где стояли Агаев и Рустамов.
нашли!
толком!
x x x
на острове происходило следующее.
странной улыбкой выдернул пластины из второго аккумулятора, разломал
их на отдельные полоски и начал аккуратно раскладывать на песке.
инженера, сказал:
ли труда ломать аккумулятор?
спросил Синицкий, но, взглянув на улыбающегося инженера, закрыл рот
рукой. - Молчу! Иногда такое подумаешь...
раскладывать пластины.
x x x
полетела на самолете без поплавков.
ей возвращаться на базу. Горючего не хватит.
громкий и спокойный голос Саиды:
локатора. Выложена металлическая буква "В". Сообщаю координаты.
где сейчас находился экспериментальный танкер института "Калтыш".
не было. А солнечные часы - их могли бы сделать и не такие
изобретательные "островитяне", как Васильев и Синицкий - без солнца
ничего не показывают. Именно по этой причине и нельзя было точно
определить, когда, в какое время обитатели острова услышали бархатный
и, как они были убеждены, прекрасный голос танкера "Калтыш".
нетерпением ожидали, когда на мелочно-белом горизонте появится силуэт
судна.
минут начали проступать чуть заметные контуры танкера. Он был выкрашен
в белую краску, и темные фигуры на капитанском мостике казались как бы
повисшими над водой.
соринку в молоке.
навстречу шлюпке.
пальто и приветственно размахивал фуражкой.
радоваться. В каюте находились люди, которых вот уже несколько дней
искали десятки самолетов, катеров и глиссеров. И нашли их не летчики
аэроклуба, не моряки из мореходного училища, а свои же сотрудники
Института нефти.
героями дня. Каждый из команды невольно забегал хоть на минутку в
кают-компанию и, приоткрыв дверь, заглядывал туда, в надежде увидеть
людей, которые так счастливо вырвались из подводного плена.
поступке комсомольца Синицкого, оставшегося в подводном доме, чтобы
спасти конструктора. О мужестве и находчивости капитана подводного
дома, сумевшего при неожиданной катастрофе организовать спасение всех
своих товарищей, было известно еще раньше.
к мачте репродуктор, матросы уже в третий раз мыли палубу.
Радиоглаз помощника капитана подводного дома увидел то, что не смогли
увидеть в тумане простым глазом летчики аэроклуба.
бы маленькой, почти незаметной точечкой на экране, поэтому он и
разложил пластины аккумулятора на большой площади, будто сигнальное
полотнище, иногда применяющееся на аэродромах для связи с самолетом.
Аппараты Саиды видят везде: в воздухе, под водой и под землей!
чернела буква, словно выведенная углем.
робу, с вполне понятным интересом наблюдал, как накрывали на стол.
каемкой. На них лежали аппетитные ломтики хлеба с розовой хрустящей
корочкой, о которой еще только вчера мечтал Синицкий.
причесывал свои влажные волосы. Глазами он искал зеркало: юноше не
терпелось посмотреть, как идет к нему чужой костюм. Он уже давно не
видел себя в зеркале; к тому же вполне понятно, что человеку в его
возрасте всегда любопытно посмотреть на себя в новом костюме.
Рустамов, входя в каюту вместе с директором. - Как поживает наш
молодой друг? - улыбнулся он Синицкому.
посмотрел на парторга, затем на Агаева и с нескрываемой надеждой
спросил: - Какие есть возможности для того, чтобы поднять...
До берега далеко, успеем. У нас, азербайджанцев, нельзя так: пришел в
гости - и сразу разговор о делах. Зачем, дорогой, спешить! Подожди
немножко, отдохни. Гость для хозяина - словно роза: куда хочет, туда и
поставит... - Он рассмеялся и указал на кресло: - Садись, дорогой, за
стол... Николай Тимофеевич! - окликнул он Синицкого. - Прошу узнать:
как там насчет барашка? Не стал ли он похож на твоего баклана?
вчетверо письмо я молча протянул его Рустамову.
помогают мои убеждения. Что поделаешь! О делах так о делах! - Он
переглянулся с директором и спросил, обращаясь к Васильеву: -
Александр Петрович, у вас есть сын?
руками.
возмущением зашагал возле стола. - Я тебе говорил, Джафар, что ни
черта они не понимают... Предложить такую штуку советскому инженеру?
Для этого надо быть просто сумасшедшим!
табак в своей зеленой трубке. - Они это сделали на всякий случай. В
запасе у твоих "антиподов" было более действенное оружие. - Он указал
головой в угол, где лежал какой-то сверток, накрытый парусиной.
ничего дороже интересов Родины? - продолжал Рустамов, нервно шагая по
каюте. - Неужели они этого не поняли во время войны? Или, например,
наши великие стройки им ничего не говорят? Какой советский человек,
даже если он годами дышал отравленным воздухом чужого мира, не захочет
вернуться домой? Они только что в этом могли убедиться... Александр
Петрович, - парторг остановился возле Васильева, - ваш сын несколько
дней тому назад пытался вырваться на свободу и пробраться к нам. Он
согласился надеть форму американского солдата только затем, чтобы
легче было бежать. Не могу скрывать: на иранской границе его ранили.
Нам стало известно об этом, и сейчас советский посол требует
возвращения советского гражданина Алексея Васильева на родину. Сидите!
- Он сделал предупреждающий жест, заметив, что инженер побледнел и
приподнялся. - Уверен, что скоро вы увидите сына.
что же теперь делать? Беспокоиться или радоваться?