кресла, и он стремительно, словно болид, принялся выбираться из города.
направлению к объездному шоссе, однако вскоре услышал позади переливчатые звуки
сирены. Они быстро приближались, и когда из проулка вывернул цветастый
"жигуленок" и начал Сарычева подрезать, все сомнения в том, что менты не при
делах, у него пропали.
руль влево, он буквально своротил гибэдэдэшную колымагу в сторону и полностью
отдался во власть высокооборотного двухсотсильного двигателя. Да, умеют делать
империалисты - шум, гам, милицейская суета сразу остались далеко позади. Без
особых приключений Сарычев выбрался на шоссе, выжал из иномарки все соки и,
заметив указатель, предупреждающий, что до КПП остается восемьсот метров,
свернул на обочину. Наступил тот самый момент, когда, чтобы дальше быть, нужно
тихо ехать...
были известны ему досконально. Там, впереди, наверняка ужо перегородили дорогу
железные шипы "скорпиона", а для страховки развернули боком КАМАЗ, так что
лобовая атака а ля Гастелло ни к чему хорошему не привела бы. "Нормальные герои
всегда идут в обход". - Быстро вылив пепси-колу из случайно оказавшейся в
салоне пластиковой двухлитровой бутыли, он продырявил клинком бак и подставил
горлышко под бензиновый ручеек. Когда емкость наполнилась, майор аккуратно
крышечку завинтил и, перебравшись через кювет, двинулся молодым лесом вдоль
шоссе. Весна только-только еще вступала в свои права, снега было полно, так что
пока он месил подтаявшие сугробы, вымок до пояса.
расположенной вплотную к КПП, и, притаившись за оградой, внимательнейше
осмотрелся. К его визиту друзья в фуражках подготовились на совесть - помимо
"скорпиона" дорога была блокирована тяжелыми бетонными плитами, которые до кучи
подпирал груженный щебенкой КАМАЗ. А на ярко освещенной площадке возле
капэпэшного скворечника собралось с десяток спецтранссредств, у Сарычева аж
глаза разбежались - какое выбрать? Наконец он облюбовал четыреста шестидесятую
"вольво" с работающим двигателем и о сидящих в ее салоне подумал
неодобрительно: "Жгут, паразиты, топливо, печку гоняют почем зря! Что ж это их
любовь к родине-то не греет?" Потом проделал дырочку в крышке бутылки, подошел
к пропахшей мочой стене будки, с ухмылочкой взял прицел и принялся прыскать
бензином. Струя была что надо, чуть ниже, чем у Самсона... Красота! Александр
Степанович отошел чуть в сторону, полюбовался на работу и, щелкнув роскошной,
только что экспроприированной зажигалкой, дал чекистам прикурить.
им захлопали дверцы машин, запаркованных на площадке, - это менты-автомобилисты
кинулись на борьбу с огненной стихией. Из облюбованной майором "вольвухи" тоже
выскочили двое. "Тяжелы на подъем-то". - Приблизившись к машине, он распахнул
дверь, выбросил в мартовский снег водителя и, усевшись поудобнее в кресло,
резко тронул машину с места. После "бээмвухи" что-то она майора не впечатлила.
возможные меры к задержанию вооруженного опасного преступника, захватившего
спецавтомобиль. "Ребята, давайте жить дружно, - попросил майор в рацию,
попросил очень ласково и человечно. - Христом Богом прошу..." Ребята помолчали,
потом стали ругаться и грозить огнем на поражение. Причем не голословно -
спустя некоторое время Сарычев услышал рокочущий звук над крышей машины и
понял, что он действительно кому-то очень нужен. Вернее не нужен...
предупредительную очередь, так что Сарычев, заметив съезд на узкую
перпендикулярную дорогу, не задумываясь, ушел направо. Куда угодно, только бы
подальше от пулек размером с небольшой огурец...
фанерный щит с какой-то надписью, однако было майору не до чтения. Распахнув
бампером створки, он припустил что было мочи по обледеневшей, полной воды
колее. Эх, вот погнал волну-то, словно на скутере помчался...
стремительно удаляться. А скоро и дорога закончилась. Собственно, колея
осталась, но проехать по ней стало возможным лишь на среднем гвардейском танке,
так что, бросив "вольво" среди вешних снегов, майор двинулся в глубь российских
просторов.
открывшейся его взору степью разливалось невидимое простому смертному
разноцветное сияние, и сразу же кто-то из предков предупредил: "Гиблое место,
лихое". Майор сам не заметил, как оказался у огороженной колючей проволокой
пустоши, где валялись обломки бетонных конструкций, ржавые останки машин.
Переливчатое облако над пустырем было гораздо ярче, чем там, на равнине. Долго
задерживаться здесь Сарычев не стал. Двигаясь вдоль ограды, он оказался возле
ворот с изображением черепа с костями и веселенькой поучительной надписью "Если
хочешь быть отцом, заверни яйцо свинцом".
Александр Степанович улыбнулся невесело, заметил в снегу еле видимую тропку и,
оскальзываясь на мокром льду, принялся подниматься по отлогому склону. -
Ускорение важный фактор, от него взлетел реактор..."
основания кирпичные постройки, перевернутые вагоны и танки. Ураган промчался,
цунами прошло, фашист пролетел... М-да... Майор подошел к давно некрашеному
двухэтажному дому с резными балкончиками - такие в свое время партия любила
презентовать вождям районного пошиба. Стоило Сарычеву приблизиться к калитке,
как где-то под крыльцом грозно заскрежетала цепь и послышались какие-то
странные, сиплые, совершенно не похожие на заливистый сторожевой лай звуки.
Увидев существо, их издававшее, Сарычев даже присвистнул: "Эко, брат, тебя".
Собака, а это был когда-то здоровенный кавказский волкодав, снова принялась
прерывисто хрипеть, и наконец за занавеской в окошке вспыхнул свет. Прогнившие
доски заскрипели под грузными шагами, и человеческий голос, больше похожий на
шипение воздуха в шланге, спросил:
представился:
что-то очень похожее на сопревшую клеенку.
ресниц гноящиеся глаза. Не дожидаясь ответа, новый знакомый налил ему
полстакана "Московской". - Не боись, хавка и бухало у меня чистые, оттуда. - Он
махнул рукой в сторону колючей проволоки.
котором стояла бутылка водки с кое-какой закуской. Часы-ходики на обшарпанной
стене с неумолимой наглядностью отсчитывали время...
страшое, покрытое коростой лицо сотрапезника.
сукровица. Уловив сочувствующий взгляд, он налил еще по одной, чокнулся, с
чувством тяпнул. - А ты, паря, не зырь на харю-то мою, сам на себя в
дразнилку(1) давно уж не смотрелся, но чую, что с души воротит. Ничего не
попишешь - каждому свое.
Тяжеляк, но когда началась война, не посчитал зазорным взяться за оружие и
искупить содеянное кровью. В сорок пятом он вернулся, хоть и без ноги, но с
победой, однако прежние кенты по воле объявили его "автоматчиком"(1) и хотели
трюмить(2), за что и были им расписаны вчистую.
заметив, что майор, не побрезговав, принялся жевать, одобрительно кивнул. -
Потом отправили на поселение, вон там, верстах в пяти отсюда, деревенька
стояла. - Покрытая струпьями рука подлила в стаканы, убрала пустую бутылку под
стол, незамедлительно выставив полную. - Уж и забыл, когда и пил в компании, в
одиночку-то уж больно тошно. Ну, будем...
пробыл на поселении года два, все округу обнесли колючкой, нагнали зэков с
солдатами, и те в степи наворотили черт знает что. О деревеньке, оказавшейся
внутри периметра, и думать забыли.
поднялся такой ветер, что крыши раком встали. - Рассказчик замолчал и вдруг
беззубо, одними кровоточащими деснами улыбнулся. - Только сам я этого не видел,
был пьян вумат. А как очухался, смотрю, по избам лепилы с энкэвэдэшниками в
белых балахонах шастают, все чего-то вошкаются, нюхают, это я уже потом
врубился, что уровень радиации. Походили немного и успокоились, ничего, мол,
страшного, а через месяц взорвали такое, что земля пошла волнами.
то, как лепилы потом сказали, потому что бухал, не просыхая. А потом словно
отрубило. Никакой суеты, все тихо, спокойно, привезут что-то по узкоколейке, в
землю зароют, и опять тишина. Это я уже позже узнал, что бомбы испытывать они
стали где-то в Казахстане, а здесь организовали что-то вроде кладбища. Погоста,
такую мать...
потихоньку закрылись, и, бухнув лысой головой о стол, он захрапел. Не успел
рассказать, как прибывшие когда-то начальнички просто охренели при виде
аборигена в зоне, а потом, руководствуясь мудрым правилом: "Работай, пока не
сдох", поставили его на довольствие.
Сертаков Виталий
Русанов Владислав
Мацумото Сэйте
Браун Дэн
Круз Андрей
Орлов Алекс