рубкой сосен? Предполагалось, что Эхо в Берлине свяжется с Майклом - это
было устроено Камиллой. На этом этапе любая задержка была чревата
осложнениями. Отсюда - меньше чем тридцать миль, но топоры продолжают
махать.
обеим сторонам от него размеренно трудились пленные. В воздухе во все
стороны густо летели щепки. Мышонок отдыхал, опираясь на топор, плечи у
него уже ныли. Где-то дальше, в глубине рощи, застучал дятел,
передразнивая топоры. - Давай, продолжай работать! - Солдат с винтовкой
встал рядом с Мышонком.
с ног, но достаточно, чтобы оставить синяк. Мышонок скривился и увидел,
как его друг, человек, которого он знал только как зеленоглазого,
прекратил работу и стал наблюдать за ними.
заботясь о том, немец Мышонок или нет.
глубже в деревья. Солдат шел за ним по пятам, стараясь найти еще причину,
чтобы пнуть маленького человечка. Сосновые иголки царапали лицо Мышонка, и
он отводил ветки в сторону, чтобы подобраться к стволу.
ноги.
свернутой шеи обвилась веревка, рот был раскрыт. Руки у него были в
запястьях связаны за спиной, одежда выцвела до оттенка апрельской грязи.
Сколько лет было этому человеку, когда он умер, сказать было трудно, хотя
у него были волнистые рыжие волосы, волосы молодого человека. Глаза
вытекли, выклеванные воронами, и куски щек тоже были вырваны. Это была
худющая, иссохшая оболочка, шею которой обхватывала проволочка, на которой
висела табличка с поблекшими буквами: "Я дезертировал из своего взвода".
Под этими словами кто-то нацарапал черным: "И ушел домой к Дьяволу".
глотки, дошло до него. Он будто бы почувствовал на себе эту петлю.
Повторять не буду, ты, малявка...
на заднее место. Майкл потянулся, ухватился за ноги трупа и сильно дернул
вниз. Гнилая веревка подалась, к счастью обрываясь раньше, чем у трупа
оторвалась голова. Майкл еще раз дернул, и веревка лопнула. Труп свалился
и упал у ног Мышонка мешком с костями.
карабина предохранитель и сунул ствол в грудь Майклу. Палец его держался
на курке.
ребенка, и сказал: - Сохрани пулю для русских, - на чистейшем баварском
диалекте, поскольку его новые документы удостоверяли, что он баварский
фермер, разводивший свиней.
дурак! Они немцы, а не славяне.
молча упрямо глядел на Майкла. Лейтенант встал между ними. - Иди, смотри
за теми, - сказал он Маннергейму, показывая на группу пленных. Маннергейм
поплелся туда, а офицер со щеками-пышками повернулся к Майклу. - Не трогай
моих людей. Понял? Я мог бы позволить ему застрелить тебя, и был бы прав.
спокоен. - Разве не так?
моем диалекте? - подумал Майкл. Кровь у него застыла. - Дай-ка посмотреть
на твои документы, - сказал лейтенант.
документы. Лейтенант раскрыл их и стал изучать отпечатанные данные. Здесь
в правом нижнем углу, сразу под подписью чиновника по выдаче разрешений,
была официальная печать. - Фермер, разводящий свиней, - тихо пробормотал
он и покачал головой. - Боже мой, до чего дошло...
бы фронт. Эти сволочи не остановятся, пока не дойдут до Берлина. На какую
службу ты пошел добровольцем?
брезгливо посмотрел на грязную одежду Майкла. - Когда-нибудь стрелял из
ружья?
лейтенанта он увидел, как один из солдат шел в сторону фургона с сеном
Гюнтера, где было спрятано оружие. Он услышал, как Мышонок кашлянул, и
понял, что тот тоже увидел.
мой отец.
напряглась. Солдат влез сзади на фургон и улегся на сене поспать.
Несколько других солдат обзывали его и освистывали, но он только посмеялся
и, сняв свою каску, положил голову на руки. Майкл видел, что еще три
солдата сидели сзади на грузовике, остальные рассредоточились между
пленными. Он глянул на Гюнтера через дорогу. Гюнтер перестал рубить дерево
и смотрел на солдата, лежавшего, ничего не ведая, на их арсенале.
возражать, если ты несколько деньков поработаешь на рубке леса,
позащищаешь родину моим оружием. - Лейтенант сложил бумаги Майкла и вернул
их ему. - Мы должны расширить эту дорогу для танков. Понятно? Ты послужишь
во славу Рейха, и при этом даже не замараешь рук кровью.
работу, поедете дальше своей дорогой.
поудобнее. Он слегка подровнял сено, и если он нащупает под собой
какое-нибудь оружие...
опасно. Лейтенант уже шел обратно к грузовику, уверенный в своих
способностях убеждать. Майкл ухватил Мышонка за локоть и потянул рядом с
собой в сторону дороги. - Ты молчи, - предупредил его Майкл.
обернувшемуся лейтенанту. - У нас в фургоне ящик с едой. Вы ведь разрешите
нам напиться, прежде чем продолжить работу?
отдохнуть ногам. Майкл и Мышонок пошли через дорогу, в то время как
пленные продолжали рубить и сосны с треском валились наземь. Гюнтер
посмотрел на Майкла, глаза у него расширились от испуга, и Майкл увидел,
что солдат запустил руку в сено, чтобы убрать то, что мешало его
расслабленной позе.
вытащили его. - Поглядите-ка, лейтенант Зельцер, что эти собаки от нас
припрятали! - Он поднял кверху руку, показывая обнаруженную им бутылку,
наполовину наполненную шнапсом.
Он встал. Другие солдаты нетерпеливо смотрели туда. - Там есть еще
бутылки?
выронил топор, залез глубоко в сено, и руки его сжали предмет, который, он
знал, там был. - Тут есть кое-что, что утолит твою жажду, - сказал он,
вытаскивая автомат и снимая предохранитель.
фьорд.
отчего тело его заплясало, как марионетка. Едва прозвучала первая очередь,
Майкл обернулся, направил ствол на солдат сзади на грузовике и открыл
огонь. Топоры перестали стучать, и на мгновение как немецкие солдаты, так
и пленные застыли неподвижно, словно раскрашенные статуи.
Лейтенант Зельцер бросился в грузовике на пол, вокруг него визжали пули,
он потянулся к пистолету в кобуре. Солдат, стоявший рядом с Гюнтером,
поднял винтовку, чтобы выстрелить в Майкла, и Гюнтер вогнал ему топор
между лопаток. Другие два бойца Сопротивления бросились с топорами на двух
других солдат, топор Дитца начисто снес одному голову, но Фридрих был
застрелен в упор прямо в сердце, прежде чем смог нанести удар.
огня. Его выпученные голубые глаза уставились на мертвого солдата на сене.
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Прозоров Александр