Чтение 58–й страницы книги ~Иов, или Осмеяние Справедливости~

Постучал, потом увидел звонок и позвонил. Потом действовал
попеременно - стучал и снова звонил. И опять. И опять.

Какой-то негр со шваброй и ведром появился в коридоре и прошел мимо
нас. Я окликнул его:

- Эй, дядюшка! У тебя нет ключей от этой двери?

- Никак нет, капитан. А там никого и нет. Они обычно закрывают и
уходят после четырех.

- Понятно. Спасибо.

- Рад служить, капитан.

Когда мы опять оказались на улице, я глуповато улыбнулся Маргрете.

- Ничего себе, красная дорожка. Бросили работу в четыре. Когда кошка
спит, мыши веселятся. Обещаю тебе, что у кого-то головы после этого
полетят. Не могу в данной ситуации подобрать более удачное клише. Ах нет -
могу! Бедняки не выбирают. Мадам, а что, если мы сегодня переночуем просто
в парке? Ночь тепла, дождя не предвидится. Конечно, москиты и чиггеры
[личинки клещей, паразитирующих на мелких млекопитающих, птицах и т.п.]...
Зато никакой платы за помещение.

Мы ночевали в парке Линкольна на площадке для гольфа, прямо на
газоне, казавшемся живым бархатом - так он кишел чиггерами.

Но, несмотря на чиггеров, спали мы хорошо. Мы уже встали, когда
появились первые игроки в гольф, и удалились, сопровождаемые сердитыми
взглядами. Воспользовавшись общественным туалетом в парке, мы повеселели,
почувствовав себя чище, свежее. Я побрился, и мы оба позавтракали
бесплатной питьевой водой из фонтанчика. В целом настроение у меня было
довольно приличное. Правда, еще рановато, и вряд ли можно ожидать, что эти
нахальные плейбои из ЦОБ появятся на работе ни свет ни заря. Но тут мы
наткнулись на полисмена. Я спросил у него адрес публичной библиотеки, а
затем прибавил:

- Кстати, а где тут аэропорт?

- Чего-чего?

- Площадка, где садятся дирижабли.

Коп повернулся к Маргрете:

- Леди, он у вас что - чокнутый?

Я действительно почувствовал, что болен, когда спустя полчаса мы
подошли к списку контор в том здании, где побывали вчера. Мне стало
нехорошо, но я не удивился, обнаружив, что церкви, объединенные
благочестием, среди арендаторов помещения отсутствуют.. Чтоб полностью
увериться, я поднялся на второй этаж. Нужный нам офис занимала какая-то
страховая компания.

- Что ж, дорогая, пойдем в библиотеку. Выясним, что за мир, в котором
мы оказались.

- Хорошо, Алек. - Маргрета выглядела почему-то очень оживленной. -
Дорогой, мне очень жаль, что тебя постигло такое разочарование, но... я
просто ожила. Я... я... я до смерти боялась даже подумать о встрече с
твоей женой.

- Ты с ней не увидишься. Никогда. Обещаю. Гм... я и сам как будто
испытываю облегчение. И голод.

Мы прошли еще немного.

- Алек, ты не рассердишься?

- Ты же знаешь, что в наказание можешь получить только сочный
поцелуй. А в чем дело?

- У меня есть пять четвертаков. Настоящих.

- Надо думать, ты ждешь, чтобы я спросил: "Дочь моя, а не согрешила
ли ты там у себя в Филадельфии?" Выкладывай. Кого ты пришила? И много ли
было крови?

- Вчера... Это те игровые автоматы. Каждый раз, когда Гарри выигрывал
три раза подряд, он давал мне четвертак. "На счастье! " - говорил он.

Я решил не наказывать ее. Конечно, это были "неправильные"
четвертаки, но они годились для наших целей, так как подходили к здешним
торговым автоматам. Мы шли как раз мимо лавчонок, где торговали разной
дешевой ерундой. Обычно в подобных местах стоят автоматы, продающие
готовую еду именно так было и на сей раз. Цены тут жутко высокие:
пятьдесят центов за тощий высохший сандвич, двадцать пять за крошечный, на
один укус, шоколадный батончик. И все же это было лучше многих завтраков,
достававшихся нам в пути. А главное - мы ничего не украли: четвертаки
моего мира были из настоящего серебра.

Затем мы пошли в библиотеку, чтобы выяснить, каков же этот мир, с
которым нам предстояло иметь дело.

Выяснили мы быстро.

Это был мир Марги.

Нечестивый бежит, когда никто не гонится

за ним; а праведник смел, как лев.

Книга притчей Соломоновых 28, 1

Маргрета была возбуждена не меньше, чем я вчера. Она прямо била
ключом. Она сияла улыбками, она выглядела на шестнадцать лет. Я поискал
глазами какой-нибудь закуток между стеллажами или еще что-нибудь в том же
роде, где можно было бы поцеловать ее, не думая о библиотекаре. Потом
вспомнил, что в мире Марги подобным поступком никого не шокируешь... тут
же схватил ее в объятия и расцеловал от всей души.

И сейчас же меня отчитал библиотекарь.

Нет, совсем не за то, что целовался, а за то, что мои поцелуи были
слишком громкими. Публичные поцелуи сами по себе нисколько не оскорбляли
достоинства библиотеки. Еще бы! Поклявшись, что впредь буду тих как мышка,
и принеся извинения за нарушение тишины, я заметил на дисплее возле
библиотекаря надпись: "Новые поступления. Пособие по порнографии для детей
шести - двенадцати лет".

А через пятнадцать минут я уже голосовал на семьдесят седьмом шоссе,
ведущем в Даллас.

Почему в Даллас? А из-за фирмы "О'Хара, Ригсби, Крумпакер и Ригсби".

Как только мы оказались за дверями библиотеки, Марга начала
возбужденно щебетать о том, как теперь будет легко покончить с нашими
бедами с помощью ее банковского счета в Копенгагене.

- Подожди-ка, Маргрета, дорогая. А где твоя чековая книжка? Где
документ, подтверждающий личность? - охладил я ее восторг.

В общем, выяснилось, что Маргрета сможет добраться до своих денег в
Дании только через несколько дней по самому оптимистичному варианту и
несколько недель - по более пессимистичной оценке... и что даже если мы
выберем самый длинный вариант, то нам все равно потребуются значительные
денежные вложения, хотя бы на посылку телеграмм. Телефонная линия через
Атлантику? Маргрета считала, что такой штуки вообще не существует. (А если
бы она и существовала, то, я думаю, телеграммы все равно дешевле и
надежнее.)

Даже после того как все предварительные трудности будут преодолены,
вероятно, возникнет необходимость получить из Европы деньги почтой, а ведь
в этом мире авиационного сообщения нет.

Итак, мы отправились в Даллас, поскольку я уверил Маргу, что в самом
худшем случае адвокаты Алека Грэхема безусловно одолжат ему денег, чтобы
он (мы) смог наконец обрести крышу над головой. При известной удаче мы
вполне могли бы рассчитывать и на весьма солидную сумму.

(Они, конечно, могут и не признать во мне Алека Грэхема и доказать,
что я - не он, с помощью отпечатков пальцев, графологического анализа
подписи и так далее и тем самым вызвать некоторое сомнение насчет Алека
Грэхема в исполненных доброжелательности, но весьма сбивчивых
представлениях Марги. Впрочем, я ей говорить об этом не стал.)

От Оклахома-Сити до Далласа около двухсот миль. Мы приехали туда в
четыре часа дня на попутке, которая подобрала нас на пересечении
шестьдесят шестого и семьдесят седьмого шоссе и привезла чуть ли не в
самый центр столицы Техаса. Мы вылезли из попутки там, где семьдесят
седьмое шоссе пересекается с восьмидесятым, то есть на берегу Тринити, и
направились пешком в Смит-Билдинг. На что ушло полчаса.

Секретарша в конторе, размещенной в помещении номер 7000, выглядела
так, будто только что сошла с театральной сцены, где ставилась пьеса того
сорта, на борьбу за запрещение которых ЦОБ угробили уйму денег и времени.
Она, конечно, была одета, но не так чтобы очень, а ее макияж относился к
тем, которые Марга называла "первым классом". Она была пышна и красива, и
с обретенной за последнее время терпимостью я просто наслаждался этим
греховным зрелищем. Она улыбнулась и спросила:

- Чем могу быть полезна?

- Сегодня отличный день для гольфа. Кто из партнеров сейчас в офисе?

- Боюсь, только мистер Крумпакер.

- Именно он-то мне и нужен.

- Как мне о вас доложить?

(Первое препятствие - я его не предусмотрел. А может быть, она...)

- Разве вы меня не узнаете?

- Извините. А я должна была вас узнать?

- Скажите, а вы тут давно работаете?

- Немногим больше трех месяцев.

- Вот в чем дело! Скажите Крумпакеру, что здесь Алек Грэхем.

Я не мог слышать, что говорит ей Крумпакер, но следил за выражением
ее глаз. Мне показалось что они раскрылись шире; больше того, я был в этом
уверен. Однако она только сказала:

- Мистер Крумпакер вас примет. - Потом повернулась к Маргрете. - Могу