устроенные, наверно, для доступа внутрь воздуха и света. По углам крыши
стояли изваяния каких-то гигантских зубастых птиц, вроде птеродактилей.
рощи появилось несколько чудовищ, не знаю уж, как их назвать, вроде
плезиозавров, какими их рисуют в школьных учебниках. Но, если мне не
изменяет память, те мезозойские хищники обитали в морях и имели ласты. Эти
же твари своими вывернутыми наружу лапами вместо ласт довольно свободно и
быстро передвигались по земле. Их веретенообразное туловище схоже с
туловищем моржа, но какого?!
безобразная голова с огромной острозубой пастью. Более безобразного
зрелища трудно представить! Но нам было и не до зрелищ. Мы бросились
внутрь здания и еле успели завалить вход каменной плитой. Сейчас эти твари
блокировали храм и бродят вокруг. До нас доносятся их мерзкие крики, от
которых по телу бегают мурашки. Ну да черт с ними! Займусь пока описанием
внутренности храма.
фигур, диковинных зверей, рассмотреть которые мешает слабое освещение. В
северной части здания на каменном пьедестале воздвигнута статуя божества.
У него голова чудовища, вроде тех, которые держат нас сейчас в осаде, и
туловище человека.
(Пропуск. - Ж.К.)
Позади статуи Элиас обнаружил глубокую нишу. Он заглянул туда и ахнул: в
нише, в клетках, сложенных из аккуратных каменных кирпичей, стояли
странные предметы, напоминающие книги в толстых кожаных переплетах со
страницами из какого-то прозрачного, точно стекло, материала. Элиас
утверждает, что точно такой предмет, будем уж называть его книгой, был
некогда принесен неизвестным священником в Национальный музей и потом
кем-то похищен. Кем? Зачем?
(В оригинале дневника профессора Грасильяму написано: "Статуя отлита из
золота.
Бразилии.
профессора сделана пометка: "Жоан, этот абзац гласности не предавай! Иначе
все сойдут с ума и разнесут весь этот странный мир на части. Э.Г." - Прим,
автора.)
В полдень "плезиозавры" куда-то исчезли. Мы осторожно отвалили плиту у
входа и выбрались наружу. Вокруг все тихо. Сейчас запись прекращаю, нужно
попытаться выручить свое оружие и мешки. Элиас никак не может прийти в
себя после находки индейских книг и умоляет пока не уходить отсюда. Но
уходить все же надо. Если удастся выручить оружие, будем пробираться в
сторону "Фудзи". Быть может, там кроется разгадка, почему в прекрасной и
цветущей долине нет людей, хотя следы их деятельности заметны. С другой
стороны, трудно представить, как могут люди существовать по соседству с
этими страшными хищниками? Как же тогда они возвели этот город и храм? Или
же старик Элиас прав, предполагая, что "плезиозавры"
идти...
Продолжаю вечером. За день произошло столько событий, что не знаю, с чего
и начать.
замешкался в храме, не в силах оторваться от книг, а я поторопился за
Саором. Только углубился в рощу, как услышал шепот Саора:
плескалось в воде десятка полтора этих гигантских пресмыкающихся. Мы с
Саором стали обдумывать, как лучше добраться до наших ружей, лежавших на
виду у гадин, и вдруг все мерзкое стадо, словно по команде, вытянуло свои
длиннющие шеи и устремилось на середину реки. Из-за брызг, поднятых
хищниками, мы не сразу разглядели, что привлекло внимание гадов... Святая
мадонна! По реке, в нашем направлении, быстро продвигалась легкая
индейская пирога. На ее корме стоял полуобнаженный человек, изо всех сил
работавший веслом.
в этой долине люди? И вот один из здешних обитателей стремился уйти от
хищников. Гады быстро приближались к пироге. Теперь только чудо могло
спасти смельчака. Мы с Саором словно окаменели, мысленно моля судьбу об
этом чуде. Но неизвестный не ждал чуда. Он гнал пирогу по пенным волнам к
берегу. Еще немного - и пирога на полном ходу выскочила на песчаную
отмель. Один из гадов догнал суденышко. Он поднялся на задние лапы и с
хриплым ревом бросился на смельчака. Но неизвестный и тут опередил зверя:
он отскочил в сторону, поднял руку, с силой метнул в голову зверя легкое
копье. Удар был верен: копье попало в глаз. Фонтан темной крови ударил
вверх, залил зверю глаза. Страшилище взревело, снова в ярости встало на
дыбы и обрушилось на человека. Я от ужаса зажмурился, но когда через миг
открыл глаза, увидел еще более страшную картину. Хищники рвали на куски
раненого собрата, дрались между собой из-за добычи.
а два зверя продолжали гнаться за ним. Расстояние между человеком и
преследователями сокращалось. Оставалось не более двадцати-двадцати пяти
шагов, как раненый остановился, припал на одно колено. Теперь мы хорошо
его видели. Несомненно это был индеец лет тридцати. Еще несколько
мгновений - и он будет растерзан. Собрав последние силы, индеец поднялся,
сделал стремительный бросок в нашу сторону, добежал до крайних кустов и
упал.
своим крохотным мозгом, куда исчезла жертва? Но потом-таки сообразив,
двинулись в нашу сторону. И тут случилось неожиданное.
навстречу страшилищам.
Саору.
неповоротлив, чтобы попасть в лапы или под лапы этих чудовищ. Он побежал
по берегу, увлекая за собой отвратительных зверей. Это была игра со
смертью. Звери уже почти догнали Саора, но он с непостижимой ловкостью
увернулся и снова побежал.
рискует своей жизнью. Я подбежал к раненому, который с ненавистью смотрел
на меня, зажимая обеими руками рану на боку: все же зверь задел беднягу.
Хотел помочь ему подняться на ноги, но он снова упал. Тогда я схватил его
на руки - откуда только взялись силы? - и бегом устремился к храму. Я нес
его, а мой мозг невольно фиксировал: да ведь он же не индеец. У него была
смуглая, но безусловно белая кожа, никак не вязавшаяся с его первобытным
нарядом и раскраской.
жизни человек, когда дело касается науки. Этот... (неясное слово. - Ж.К.)
дорвался до индейских книг и по обыкновению позабыл обо всем на свете. Мой
приход вывел его из транса, и он поспешил мне на помощь.
(Видимо, Жоан Кольеш постеснялся оставить нелестный эпитет, которым
профессор Грасильяму в запальчивости наградил своего друга. - Прим.
автора.)
Только мы уложили раненого у подножья статуи, как в храм ворвался
запыхавшийся Саор. За стенами снова раздались пронзительные вопли хищников.
невредимым из опасного состязания с гадами. Теперь мне понятно, почему
русские победили гитлеровскую Германию. Таких смелых, самоотверженных
людей, как Саор, не сломить. Но мне некогда было говорить Саору
комплименты, следовало заняться белокожим индейцем.
него было открытое мужественное лицо с высоким выпуклым лбом, энергично
сжатые тонкие губы. Ненависть, явно сквозившая в его красивых глазах,
придавала лицу несколько жестокое выражение. На шее висело ожерелье из
когтей каких-то птиц, в волосах торчало ярко-красное перо. Чуть выше
правого локтя был вытатуирован красной и синей краской цветок, похожий на
кисть руки.
плох, что не мог оказать нам сопротивления, хотя и пытался это сделать. Мы
все-таки подстелили свои куртки на каменную плиту, уложили его. Я осмотрел
большую рваную рану в боку, наложил повязку, изготовленную из рубахи,
которую снял с себя Элиас. Мой пациент держался мужественно. Ни один
мускул не дрогнул на его лице, хотя, судя по тому, какой обильный пот
катился у него по лбу, боль была невыносимой. Под конец он все же потерял
сознание. Часа три лакориец лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша, иногда
вздрагивая. Пульс еле прощупывался. Было очевидно, что ему долго не
протянуть. Мне стыдно сознаваться, но к тревоге за жизнь лакорийца
примешивалась беспокойная мысль: а вдруг он умрет, и мы не сможем
расспросить его? Скольких усилий стоило добраться сюда, в долину, увидеть
живого лакорийца и ничего не узнать о его таинственном племени...