнуло жарким, спертым воздухом.

- Заходи!

Капитан шагнул в камеру. И услышал, как за спиной со скрежетом
захлопнулась тяжелая металлическая дверь, отсекая его от той, прошлой жизни.
- Ну что, заходи, мил человек, - сказал приторно добрый голос. - Кем будешь?

Капитан не ответил, прошел в глубь камеры и громко спросил:

- Где мое место? - У параши, - ехидно хохотнул кто-то.

Другой ткнул в плечо и показал на пол под нарами. - Можно там. Под нарами