редкого леса - привычные глазу треугольные серо-стальные стволы
благородного дерева ладжи, гибкие ветви, зеленая листва с серебристой
изнанкой. Когда ветви нависали над тропинкой, я нырял под них или просто
раздвигал руками, получая иной раз упругой плетью по спине, но не
обращал внимания на столь мелкие неприятности. Что-то должно было
случиться, и предчувствие непоправимой беды гнало меня вперед, словно
лесной пожар, следующий по пятам.
грудью в особо густое переплетение... Неожиданно деревья расступились,
открыв взгляду картину, от которой мое сердце судорожно сжалось, а ноги
вросли в землю.
молодое нежное деревце, сломанное ураганом. Трава вокруг нее была
измята, тонкое светлое платье порвано и запятнано кровью. Боролась,
сколько хватило сил...
шагнул мне навстречу. Просто переступил через нее, небрежно, словно
через кучу тряпья. Ненавистные цвета - плащ и куртка цвета запекшейся
крови, черные брюки, заправленные в высокие красные сапоги. Густая
черная грива волос окаймляла худое лицо с узкими недобрыми глазами. Губы
кривились в злобной торжествующей усмешке.
солнечного сплетения. Несмотря на гнев, самоконтроль был полный, и плоть
мгновенно подчинилась отработанному образу.
окутал пальцы сияющими белыми коконами. Очертания моего тела неузнаваемо
исказились - белый ослепительный огонь превратил меня в чудовище,
готовое убивать.
готовый к бою Ключ, побледнел как смерть и закричал от неожиданности.
Надо отдать должное его силе и самообладанию - еще не отзвучал крик, а
красный свет его собственного Ключа уже озарил его лицо, смыв бледность
и наполнив его неукротимой мощью.
связала его плоть, мышцы, завладела его сознанием, полностью лишив
контроля над своим телом. Я был сильнее. Белый огонь затмил и поглотил
его кровавое сияние. Широким взмахом я поднял руки, и жгучие спицы света
сомкнулись на его шее, выжигая ему позвоночник...
ткань мира, и багровый беспощадный свет залил все вокруг, вырываясь из
разрыва мироздания. Чудовищное светило всех моих прежних кошмаров
медленно всходило из-за горизонта - и горизонт кипел! Шквальный ветер
обрушился на лес, пригибая и сминая могучие деревья, ломая их как
солому. Горячий ветер. Нестерпимо горячий ветер. Вокруг уже ревел
обжигающий, раскаленный воздух, и благородные деревья ладжи начали
вспыхивать одно за другим.
жаркие объятья на беззащитное тело, и светлая ткань ее платья распалась
черным прахом, а белая кожа обуглилась, рассыпаясь вместе с горящей
вокруг травой.
судьбы соединила в смерти их вместе - жертву и убийцу. Навсегда.
глазом, легко отыскав на краю земли...
***
открыл глаза. Но ничего не увидел, кроме себя, полностью обнаженного,
подвешенного среди пустоты на невидимых нитях боли, липкой паутиной
опутавших все тело.
сюжета не было в сценарии моего подсознания. Меня неудержимо несло
сквозь безликое нечто к неведомой цели. Внезапно безумная боль разорвала
мысли, я застонал, корчась в жестоких конвульсиях, не в силах
освободиться от бесплотных тисков, сжавших мозг.
оказался в широком кругу, окольцованный багровой стеной живого ревущего
пламени (ненавистный цвет!), в толще которого в беззвучном сардоническом
хохоте корчились гнусные образы химер - порождений абсолютного Зла. Под
ногами туманными потоками струилась черная бездна, жадно пожиравшая свет
пламени, над головой текла раскаленная магма, посылавшая это пламя вниз.
Место было безумно, и волны безумия пронизывали мозг, оседая в нем
погребальным звоном...
причинял боль, но я обнаружил, что не могу пошевелиться, не могу даже
опустить веки. Что-то заставляло меня смотреть только вперед, напрягаясь
изо всех сил.
начало изменяться.
объем. И возник алтарь. Блики света причудливо переливались на его
бесчисленных острых гранях, сотканных из узоров черных кристаллов.
Высота алтаря была мне по пояс, а размер его поверхности соответствовал
длине человеческого тела.
черного, но не отражавшего свет камня, и там, за перилами, находилось
существо, власть которого вызвала меня в это чистилище Зла.
изъеденная кислотой, тусклые безжизненные глаза, сочащиеся ледяным
холодом. Тонкий, как след от удара кинжала, рот раскалывал острый
подбородок надвое, и больше не было ничего - ни волос, ни ушей, ни носа.
же черных кристаллов, что и алтарь, один вид которого заставлял
сокращаться мышцы в спазмах дикого животного ужаса. Чужой наклонил голый
потрескавшийся череп, сложил разрез рта в снисходительную усмешку, и
бесплотный голос проник ко мне в сознание:
мы обменялись мыслями, не открывая рта.
находимся.
твоя смерть. После суда. Честного, справедливого суда. Шефир вынес всем
вам смертный приговор и послал меня исполнить его. Я решил начать с тебя
и должен был убить сразу, но... я этого не сделал. Знаешь почему?
силой доррикса. Тогда, приняв навязанный способ общения, я ответил ему
мысленно, постаравшись вложить в ответ едкую иронию:
верно. Я люблю ясность и справедливость во всем, поэтому я сначала задам
тебе вопрос, и от твоего ответа будет зависеть, как ты умрешь - быстро и
безболезненно или долго и мучительно.
Так с какой стати я буду распинаться перед этой тварью? Но если все-таки
чужой недооценил шептуна и тот сумел-таки меня достать, то... Жаль, что
именно на меня он возлагал какие-то особые надежды. Придется ему без
меня обойтись. Эх, чужой, чужой, сплошные ошибки, и это несмотря на твое
хваленое могущество...
обездвижено, а чувства - не знаю, чья это заслуга, Нкота или шептуна, -
заторможены. Мозг был холоден и ясен, как никогда.
алтарь, - посоветовал шептун.
какой-то бред, сказал я себе. Потому что на алтаре, обнаженная, как и я,
неподвижно лежала Нори, глядя на меня глазами, переполненными диким
ужасом. Не было заметно каких-либо пут, удерживавших ее на месте, - как
и мне, ей не позволяла шевельнуться парализующая воля шептуна.
Мурич Виктор
Акунин Борис
Прозоров Александр
Василенко Иван
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий