сбагрить? - поддел соседа Дальневосточный губернатор Седов.
Александр Второй, - заметил Соломин. - Не будем строго судить Строгонова, -
Премьер даже улыбнулся этому невольному каламбуру. - На самом деле он
предлагает пустить туда американцев попастись на наших красотах. Этакую
туристскую лицензию оформить для аляскинских бизнесменов.
Их только пусти, потом не выгонишь.
Строганов. - Про танковую дивизию? Базу подводных лодок? Так над ней
круглосуточно два спутника висят. А так я хоть деньги там буду зарабатывать.
Сибири. - Мне испанцы за Байкал сорок предлагали, я и то их развернул
пятками назад.
что ли. Ну, столица там еще Барселона. Я их, естественно, на Байкал. Они
ахали, охали, потом двое так же вот подошли, и говорят: " Готовы платить
сколько угодно, только отдайте его нам в аренду".
некоторых он увидел улыбки одобрения. Остальные смотрели на него с явной
завистью.
пятизвездочные. Два небольших аэропорта обещали построить, потом, говорят,
мы привезем сюда два миллиона туристов.
вон целлюлозный, хотя бы реконструировать, а то и вторую очередь открыть.
- Все свободны, Строганов останься.
сажать Боинги с туристами. Потом нужно примерно с десяток аэродромов для
легкомоторной авиации, топливо. Кадры предоставляют американцы.
в "Сосны", завизирую у Сизова.
пододвигая документы, пробормотал себе под нос:
толстозадый.
следующей весной на Камчатку прибыла первая партия американских туристов. В
тоже время на Байкале началось строительство фешенебельной, пятизвездочной
гостиницы в районе Листвянки. Недорогие мотели и кемпинги стилизованные под
русские избы росли как грибы. Вскоре испанская, французская и немецкая речь
стала обычной для этих берегов.
ЭПИЗОД 64.
селу, с хохотом, попытками игры на гитаре и даже, судя по шуму, небольшой,
пьяной драке. Только в три все затихло, но не надолго. Сначала зарево
прорезало темноту, потом донесся отдаленный тяжкий гул, звякнули в буфете
плотно стоявшие фужеры. Хозяин дома, Никита Могильный как был, в одних
трусах, подскочил к окошку.
заострилось, превратилось в большую, пульсирующую огненную черту. Прошло
несколько секунд, и пламя все быстрей и быстрей начало набирать скорость,
так, что вскоре превратилось в одну большую, быстро летящую звезду.
- Теперь, мать, толком нам спать не прийдеться.
в районе Благовещенска. Судя по сообщениям российской прессы тяжелый
ракетоноситель "Протон-М" вывел на орбиту сразу целую серию космических
спутников. По предположениям аналитиков НАСА большинство из них
предназначены для проведения разведывательных работ, а так же для
осуществления радиопередач военного командования. Но это не самое главное.
Главное, что с этой минуты в России существует космодром, способный
отправлять в космос ракеты с человеком на борту. Ей теперь не нужен будет
окончательно разграбленный местными мародерами казахский Байконур. Президент
Казахстана наверняка уже осознал свою ошибку, ведь закрыв в свое время
Байконур он невольно лишился ста пятидесяти миллионов долларов ежегодно
получаемых от России за его аренду".
космическая тема надолго заслонила скромный запуск первой ракеты с нового
космодрома.
привыкания к невесомости и смена естественных ритмов. Три американских
астронавта, два исследователя из Франции и один из Англии по десять раз на
дню встречали и провожали зарю. Американцы к этому привыкли, они уже третий
месяц висели на орбите, остальные же прибыли лишь три дня назад, с челноком
"Атлантис". Особенно тяжело далась смена климата единственной женщине,
француженке Доминик Клеманс. Она сама была медиком, готовилась изучать
влияние невесомости на женский организм, но и представить себе не могла, что
это будет так тяжко. Невесомость, казавшаяся со стороны забавным
развлечением, вызывала у ней длительные приступы дурноты. Странно, но во
всех земных тренировках она ничего подобного не испытывала. Доминик
держалась героически, но все же время от времени ей приходилось пользоваться
самым обычным гигиеническим пакетом.
трудом сдерживали дурноту. Как истинные джельтмены они старались облегчить
муки своей спутнице, помогали ей в своих опытах, тем более что и сама
программа была выполнена на сравнении состояния мужского и женского
организма. После очередного сеанса сдачи крови Пьер Дюма даже пошутил:
самого высоко расположенного над уровнем моря донора.
невесомости организм.
название "Джон". Но в своей среде, среди астронавтов, прижилось другое его
шутливо название: "Берлога". Так в свое время этот модуль обозвали еще
русские, успевшие в нем побывать перед расторжением договора о совместной
эксплуатации станции. Русских давно нет, а название "Берлога" осталась.
Доминик спала в своей каюте, больше похожей на пенал. Перед отбоем она
приняла таблетку снотворного, задернула плотную штору небольшого
иллюминатора, и, привязавшись страховочными ремнями, наконец-то уснула. Ей
снилась земля, утро, дождь. Еще двоим из состава экипажа снилась земля,
остальные обошлись без сновидений.
обитателей. Все десять ее модулей могли принять до пятидесяти человек, но
максимум было в две тысячи четвертом, до июньского переворота - пятнадцать
человек. Сначала отпали русские, потом начались финансовые трудности у
евросоюза. И хотя США исправно отправляла на орбиту очередные модули и своих
астронавтов, по признанию специалистов станция работала в полсилы.
станции, под пластмассовой панелью тихо искрился провод высокого напряжения.
Модуль с полгода уже бездействовал, его судьба решалась на самом высоком
уровне, толи подвергнуть "Звезду" капитальному ремонту, толи просто
перестыковать и отправить старушку на вечный покой, утопив в Тихом океане.
Но подобных операций на "Альфе" еще ни кто не делал, так что сейчас в
"Звезде" были подключены только системы жизнеобеспечения да солнечные
батареи. Почти пятнадцать лет назад, на заводе собирая этот модуль русский
монтажник чуть-чуть повредил изоляцию, случайно проведя ножом по проводу.
Тогда он этого даже не заметил, но спустя полтора десятка лет полихлорвинил
потерял свою эластичность и лопнул как раз на самом разрезе. По случайности
как раз под ним оказался кусок оголенного металла, монтажное крепление.
Приняв на себя заряд энергии два металла заискрили, поневоле вызвав
повышенную температуру, потихоньку начавшую плавить пластмассу обшивки.
экипажа американцев, в прошлом командир эскадрильи истребителей. В этот раз
истинной работы было мало, и Эквуд занимался своим самым любимым на орбите
делом, фотографировал землю через иллюминатор. Эти снимки он делал для себя
на память, да может быть, и удастся их хорошо продать "Нешл джиографик".