я не умею говорить. Хорошо говорят поэты и критики... Видимо, человека
приводит в искусство желание самовыразиться. Весь вопрос в том объеме
информации, которым начинен человек. Что он может выразить? Исповедь
хороша, если с ней пришел в мир Руссо. Или шофер, который отдаст себя в
руки биофизиков, чтобы те записали на магнитофонную ленту, что живет в нем
ежеминутно. Человек весь соткан из противоречий, в нем легко уживается зло
с добром. И он, человек, всегда склонен видеть в себе добро. Я не хотел
обидеть шофера, простите меня.
страдает им?
знаю, что вам ответить. Не просите меня отвечать за всех. Было бы
замечательно, научись каждый отвечать за себя.
выразить себя не стене, а людям; каждый художник ищет аудиторию;
разобщенность двадцатого века подвигнула искусство на рождение
кинематографа: некто точно учел жажду зрелищ и гнет скуки...
великолепно пикируются и точны в рапирных ответах: я имею в виду
руководителей интеллектуалов и критиков. А вообще-то вы правы: потребитель
рождает искусство. Шекспира родил королевский двор, как, впрочем, и он
впоследствии родил новый метод королевского правления, ибо владыки
прислушиваются к мнению художника, даже после того, как они отдали приказ
казнить его.
уже кое-что, поскольку есть возможность либо утверждать явление, либо
бороться против него. Конформизм, как высшее проявление утилитарности
двадцатого века, безлик, а потому могуч. Можно бороться с ветряными
мельницами - их было в Кампо де Криптано не более сорока штук. Невозможно
бороться с комформизмом - он суть порождение машинной цивилизации.
чего вы больше всего боитесь?
предложу. Выход, видимо, будет предложен самим прогрессом, это явление
саморегулирующееся. Я боюсь отнести себя к элитарному слою общества, это
одна из форм расизма, однако, с моей точки зрения, лишь элитарный слой в
обществе, выступающий в качестве некоего арбитра, морального арбитра, не
позволит обществу остаться аморфным.
считаю отличительной чертой элитарности умение мыслить революционно,
вровень с прогрессом, с наукой. Извечные ценности морали, которые несет в
себе элитарная прослойка, - я отношу сюда не только людей высокого
искусства и науки, но и тех, кто свято следует извечным принципам, - могут
спасти человечество от того духа приспособленчества, который предполагает
конформизм. В условиях конформизма слабые надевают личину силы чтобы не
быть освистанными, а всякое отклонение от стандарта несет человеку
моральную, а подчас и физическую гибель - нет ничего страшнее слепоты
общества, это страшнее, чем истинная слепота одного человека. И если я
что-либо ненавижу, так это конформизм - оборотную сторону любого
тоталитарного государства, нацистского в первую очередь.
ультралевым?
унтер-офицерской всезначимости. Достоевский считался крайне правым, а
Вагнера причислили к лику ультра. Страшно, когда бездарь одевается в тогу
левого...
здорово поумнело за последние годы. Необходимо соответствие, я бы сказал,
опережающее соответствие художника и общества. Нельзя формировать
общественное мнение, находясь в арьергарде знания. Трудно делать эту
работу, состоя в рядах; этот труд допустим только для тех, кто вырвался в
авангард мысли. Могут, конечно, не замечать, кидать камнями или улюлюкать
- тем не менее правда за авангардом.
маленькой фарфоровой китайской журналистки был продиктован из Берлина
через мистера Лима.
жанр вестерна?
уверенные в себе, в своей теме.
искусство чуждо политики, оно живет чувством, не так ли?
политикой, тогда этим придется заняться мне". Я пообещал Феллини еще года
два спокойной жизни. Феллини и Стэнли Крамер - две стороны одной медали,
которую нелегально чеканят во всем мире, посвящая ее истине.
бранили за то, что вы следуете в своем творчестве дорогой обнаженной
публицистичности. Поэтому вас относят к разряду деловых художников,
прагматиков и конкретистов, творцов второго сорта. Вас это ранит?
второго сорта, работающих предметно и прагматично, все равно есть человек,
живущий без кожи. Меня бы очень ранило это мнение, не знай я отношения к
моей работе самой широкой аудитории. Я - вратарь, и мои ворота защищают не
три бека, а миллионы моих сограждан.
организации фон Таддена. Так ли страшны эти люди? Являются ли они
представительной силой у вас на родине?
крайних явлениях, ибо в них четко и перспективно заложена тенденция.
художник, живущий вне политики, как правило, обречен на гибель, если
только не случайное стечение обстоятельств, когда сильные мира сего - от
литературы, политики^ или экономики - почему-либо обратят внимание на это
явление и окажут ему свое покровительство.
следуете кому-либо? Вы стремитесь быть последователем какой-то
определенной школы?
ссылаются на школу учеников, выдвигая, кандидатуры своих питомцев на те
или иные премии. В искусстве нельзя следовать образцам. Последователем
быть можно, а подражателем - недопустимо.
может, мир в силах спасти гений физика и математика, который подарит
человечеству средство защиты от уничтожения. Искусство обращено к
личности, научно-технический прогресс - к обществу.
воспитывался во время нацизма, а нацизм многолик и всеяден, а у меня есть
дети. Я боюсь за них, и я в ответе за них перед богом.
интеллектуального вестерна? - снова спросила китаянка. - Почему бы вам не
избрать иную форму, конкретную, построенную на фактах сегодняшнего дня?
господа, мне было чрезвычайно интересно с вами...
голубой холодной воде. Потом он докрасна растерся мохнатым полотенцем и
убавил кондиционер. В номере уже было прохладно, и он подумал, что когда
выйдет на улицу к Хоа, то в липкой ночной жаре снова схватит насморк. Он
все время мучился насморками: и в Сингапуре, и в Тайбэе, и в Гонконге.
После прохлады закупоренного номера, где мерно урчит кондиционер, липкая
жара улицы, потом холод кондиционированного такси - и жара, страшная,
разрывающая затылок жара, пока дойдешь от такси до холодного аэропорта или
до кабака, где кроме кондиционеров под потолком вертятся лопасти громадных
пропеллеров, разгоняющих табачный дым.
кровать, - прихожу в норму. Кто это говорил мне, что если ты жирен сверх
Андреев Николай
Андреев Николай
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Березин Федор
Афанасьев Роман