Это было против всяких правил. И враги не выдержали, но убежать едва
ли кому из них удалось. Их расстреливали из их же пулеметов на этом
дворе, как наших в первые минуты войны.
никак не рукопашная с голыми руками.
сообщить по радио о своей беде. Тогда на крепость обрушился ад. Это
надо было видеть. Никогда в жизни не забудешь. Тяжелые снаряды
перепахали всю эту площадь. Разрушили вот эти здания, рассчитанные на
тяжелые ядра, но не на фугасы. А фугасы посыпались с неба.
Гитлеровские стервятники пикировали вот сюда, и сюда, и сюда...
Огненные фонтаны земли, камня, дыма, казалось, могли достать самолеты,
но те успевали отлетать. А здесь был шквал, смерч, самум, буран,
торнадо из огня, дыма, осколков и рушащихся сводов. Мы потом с вами
спустимся вниз. Я тут все проходы знаю...
Марина.
- Когда в крепости все полегло, что могло упасть, гитлеровцы пошли на
штурм разбитых камней, но... развалины ожили. Наши успели
организоваться. Нашлись смельчаки командиры, которые не растерялись,
собрали около себя всех, кто мог держать оружие, и дали врагу отпор.
Ворвавшиеся во двор враги были перебиты. А какие это были отменные
солдаты! Рослые, кровь с молоком! Отважные, наглые, самоуверенные,
прошедшие коваными сапогами по всей покоренной Европе.
артиллерией и самолетами, к другим нельзя было пробраться. Основными
поставщиками оружия защитникам крепости стали сами гитлеровцы.
Земляные валы тоже. Наши проползали между трупами и забирали оружие и
боеприпасы. И фляжки с водой или водкой. Так началось сопротивление,
сопротивление, которое поставило немецкое командование в тупик. Их
расчеты на молниеносную войну, преимущество в силе, вооружении,
технике, их расчеты на внезапность дали первую трещину именно здесь.
Гитлеровские войска прорвались к Минску, взяли его, захватили
Смоленск, даже Можайск и кричали уже о взятии Москвы, а Брестская
крепость, которая даже и не крепость-то с военной точки зрения, все
еще не была полностью взята. Гитлеровцы бесновались. Сначала они
строго приказывали защитникам крепости капитулировать, обещая им жизнь
(только жизнь!). Потом громкоговорители начинали свой крик со слов:
"Доблестные защитники крепости!" Им предлагали сдаться под
всевозможные гарантии, уверяя в бесполезности дальнейшего
сопротивления, поскольку германские войска "вступают в Москву".
близок. А засевшие в развалинах защитники крепости не верили
гитлеровцам, зато верили в то, что победа будет за нами, советские
войска вернутся и изгонят захватчиков.
снаряжение, продовольствие? Как партизанам?
не подозревал, что гарнизон Брестской крепости, впрочем, как я
говорил, гарнизона в ней как такового не было, сопротивляется. Всякая
радиосвязь была нарушена. Передатчик был уничтожен бомбежкой, в
приемниках сели батареи.
потолки и толстенные стены с нишами были испещрены выбоинами от пуль и
осколков.
сюда и носа сунуть. И они выжигали храбрецов огнеметами. Посмотрите -
кирпичи оплавлены. Со сводов капал шлак. Ожоги не заживали. У меня до
сих пор сохранился шрам. - И он засучил рукав.
воскликнула Марина.
я ничего не забыл. Ничего! Не забыл, как нам, малышам, давали пить.
Только нам. Воды не было. Чтобы зачерпнуть из речки фляжку, смельчаки
платили жизнью. Вот здесь в полу копали колодец. На дне его, помню,
скоплялась лужица. Стакан в час. Эту воду давали только нам, малышам,
и пулеметам. И - вы знаете? - люди выдерживали ад бомбежек, а от жажды
сходили с ума, но на воду, предназначенную детям и пулеметам, не
покушались. А вот в этом каземате лежали раненые. Их нечем было
перевязывать, нечем было лечить. Кто мог, "лечил" себя гранатами.
вместе с ними.
гитлеровцы уверяли, будто крепость обороняет "женский батальон". И
даже дети, конечно, кто постарше меня был, тоже сражались, стреляли,
подавали патроны, кидались в ноги во время рукопашных. И все-таки есть
и пить всем было нечего. И нас отослали в плен. Я покажу вам наверху,
куда и как мы шли. Матери вели за руки или несли истощенных малышей. Я
шел один...
недавно чужого, постороннего человека, а теперь вдруг ставшего ей
словно давно знакомым. Ей хотелось узнать о нем все, взять за руку,
мягко расспросить.
санинструктором, ухаживала за ранеными. Вот идите сюда. Здесь есть
надписи. Одну я отыскал, которую считаю своей, хотя она без подписи.
"Нас было трое... и мы дали клятву - не уйдем отсюда...", "Умираю, но
не сдаюсь. Прощай, Родина!"
где. Но самую заветную "его надпись" он показал Марине в темном
подвале, куда нужно было пробираться на коленях. Очевидно, туристы
сюда не заглядывали. Прочесть написанное можно было, лишь осветив
часть стены электрическим фонариком, который, видимо, для этой цели
был припасен. Марина прочитала: "Дима, будь достойным..." - и больше
ничего.
кто давал бой, последний свой бой гитлеровцам и через месяц после
начала осады, и даже спустя десять месяцев, в течение которых
гитлеровцы воображали себя хозяевами крепости, устроив в ней встречу
Гитлера с Муссолини. Но солдаты, наученные горьким опытом, боялись
привидений с автоматами, живших в мертвых камнях. Солдатам казалось,
что с ними воюют духи, то есть мертвые, И это была правда. Последний
"мертвый", как рассказывают, оставшись без патронов, похожий на
бородатый скелет с отпущенными седыми волосами вышел на солнце, от
которого отвык, и упал перед ошеломленными автоматчиками мертвым. В
суеверном ужасе они утверждали, что, стреляя только что по ним, он уже
был мертвецом. И они назвали Брестскую крепость "крепостью духа". И
правильно назвали. Крепость духа! Ее защитники не сдавались в плен, в
плен их не брали, в плен уносили беспамятных, почти мертвых...
издалека. Узнал, чтобы найти свой путь.
Глава VIII. НАЙТИ СВОЙ ПУТЬ
встретиться завтра, здесь же, в крепости. И поездка к бабушке в совхоз
была отложена на день.
окна гостиницы для туристов, где вечером она сняла номер, виднелась
крепость. Говорят, гитлеровские офицеры забирались на крыши домов,
чтобы увидеть над нею желанный белый флаг. Но так и не дождались.
Буга, а может быть, и Мухавца. Вон два ряда высоких деревьев. Они
растут вдоль дороги, на которой он посадил ее в коляску мотоцикла.
ком-нибудь, а о нем, о Дмитрии? Чем он привлек ее? Необычной
биографией? Но она знает только трагический эпизод его детства, об
ужасах осады, и не больше. Но он должен, непременно должен рассказать
ей о своей жизни, иначе они не договорились бы о встрече. Вообще им,
наверное, очень много нужно рассказать друг другу. А почему? До сих
пор этого с ней не случалось.