расплавленной бронзы.
мелькнула вторая, точно от красного стронция, и еще одна - фиолетовая. То
были светящиеся силуэты фигур, похожих на человеческие, но каждая почти
вдвое выше Фелиции. Зеленые, золотисто-розовые, зловеще-алые огни
вспыхивали и повисали во мраке. Целая толпа. Пятьдесят или шестьдесят
гуманоидов надвигались с поднятыми щитами, мечами и забралами, так что
спутники Фелиции отчетливо видели презрительное торжество в глазах
потомства Нантусвель.
Ваша смерть.
крышу!
драгоценных доспехах вылетели из-за внутренней двери, словно стая
ангелов-мстителей. Нападающие натянули тетивы своих луков. Слышались
душераздирающие крики, свист метеоритов, глухой рокот обрушивающейся
каменной кладки; помещение наполнили запахи озона, пыли, отбросов,
паленого мяса.
лихорадочно выпускала стрелы по высоким сверкающим фигурам. Волны
психической энергии били по ее незащищенному уму. Параллельно физической
схватке разворачивалась метапсихическая, но, к счастью, абсолютно
нормальная монахиня улавливала лишь ее обертоны. Когда колчан опустел, она
сжала обеими руками копье с коротким древком и, вверив свою душу Иисусу,
приготовилась умереть.
помещение, а не на коридор. Все до единого алмазные метасветильники
погасли, и освещением теперь были только сверкающие доспехи тану, вспышки
астрального пламени и редкие искры окалины. Комнату заволокло дымом. Амери
упала на колени, чтобы хоть немного отдышаться. Но пол был завален
обломками известняка, металлическими канделябрами, кусками алмазных и
бронзовых доспехов и мягкими темными глыбами, из которых летели искры и
сочилась кровь.
перед ней мелькнуло бородатое лицо Уве Гульденцопфа. Голова его лежала на
полу. Тела не было.
наконечником, она продвигалась вдоль стены. За спиной гремели новые
взрывы, и слышался шум накатывающей лавины. Где-то поблизости, точно
сирена, вопил женский голос. Что-то огромное, розовое нависло над ней,
вынырнув из гущи схватки, затем такая же глыба, только сияющая зеленым и
белым светом. Умственная бомбардировка усилилась. Амери распласталась на
полу, не в силах даже молиться. Одна нога полностью онемела. Мозг был
наполнен все раздирающей пульсирующей болью, отдававшейся в зубах и
глазах. Дым и огонь немного отступили, и вся сцена вдруг отодвинулась
куда-то вдаль. Бедняжка парила над собственным телом и видела, как один
кожаный ботинок обуглился, а в прокопченной бронзовой кирасе зияла
огромная вмятина на уровне почек. Из правой руки от локтя до запястья
торчала голая кость.
тело, она с трудом раскрыла веки и поглядела на склонившегося над ней
невысокого человека в сверкающих голубых доспехах.
победили!
носом и смешливыми глазами взирал на нее сверху вниз, обнажив в улыбке
мелкие, безупречно ровные зубы. Она никогда прежде его не видела.
удерживает на весу психокинетическая сила главы Гильдии Принудителей. Он
устремился в ад, и она поплыла следом, будто нелепая надувная кукла. Клубы
дыма рассеивались перед ним, маленькие язычки пламени гасли. Лицо его
лучилось, освещая руины. На пути громоздились гигантские неподвижные формы
в стеклянных доспехах и тела поменьше. Монахиня разглядела Ванду Йо: рот
ее был разинут в последнем беззвучном крике; Герта и Ханси, неразлучных в
смерти, как и в жизни, придавило каменной балкой. Халид сидел у стены,
являя собой пародию на Богоматерь скорбящую: на мертвых его руках возлежал
воитель тану, пронзенный железным копьем.
темноте.
Гомнол. - Надо признать, я свалял дурака. Довольно неприятно теперь
рассыпаться в благодарностях перед потомством за спасение моей обители,
особенно если учесть, что вы многих из них положили. Впрочем, пустяки.
оглушительный голос отчеканил:
никогда.
дыма и метапсихических паров рассеивались перед когортой рыцарей, небрежно
опиравшихся на широкие мечи и стеклянные копья. Вождь Бурке и Бэзил,
обгоревшие, окровавленные, от лодыжек до шеи опутанные стеклянной цепью,
стояли на коленях перед полубогом в рубиновых доспехах. Рядом на полу
распростерлась Фелиция без шлема, глаза закрыты, в лице и шее ни кровинки,
если не считать мягкого сияния торквеса, сливавшегося с золотом волос.
осторожно опустив ее на пол, ответствовал обратившемуся к нему голубому
тану:
Куллукету и всему потомству. Вы и впрямь подоспели как раз вовремя.
Фабрика торквесов, кажется, не понесла серьезного ущерба.
оттуда вылетела сигара. Лорд откусил кончик, запалил табак с помощью
психической энергии и с наслаждением выпустил в потолок дрожащее кольцо
дыма.
готовится диверсия, - произнес он. - Правда, нас ввели в заблуждение,
сообщив, что они попытаются проникнуть со стороны основного бастиона. Я
устроил засаду там. Лорд Бормол и лорд Меченосец любезно вызвались быть
нашими наблюдателями. Они будут здесь с минуты на минуту. - Гомнол
уверенным взглядом окинул сгрудившееся перед ним потомство. - Если
позволите, я избавлю вас от труда по очистке помещения. Целители спешат
сюда, чтобы оказать помощь нашим пострадавшим братьям. Легкораненые
наверняка к началу Битвы уже освободятся от целительной Кожи.
железо. Они уже в объятиях Таны, и никакая Кожа не в силах им помочь.
вы отомстили первобытной женщине.
умственными нитями. Наше возмездие еще впереди.
изменникам!
вытягивался в брешь пробитого потолка.
заметил Имидол.
Троих из нас она уложила одной лишь силой своего ума.
откликнулись золотисто-розовые братья-близнецы Кугал и Фиан.
преступление, - заключил Имидол. - Ты понимаешь, о чем речь.
мысль второго принудителя отразилась в скопище умов.
свою душу от массированного мозгового удара сорока семи гуманоидов,
сплотившихся вокруг ненависти Имидола, сына Нантусвель и Тагдала, будущего
главы Гильдии Принудителей.
посягнуть на жизнь своего брата. Тана этого не допустит!
чудовищем Эйкеном Драмам, мы знаем, мы уверены, и потому ты умрешь...
умрешь..."
затем позвоночник его неестественно изогнулся назад. В своих тяжелых
доспехах он камнем рухнул на пол.
доказательства для остальных мы получим потом. Сейчас ты умрешь как герой,
как последняя жертва преступницы Фелиции - и такова будет официальная
версия до тех пор, пока нас это устраивает, пока мы не сочтем нужным
разоблачить всю гнусную подоплеку твоей измены! Умри, узурпатор! Умри!