в беду. Разувшись, он решил босиком прогуляться по песчаному берегу реки и тут
же напоролся на осколок бутылочного стекла.
Окрестности огласились пронзительными неблагозвучными воплями. Упряжка
откормленных волов, пригнанных сюда напоказ, приняла их за сигнал к началу
движения, что только усугубило панику.
воздухе. Не растерялся только охранник, в данный момент преспокойно мочившийся
в мутные воды великой реки.
штанов, откуда извлек на свет божий сразу два весьма полезных в его профессии
предмета - ручную гранату и индивидуальный пакет, применяемый исключительно в
зоне боевых действий, да и то главным образом спецназом.
Охранник тем временем сунул гранату обратно в карман и ловко распечатал пакет,
содержащий все необходимое для раненого, начиная от обезболивающих средств и
кончая пластырем.
снять боль, попытался вколоть Кырле дозу промедола из шприц-тюбика.
заразить СПИДом. Охранник недоуменно пожал плечами и - не пропадать же добру -
прямо через одежду загнал содержимое шприц-тюбика в собственное бедро.
где местная промышленность выставила образцы своей продукции. Однако получить
здесь съестное можно было только за деньги, а тратить свои кровные он не
собирался. В конце концов ему удалось втереться в состав комиссии,
дегустировавшей кукурузные лепешки, выпекавшиеся прямо на глазах почтенной
публики. Занимались этим, кстати говоря, исключительно мужчины, хмурые и
небритые, в высоких барашковых папахах - не то пастухи, не то разбойники, не то
первое и второе вместе.
ряду зрителей, понял, что на этот раз Верещалкин оказался прав. Возможность
беспрепятственно созерцать голые женские ноги, пусть даже и на диво стройные,
не шла ни в какое сравнение с физическими страданиями, которые причиняли зной и
пыль.
лепешками; где-то гарцевал на смирной лошадке Бубенцов; где-то юный Урицкий уже
закончил свои дела, из трех только что сотканных ковриков выбрав один, по его
мнению, самый лучший; где-то другие прогрессивные писатели под сенью
виноградной лозы подсчитывали корзины с сочными гроздьями "изабеллы", а Костя
Жмуркин вынужден был жариться на солнцепеке и глотать пыль, обильно выбиваемую
танцорами из пересохшей земли.
председателем жюри и его мнение было главенствующим. Освежиться тоже - такую
мелочь, как запас прохладительных напитков, никто не предусмотрел.
национальной страстью, как хоровое пение в Грузии, гонки на верблюдах в Аравии
или драки в России, а потому от желающих блеснуть своим мастерством просто
отбоя не было.
все это сливалось в зажигательный мотив, заставлявший плясунов совершать
истовые телодвижения, временами напоминавшие приемы карате. Медленных танцев
здесь отродясь не знали.
какие-то совершенно непонятные термины. Пестрые юбки крутились смерчем,
задираясь хозяйкам чуть ли не на голову. Голые ноги - то пара, то сразу дюжина
- выделывали самые замысловатые коленца. Мелькали белые трусики женщин. Глухо
топали красные сапожки мужчин. Момент, когда Костю должно было стошнить,
приближался.
прямо в ухо Косте пропела какая-то местная гранд-дама.
Костя ошалело мотнул головой и внезапно встретился взглядом с юной плясуньей,
выкаблучивающей такое, что не всякой профессиональной балерине по силам, да еще
не забывающей при этом задорно улыбаться.
той же трагической неотвратимостью, с какой сокол сражает в полете дикого гуся.
замахать руками (со стороны это выглядело так, словно он отбивался от
назойливых ос). Поскольку к чудачествам прогрессивных писателей здесь успели
привыкнуть, оркестр продолжал наяривать свою мелодию, горячую, как это солнце,
и древнюю, как эта земля, однако танцоры уже сбились с ритма.
этому нисколько не смущался, как не смущается своему поведению тот, кто любой
ценой пытается спастись от смерти.
выписывать пируэты и сейчас ловившую руками свою юбку.
на всякий случай отстраняясь от Кости подальше.
переднике. Радостную весть она восприняла безо всякой экзальтации. Подружки
бросились было поздравлять ее, но почему-то смешались и отступили назад. Над
танцевальной площадкой повисло не только облако пыли, но и какая-то неловкость.
Казалось, безумный Костин взор создает вокруг победительницы некое мертвое
пространство.
образования и культов) что-то торжественно затараторила. Зрители захлопали.
Аккордеон сыграл туш.
дали, а направили совсем в другую сторону, шепнув на ухо: "Это за третье
место!"
аплодисментами, дважды гремел туш, и вот наконец Костя оказался один на один с
той, которая только что совершила почти невозможное - первой же вспышкой своего
взгляда зажгла его давно окаменевшее сердце.
свинца, а она еще более неловко приняла ее, едва не уронив на землю. С разных
сторон подскочили еще люди. Тот, кто был слева, вручил девушке диплом, а тот,
кто справа, - цветы.
может нечаянно сразить наповал этого нелепого, всклокоченного человека, на лице
у которого застыло такое выражение, словно он внезапно очнулся от
сомнамбулического сна.
хрустальной штуковине, которую она продолжала держать в руках, постучали
серебряной ложечкой.
называется стиральная машина.
волосы того цвета, который принято называть медвяным, сверкающие блестки в
прическе, лиф, расшитый канителью и бисером, монисто из старинных монет.
мелодию, одновременно страстную и печальную. Только танцоры, отойдя в сторонку,
время от времени косились на эту странную парочку.
руки, оросить слезами подол юбки, умолять о встрече, извергать уверения в
любви, сыпать страстные клятвы, но вместо этого он только таращил глаза и
бормотал нечто невразумительное.
можно было считать упущенным.
взмахнули крыльями.
изумруда, и бездонная чистота бриллианта, вернул Косте смелость и красноречие.
казалось, убедительно. - Я здесь гость. Ничего не знаю ни об этой земле, ни об
этих людях. Хоть вы мне расскажите что-нибудь.
уверенная, что их подберут подруги.
нимб ангела. - Вы поедете в хорошее место вместе с ними, - ее слова относились
к удаляющейся гранд-даме, по пятам за которой следовали два мордоворота в
камуфляже. - А нас покормят в какой-нибудь забегаловке.
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Суворов Виктор
Круз Андрей
Быков Василий
Контровский Владимир