самую пору и в тех же примерно выражениях информировли, что "это все по
линии Джакузи", однако проверить эту догадку не представлялось возможным:
приватные консультации между двумя вице-директорами (равно как и любые
такого рода контакты между сотрудниками вне их служебной подчиненности) были
категорически исключены правилами Департамента -- это каралось как
отступление от умберто... "Ладно, -- решил он в какой-то момент с удивившим
его самого чувством облегчения, -- наверное, у Альмандина есть свои резоны,
невидимые с моего уровня информированности, -- тайный стратегический союз с
эльфами против Гондора или что-то вроде... В конце концов, я -- сыщик --
свою работу выполнил, а дальше пускай думает руководство с аналитиками. Как
говаривал незабвенный Жестянщик: "Наше дело -- прокукарекать, а там хоть не
рассветай"..."
позволили немедленно бежать -- как было когда-то уговорено...
шифровку из штаба Карнеро. -- Покрывать то, что творится в Барангарской
бухте, Марандилу и без того с каждым днем все труднее: подчиненные-то его не
слепые... -- "Подчиненные не слепые... Это не про меня ли с эльфами?" --
шевельнулось было в голове у Джакузи, но он поспешно шарахнулся от этой
мысли. -- А тут еще целая цепочка громких провалов с кучей трупов -- по
милости этого итилиенского авантюриста. Не сегодня-завтра с нашего капитана
сорвут офицерские шнуры и отдадут под суд... Короче говоря, немедля найдите
Тангорна и изолируйте его любой ценою -- любой, ясно? Сможете сделать это
бескровно -- ради Бога, нет -- ликвидируйте его к чертовой матери, и дело с
концом! Теперь насчет гондорской резидентуры. Способны ли мы в случае чего
просто-напросто блокировать все их каналы связи с Континентом -- любые
связи? И продлить эту блокаду вплоть до второй декады июля, когда начнется
"Сирокко"?
свяжется с береговой охраной, и они перейдут на усиленный вариант несения
службы.
надо полагать, тоже тут как тут. По этой части -- есть что-нибудь новое?
Понимаете, мои люди несколько последних дней не спускали глаз с Тангорновой
подруги, Элвис. Так вот, обнаружилась довольно странная деталь; вроде бы
мелочь, но...
патрулирования, -- приводят иногда к совершенно нежданным результатам.
Проглядывая поутру двадцатого числа ежедневную сводку происшествий, Джакузи
наткнулся на рапорт береговой охраны: в ночь с девятнадцатого на двадцатое
при попытке войти в Хармианскую бухту была захвачена фелюга известного
контрабандиста Дядюшки Сарракеша "Летучая рыбка". Помимо самого шкипера, на
борту находился экипаж из двух человек; трюм фелюги был абсолютно пуст, так
что формальных оснований для ареста судна не имеется, к вечеру Сарракеша
придется отпустить. В рапорте, однако, было отмечено, что "Летучая рыбка"
пыталась уйти от пограничной галеры, двигаясь буквально впритирку с
изобилующим мелями и рифами побережьем Полуострова; возможно, заключали
пограничники, на фелюге имелся еще и пассажир, который, пользуясь темнотой,
спрыгнул за борт и вплавь достиг берега.
внимание вице-директора ДСД, скорее всего какое-то смутное предчувствие...
Дядюшка Сарракеш, насколько он помнил, связан с заморро Хромого Виттано и
специализируется на запрещенных законом поставках в Харад стального оружия в
обмен на орехи кола, ввоз которых, в свой черед, составляет государственную
монополию Республики. Кола -- штука весьма дорогая, и объем возвратного
контрабандного груза обыкновенно невелик (не более десятка зерновых мешков),
выкинуть его за борт, чуть только завоняло паленым, -- дело двух-трех минут,
так что пустота трюма "Летучей рыбки" ничуть не удивила вице-директора.
Странно другое: специально обученная полицейская собака действительно не
учуяла на судне свежего запаха колы; это заставило его со всем вниманием
отнестись к версии пограничников, что на самом деле единственным "грузом"
фелюги был неведомый пассажир. В обычное время все это было бы сущей ерундой
-- но только не сейчас, когда Департамент со всей тщательностью перекрывал
возможные каналы связи Приморской, 12, и разыскивал гондорских
агентов-нелегалов из команды Мангуста. Джакузи счел, что в этот критический
для страны момент шутки неуместны, и приказал подвергнуть захваченных
контрабандистов активному допросу; спустя пару часов один из "племянников"
Сарракеша сломался и описал их ушедшего вплавь пассажира, в коем Джакузи без
труда узнал барона Тангорна.
поскольку понял: в обозримые сроки достать барона не представлятся
возможным. Сарракеш родом с Полуострова, и Тангорна он, вне всякого
сомнения, направил в один из тамошних горных поселков, к своей родне. Даже
если точно узнать, где укрылся барон (а это весьма проблематично), -- что в
том проку? Горцы все равно никогда в жизни не выдадут беглеца полиции. Закон
гостеприимства для жителей Полуострова свят и нерушим, торг с ними на этот
предмет бесполезен; ну а чтобы добыть Тангорна силой, парою жандармов не
обойдешься -- тут понадобится серьезная войсковая операция, которую,
естестественно, никто не санкционирует... Отправить в горы убийц-ниньокве?
Как крайний вариант, конечно, годится, но... Ладно: рискнем подождать, пока
барон попытается вернуться на Острова -- зачем-то ведь ему приспичило
прошлой ночью, невзирая на очевидную опасность, лезть на "Летучей рыбке"
прямо в Хармианскую бухту: связь с контрабандистами Виттано он временно
потерял, так что водный путь в город для него закрыт, а уж блокировать
Длинную дамбу проще пареной репы.
Дядюшки Сарракеша, -- распорядился вице-директор, вызвав своего референта.
-- Вряд ли на него заведено отдельное досье, так что придется прочесать все
материалы по заморро Хромого Виттано. Теперь второе: кто у нас нынче ведает
агентурной работой среди горцев Полуострова -- Расшуа?..
двести-- никак не меньше; оно в одиночку держало своими корнями здоровенный
участок склона по-над тропою, что ведет из Игуатальпы к перевалу, и с
работою этой, похоже, справлялось превосходно: весенние дожди, небывало
обильные в нынешнем году, не оставили здесь ни оползней, ни свежих промоин.
Ветерок временами ерошил роскошную крону, и тогда солнечные блики начинали
бесшумно капать сквозь нее на желтовато-кремовую палую листву, скопившуюся у
подножия ствола меж основаниями могучих корней. Тангорн с наслаждением
вытянулся на этом дивном ложе (все ж таки для его раненой ноги здешние тропы
не подарок), откинулся на левый локоть и тут же ощутил под ним некое
неудобство. Сучок? Камешек? Пару секунд барон расслабленно решал дилемму: то
ли разворошить этот плотный эластичный ковер в поисках помехи, то ли плюнуть
и сдвинуться самому чуть правее: оглянулся, вздохнул и передвинулся сам --
нарушать здесь что-нибудь, пусть даже такую неприметную малость, не
хотелось.
даже водопад Уруапан (триста футов овеществленной ярости речных богов,
пойманных в ловушку своими горными собратьями) казался отсюда просто шнуром
серебряного шитья, пущенным по темно-зеленому сукну лесистого склона. Чуть
правее, формируя центр композиции, высились над туманною бездной башни
монастыря Уатапао -- старинный подсвечник из темной меди, сплошь покрытый
благородною патиной плюща. "Интересная архитектура, -- думал Тангорн, --
все, что я в свое время повидал в Кханде, выглядело совершенно иначе:
впрочем, оно и неудивительно: сам местный вариант хакимианской веры весьма
отличен от кхандской ортодоксии. Ну а по большому-то счету горцы как были,
так и остались язычниками; принятие ими два века назад хакимианства -- самой
жесткой и фанатичной из мировых религий -- было не более чем поводом лишний
раз противопоставить себя кисельно-веротерпимым жителям Островов, всем этим
ничтожествам, которые обратили свою жизнь в сплошное "купи-продай" и всегда
предпочтут выгоду чести, а виру -- вендетте..." Тут неспешные раздумья
барона были прерваны самым бесцеремонным образом, ибо спутник его, успевший
к тому времени опорожнить заплечный хурджин и разложить прямо на нем, как на
скатерти, неостывшие еще утренние хачапури и бурдючок с вином, отложил вдруг
кинжал, которым строгал на лепестки твердую, завяленную до прозрачности
красного витражного стекла бастурму, поднял голову и, не отрывая взгляда от
заворота тропы, привычным движением потянул к себе лежащий чуть в сторонке
арбалет.
прохожий уже сидел, скрестив ноги, у их расстеленного хурджина и произносил
тост -- длинный и затейливый, как петли карабкающегося на заоблачную кручу
серпантина. "Родственник, -- был он кратко представлен Тангорну (тот лишь
плечами пожал: в этих горах все друг другу родственники -- а которые не
родственники, так свойственники или, в крайности, кумовья), -- из Ирапуато,
через долину". Затем горцы завели чинный разговор о видах на урожай кукурузы
и о способах закалки клинка, практикуемых кузнецами Игуатальпы и Ирапуато;
барон же, чье участие в застольной беседе все равно сводилось в основном к
вежливым улыбкам, принялся воздавать должное местному вину. Невероятно
терпкое и густое, оно таит в своей янтарной глубине мерцающие розоватые
блики -- точь-в-точь первый солнечный отсвет легший на влажную от росы стену
из желтоватого ракушечника.
тот совершенно не выносит транспортировки -- ни в бутылях, ни в бочонках, и
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур