успокаиваться. Они приплясывали перед его лицом под действием своей
собственной кинетической энергии, подпрыгивали и вертелись, выстраиваясь в
некое подобие шара, а Сэнди подсыпала все новые и новые, стараясь не
дотрагиваться до них. Каждый осколок, касавшийся в своем странном танце
щеки, подбородка, зажмуренных век, лба, казался Тому острием раскаленного
ножа. И ни один из осколков не отскакивал прочь, словно притягиваясь
магнитом.
они тоже зашевелились. Осколки подхватили этот ритм, который он тоже
почувствовал своими содранными локтями, бедром, коленом. Пол дрожал,
словно его распирало энергией. Сферическая фигура, составленная из
пляшущих осколков, приподнялась в воздухе перед его глазами.
низком ропоте. - Это пол.
вбегут разъяренные арабы. Вместо этого он почувствовал волну невыносимого
жара.
АИ.
форму поля.
уровень подачи топлива.
конверта.
Ее кожа остекленела и покрылась красными трещинками, которые тоже
стекленели и снова трескались. Она закрыла глаза, и веки ее испарились.
раскаленного воздуха, врывающегося в дверь.
возглавлявшей всю эту свору его преследователей, - прежде всего она была
его любовницей. Если бы кто-то когда-то прежде сказал ему, что она станет
старой и сморщенной, заболела раком или другой смертельной болезнью,
погибла в катастрофе... то он принял бы ее смерть всего лишь со вздохом.
Но видеть, как она рассыпается в прах, было выше его сил.
бешеной пляске камней и пожелал, чтобы этой боли не было.
"искусственным интеллектом", как он сам себя называл. Это был крайне
исполнительный слуга. Когда подконтрольная ему энергия, наконец, вырвалась
и уничтожила его, Локи уже был готов.
сознанием прямо в огненный водоворот на противоположном конце кабеля.
осколки, обрывки других человеческих сознаний. Они были оглушены паникой и
темным ужасом. Не испытывая ни милосердия, ни сострадания, ибо он не имел
ни того, ни другого, Локи ловил эти крошечные частички одну за другой. Он
подносил каждую к своему хищному волчьему носу и глубоко вдыхал их запах.
плазмы.
ним, как душа, преданная Богу, взмывает в рай.
привлекло внимание Локи. Да, там и для тебя найдется место.
сверял свои ощущения, было четыре измерения. Три из них - пространственные
оси - x, y и z. Четвертая - ось времени t.
собственных мышц или механизмов он отталкивался от твердых поверхностей и
жидкостей, чью форму определяла гравитация. В зависимости от количества
энергии, содержащегося в глюкозе, бензине, реактивном топливе, уране-235
или дейтерии-тритии при температуре взрыва, он преодолевал любое нужное
ему расстояние за то время, которое считал необходимым.
муха в янтаре. Даже самая запредельная скорость, которой он мог достичь, -
во всяком случае с помощью машин и энергий, доступных в двадцать первом
веке - не в силах была изменить течение времени в его янтарном пузырьке.
развиты в межзвездных путешествиях, течение местного времени, то есть
внутри его личного пузырька, существенно не менялось. Свет в иллюминаторах
звездного корабля мог вспыхивать алым и угасать до полной черноты. Там,
снаружи, пляска атомов могла замедлятся до плавного вальса, и музыка могла
затихнуть и слиться в одну чистую ноту. И все же внутри корабля время
будет проходить мимо Тома Гардена в том же ритме дюжины вздохов и
семидесяти двух ударов пульса в минуту, со случайным першением в горле и
закономерным появлением морщинок-трещинок на лице.
скоростью он не пытался убежать от него.
находятся вне этих четырех координатных осей пространства и времени.
Смерть - это иное место, вернее это не совсем место. Смерть - это полная
абстракция.
человек не сможет переместиться назад в то время, которое было, но прошло,
так же как он не сможет сесть позади себя.
времени... Разве это не правильно? Он должен был прибыть в данное место,
совершив путешествие из ближайшей точки "там позади" до ближайшей точки
"там впереди". Как обычно. Ведь так?
сны, были... им самим. Каждый из них умер, но его личность продолжала
движение.
руками. Он покупал и продавал конину и бриллианты, бумагу и земли,
старинные автомобили и сомнительную живопись, наркотики и спиртное,
музыку. Он делал детей, вино, карьеру, покаянные жесты. Он плел любовные
интриги, рыбацкие сети и паутину обмана; созерцал мимолетные видения и
разнузданные сны. Он сеял пшеницу, кукурузу и панику, разводил телят,
гладиолусы и канитель, возводил соборы и напраслину. Он растрачивал деньги
и время, силы юности и отцовские наследства. Он считал часы в залах суда и
приемных врачей, на вокзалах и в аэропортах. Ходил на деловые встречи и
похороны, поминки и маскарады, совершал восхождения на вершины и падал в
пучину отчаяния. А однажды он отправился в Святую Землю, чтобы там
умереть.
место. И хотя знал, что время никогда - никогда! - не может идти вспять,
он мгновенно понял, что этой прелестной зеленой долины с утренним туманом,
стелющимся над журчащим потоком, не существует вот уже девять веков.
бедром. Руки были стянуты сзади. Глаза были открыты и созерцали зеленые
ростки с точки зрения жуков и червяков.
Максимов Альберт
Мацумото Сэйте
Максимов Альберт
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Афанасьев Роман