Эти люди, сновавшие взад-вперед с коробками весом едва ли больше фунта.
Настойчивое стремление вернуться в клинику в тот же вечер, когда она
только приехала домой, сразу же после того, как в дом заехали Хоккинсы.
"И... розовый дом! - думала Сара. - Карла Хоккинс обмолвилась о нем в тот
вечер, когда я с ними ужинала".
угловой дом на нашей улице был ядовито-розового цвета?
шаг.
Брендон Моуди. Джастин тоже едет сюда. Сара, похитителями Лори были
Хоккинсы. У Джастина и Моуди в этом нет никаких сомнений. Где Лори?
педаль акселератора. На лужайке перед одним из домов играли дети. Много
лет назад мама не разрешала ей играть одной перед домом из-за того, что
соседский мальчишка гонял как сумасшедший.
успокоить она себя. Но дело не в этом. Должно было произойти что-то
ужасное. Она знала это. Она весь день это чувствовала.
портьеры и ажурные шторки смотрелись так мило". Хоккинсы заменили их на
жалюзи, и, когда они были опущены, создавалось впечатление, что окна
наглухо закрыты ставнями, и это придавало дому негостеприимный вид. Сейчас
он напомнил ей о другом доме, темном и запертом, где происходили жуткие
вещи.
двери. Там был установлен домофон. Ее, наверное, уже увидели, потому что
едва Лори дотронулась до звонка, как услышала женский голос:
Прихожая, обычно освещенная светом из соседних комнат, была в полумраке.
Прищурившись, Лори осмотрелась. Кругом стояла тишина.
большим трудом переставляя ноги.
стала влажной и оставляла на поручнях мокрый след. Во рту все пересохло.
Дыхание участилось. Она добралась до верха и свернула в коридор. Дверь в
ее комнату была закрыта.
уже знакомое ей с тех давних пор, когда она не хотела подчиняться его
требованию и идти с ним наверх.
знала, что Сары там не было. Она всегда знала, что когда-нибудь они будут
ждать ее. И вот это когда-нибудь наступило.
холодными злыми глазами, точно такими, как тогда, когда Лори впервые
увидела ее; на ее губах была улыбка, вовсе не похожая на улыбку. На Опал
была короткая черная юбка и обтягивающая грудь майка. Длинные пряди ее
волос, спутанных и нерасчесанных, разметались по плечам. Лори не
сопротивлялась, когда Опал, взяв ее за руку, повела через комнату туда,
где в старом кресле-качалке сидел Бик. Он сидел босиком, в черных
блестящих брюках, расстегнутых на поясе, и в старой майке, обнажавшей его
волосатые руки. Тусклая золотая серьга качнулась в его ухе, когда он,
наклонившись вперед, потянулся к ней. Взяв ее руки в свои, он поставил ее
перед собой, как провинившегося ребенка. На его коленях лежала розовая
тряпочка. Ее купальник. Комната была освещена лишь ночником, торчавшим из
розетки возле пола; мама всегда оставляла этот свет, потому что Лори
боялась темноты.
делали".
Ты рассказывала про нас своему доктору.
прекрасно это знаем".
воспоминания о трепыхавшемся у него в руках цыпленке. Настал ее черед.
Она знала, что когда-нибудь, войдя в комнату, она увидит его вот так
качающимся в этом кресле.
ноги не доставали до пола, его щека касалась ее лица. Он стал
раскачиваться взад-вперед, взад-вперед.
освободишь меня. Моли о прощении, пока мы будем петь эту прекрасную песню,
которую мы всегда пели вместе. Затем ты встанешь, поцелуешь меня на
прощание, отойдешь в угол, приставишь нож к сердцу и вонзишь его. Если ты
ослушаешься, ты знаешь, что мне придется с тобой сделать.
нежным голосом.
сказала она себе. Ее сопрано зазвучало чисто и нежно:
прозрел!..
себя, что Лори в безопасности. Она едет домой и встретит там Грега
Беннета. Но сегодня утром в ней было нечто настораживающее. Обреченность.
Да, именно обреченность. Но почему?
предупредить ее о Хоккинсах, но у них дома никто не подходил к телефону.
Каждые десять минут он вновь нажимал кнопку повторного вызова.
магистрали, на том конце ответили. К телефону подошел Грег.
на минуту.
были ее похитителями. Я уверен в этом.
почувствовал, через какие страдания Лори пришлось пройти. Все эти месяцы
Хоккинс кружил вокруг нее, терроризировал ее, пытаясь довести до безумия.
Он нажал на педаль. Машина рванулась вперед.
телефон. Это был Грег.
в старом доме. Мы едем туда.
Объехав железнодорожную станцию, проехать мимо аптеки, дальше прямо по
Годвин, налево на Линкольн...
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Корнев Павел