поздно. Из выхлопных труб стали вырываться языки пламени и жирный,
раскрашенный черной копотью дым.
лопасти, словно ножи, стали с треском сечь зеленые ветки. Наткнувшись на
прочные стволы, винты разлетелись вдребезги, а корпус вертолета, пробивая
ярус за ярусом, достиг наконец основания джунглей. Рев его подбитого
двигателя умолк, и было слышно, как изливающиеся с листьев капли влаги
барабанили по искореженной машине.
что-то полезное.
ядовито-зеленого цвета. Ножи легко рассекали их ломкие стебли, роняя на
землю яркие соцветия.
Осыпавшиеся цветы имели чудесный аромат, немного дурманивший и напоминавший
запах меда.
требовалось ударить ножом несколько раз, чтобы перерубить прутик в сантиметр
толщиной.
напоровшись на колючку.
очень тонкая змея. Она была такого же ярко-зеленого цвета, что и окружавшая
ее листва, поэтому была почти незаметна.
острыми зубками в перчатку.
трофею. Он лежал на боку и уже не дымился, залитый водой с потревоженных им
ветвей. Следящие антенны были полностью раздавлены, а стволы пулеметов
оказались согнутыми в дугу. Оборванные лианы и листва покрывали его
закопченную поверхность, и машина больше не казалась опасной.
одной стороны, а Годар с другой обошли вертолет вокруг и обнаружили, что
кабина пуста.
Эль-Риас.
что мы сюда придем.
навигационную информацию. Так ничего и не найдя, он выбрался обратно.
аварийные тесты не выдает.
сматываться, пока не начало темнеть. Нам еще нужно найти место для ночлега.
завесу зарослей, стала пробиваться на север, туда, где, по мнению Рино
Лефлера, протекала река.
на глазах. Лианы пускали новые побеги, деревья и кустарники заливали ссадины
клейким соком, а раздавленных насекомых волокли в свои шумные дома бригады
суетливых муравьев.
в тонком настроении леса.
- обо всем этом лес сообщал своим обитателям и гостям, если те вели себя
уважительно.
Фэндлеру не хотелось повторять ошибок его коллеги Яхо, которого Пайп втайне
считал предметом для подражания. Яхо хотел победить красиво, но не учел, что
в группе плохо подготовленных нарушителей может оказаться один феноменальный
стрелок. Быть может, какой-то сумасшедший, которому везло, но от этого он не
становился менее опасным.
выглядели не такими размочаленными, как прежде, когда нарушителей гнал в
джунгли только страх. Теперь они успокоились, и это было не так уж плохо.
Воевать с отчаявшимися людьми было неудобно, а спокойный разум действовал,
следуя логике. Но логику архидоксов Фэндлер знал не хуже, чем логику
саваттеров. Хотя, пожалуй, саваттеры были более прогнозируемыми. Когда-то
они с гонкурами были одним народом - это Фэндлер помнил хорошо, однако
позднее саваттеры впали в ересь и ответственность за их возвращение к
истинным идеям полностью легла на плечи гонкуров.
доволен: они выглядели как новенькие механизмы, только что выпущенные с
оружейной фабрики.
пошел вперед и даже прибавил шагу. Пожалуй, он был слишком осторожен - с
такими молодцами, как у него, можно было действовать более решительно.
Вмонтированная в шлем радиостанция давала идеальную связь, но случалось, не
могла избавиться от тонкого, пронзительного свиста. Кодировщики уверяли,
будто это помеха от декодирующей машины, однако коммандос это здорово злило,
и они обещали при случае "объяснить умникам суть проблемы".
ям, возможно, нарушители там спрячутся.
потому что мы всегда в поле, а они в провонявших боксах под землей".
тревожно кричать, поняв, что затянутые в серую броню существа не приносят им
вреда. Пернатые молчали, погруженные в свои заботы: строительство гнезда,
поиск насекомых и дождевых червей - да мало ли у птиц занятий?
орешника.
сержант ни в коем случае не заметил, что кто-то из них устал. Говорить об
усталости в подразделениях охотников было не принято.
специально, иначе никто бы не обнажил головы. Если командиру хорошо, то
хорошо и всем остальным - это был основной закон охотников. Это был главный
закон загонщиков дичи.
но ему было приятно отдыхать после двухчасового марша.
шлем.
распотрошили его из автоматов - в упор. Пилотам удалось уйти и связаться с
нами. Так что немедленно выдвигайтесь к 6-18. Быть может, вы сумеете их
перехватить.
пути!
поваленном бурей дереве, которое лежало на плечах своих собратьев и
представляло наилучшую площадку для ночлега.
заграждение. А подняться как-то иначе было трудно, поскольку ствол находился
на высоте не менее четырех метров.
торчавший в звездное небо. Часовой седел на нем верхом, положив ствол
автомата на высохшую ветку. Получалось очень удобно.
раньше плохо знал звездную грамоту, а сейчас растерялся совсем. Видимо,
слишком далеко завез их мистер Смайли, чтоб ему было так же хорошо...
Он спускался с больших ветвей, копился в низинах и, собрав воздушную влагу,
мутнел, становился дымчатым туманом. Где-то там, в его толще, двигались
тени, но, когда Миетта пытался их рассмотреть, они превращались в мрак.
коры. Это не было похоже на вражескую угрозу, однако Миетта перехватил
автомат поудобнее и стал вглядываться в темноту - туда, где висели две
кислотные мины.