кто-то из его наследников пошел еще дальше, ликвидировал --
мнимо, конечно, -- даже свое инкогнито, упразднил самого себя,
саму систему правления. Конечно, исключительно в сфере понятий,
слов, публичных высказываний...
Этого я не могу понять! Даже если они карают недовольных,
заключая их в автономные изолированные группы, ведь при
отсутствии какой бы то ни было стражи, надзора, внешнего насилия
возможно индивидуальное бегство и даже организованное
сопротивление.
средства взаимопонимания. -- Координатор высунул через лаз
башенки глазок счетчика Гейгера, треск которого как будто
понемногу утихал. -- Заметь, что определенные явления у них,
вообще говоря, не лишены названия или связей с другими, но и
названия и связи, которые выдаются за истинные, -- маски.
Уродства, вызванные мутациями, называются эпидемией какой-то
болезни. То же самое, очевидно, происходит и со всем остальным.
Чтобы покорить мир, нужно его сначала назвать. Без знания, без
оружия, без организации, отрезанные от других жителей планеты,
немногое они могут сделать.
ров под городом, пожалуй, указывает на то, что порядок здесь
все-таки не такой уж совершенный, как хотелось бы этому
неизвестному властителю. А как наш двутел испугался стеклянистой
стены, помнишь? Видно, не все идет здесь гладко.
окружающей корабль, потемнели, только почва еще дымилась, и в
столбе дрожащего воздуха странно покачивались звезды.
мы могли бы лучше узнать их язык. Понять, как действует эта их
проклятая власть, которая притворяется несуществующей. И... дать
им оружие...
бы ему в руки аннигилятор?
Координатор. -- Другими словами, освободить их силой.
конце концов всегда разговариваешь с калькулятором и что двутела
понимаешь постольку, поскольку понимает его сам калькулятор.
Во-вторых, никто им того, что есть, не навязывал. По крайней
мере, никто из космоса. Они сами...
Инженер.
планеты -- это ребенок, который зашел в тупик, откуда его можно
вывести за ручку? Если бы это было так просто, Боже мой!
Освобождение началось бы с того, что нам пришлось бы убивать, и
чем яростнее была бы борьба, с тем меньшим разбором мы бы
действовали, убивая в конце концов только для того, чтобы открыть
себе путь для отступления или дорогу для контратаки, убивая всех,
кто стоит перед Защитником, -- ты-то хорошо знаешь, как это легко!
еще ничего не известно. Без сомнения, они наблюдают за нами, и
эти окна, которые мы пооткрывали в их "непроницаемой" оболочке,
наверняка им не понравятся. Думаю, что теперь мы можем ожидать
очередной попытки.
даже, не выставить ли нам какие-нибудь посты. Электронные глаза и
уши.
материалы, которых у нас не слишком много.
в ракету.
момента, как люди попали на планету, пошел мелкий теплый дождь.
Зеркальная стена потемнела, по ее выпуклостям с шумом сбегали
маленькие ручейки. Автоматы работали неутомимо, песчаные струи,
рвущиеся из пульсо-моторов, скрежетали и шипели на поверхности
вырезанных плит, осколки стекла взлетали в воздух; дождь
превращал песок в жидкую грязь. Черный втаскивал в ракету через
грузовой люк контейнеры, наполненные радиоактивными обломками,
другой автомат проверял счетчиком герметичность крышек. Потом обе
машины волокли уже очищенные плиты на места, указанные Инженером,
где в брызгающих фонтанах искр, выбрасываемых сварочными
аппаратами, большие глыбы размягчались в пламени дуги,
схватывались друг с другом и превращались в основание будущего
помоста.
Под вечер Защитник снова выполз из ракеты и остановился напротив
продырявленных стен. Зрелище было адским. Дождь все еще шел, он
переходил в ливень. Неправильные квадратные солнца разрывали мрак
ослепительным светом, гул ядерных взрывов смешивался с тупым
шорохом пылающих глыб стекла; падая, они вспахивали почву, и
тогда вверх рвались густые облака дыма и пара, лужи дождевой воды
испарялись с пронзительным свистом, дождь вскипал в воздухе, не
долетая до грунта, в высоте мириадами неподвижных радуг --
розовых, зеленых, желтых -- вспыхивали молнии. Угольно-черный в
этом хаосе света Защитник отступал, медленно поворачивался на
месте, поднимая тупое рыло, и снова громы и молнии сотрясали все
вокруг.
Координатору. -- Может, их отпугнет такая канонада и они оставят
нас в покое! Понадобится еще минимум два дня.
-- казалось ртутной маской.
и шумели до утра, таская за собой шланги песчаных насосов,
грохоча плитами стекла. Около сварочных аппаратов дождь сверкал и
искрился невыносимо яркой голубизной, грузовой люк глотал новые
контейнеры с обломками, параболическая конструкция за кормой
ракеты медленно росла, грузовой автомат и экскаватор работали под
ее брюхом, ожесточенно вгрызаясь в склон холма.
материала была уже использована на крепление штольни.
собрались в навигационной рубке у стола, заваленного рулонами
чертежей. -- Действительно, если бы мы начали убирать стойки,
кровля могла бы внезапно завалиться под тяжестью ракеты, и она не
только грохнулась бы, но еще и раздавила бы автоматы, а мы бы
наверняка не смогли взлететь из этой ямы.
Кибернетик.
аннигилировать обломки, которые лежат в отстойнике, но я уверен,
что это не понадобится. Мы введем в штольню шланг от
тепломагистрали и сможем точно регулироватьтемпературу. Когда она
достигнет точки плавления стекла, стойки начнут медленно оседать.
Если они будут плавиться слишком быстро, мы в любой момент можем
впрыснуть в штольню порцию жидкого воздуха. Таким образом, до
вечера вытянем ракету из грунта. Ну, а потом поставим вертикально.
цилиндр корабля, до сих пор беспомощно торчавший из склона холма,
дрогнул. Инженер наблюдал за этим движением -- с помощью
теодолита он измерял медленное опускание кормы. Нос корабля был
уже глубоко подкопан, пустоту, оставшуюся от вынутой глины,
заполнил лес стеклянных столбов. Инженер стоял на значительном
расстоянии от ракеты, почти у самой стены, которую ряды отверстий
делали похожей на развалины выдутого из стекла Колизея.
какой-то момент Инженер увидал фигурку Доктора, который шел,
огибая ракету сзади по большой дуге, но это промелькнуло, не
оставив следа в его сознании. Он был слишком занят наблюдением за
аппаратурой. Огромная тяжесть ракеты легла теперь на тонкий слой
грунта и систему постепенно размякающих стоек. Восемнадцать
толстых тросов бежало от кормовых колец к крюкам, вплавленным в
самые массивные развалины стены. Инженер благословил эту стену --
без нее роботы провозились бы с опусканием и подъемом ракеты по
крайней мере в четыре раза дольше.
нагревательным трубам, уложенным внутри штольни. Вход в нее,
хорошо видный сразу же под тем местом, где корпус ракеты врезался
в склон, слабо дымился. Желто-серые испарения лениво ползли по не
высохшей еще после ночного дождя почве. Корма ракеты опускалась
мелкими рывками. Когда она начинала оседать резче, Инженер
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Корнев Павел
Гюго Виктор
Лукин Евгений
Каменистый Артем