Чтение 58–й страницы книги ~Черные волшебники~

- Я думаю, мы разберемся с дуэргарами за несколько дней, - с неловкой
улыбкой сказала гнома. - Может быть, мы останемся здесь и посмотрим, как
будут развиваться события.

- Я всегда рад вашей помощи, - ответил Тристан. - Сейчас мы
отправляемся в Донкастл, и я пока не знаю, сколько мы там пробудем. Но
надеюсь, что скоро мы снова увидимся, мой друг!

- Ну, теперь мне нужно выиграть битву, - хвастливо сказала Финеллин.
- До встречи! - Гнома отвернулась и решительно зашагала к своим войскам,
которые уже построились в боевые порядки.

Дарус, Тристан и Алексей направились в глубину пещеры. Им предстоял
долгий путь. Колдун выглядел уже гораздо лучше. Два дня свободы, даже
проведенные под землей, удивительно преобразили его. Но особенно Алексей
оживлялся, когда они строили планы мести королю и Синдру.

Тристан был уверен, что в самое ближайшее время им потребуются все их
силы без остатка.

Ясалла, Верховная Жрица сахуагинов, не хотела оставаться в городе,
пока король собирал армию. Жрица Баала, она чтила его не меньше, чем
Хобарт, и без малейших сомнений выполняла волю своего Бога.

В отличие от Хобарта, у нее не было такого могучего талисмана, как
сердце Казгорота. Но зато у нее было множество учениц, готовых во всем
помогать ей. Младших жриц сахуагинов насчитывалось несколько сотен, и все
они были готовы выполнить любой ее приказ.

И вот жрицы удалялись от Крессилака, их желтые тела плыли навстречу
бесконечному потоку зеленых воинов, стремящихся быстрее попасть в столицу.
Песнь Глубин гнала жриц прочь от города с той же силой, с какой она
призывала воинов-сахуагинов в Крессилак.

Желтые сахуагины, в золотых и серебряных украшениях, плыли вдоль дна
Моря Муншаез, по проливам между островами и даже в Море Потерянных Следов.
По всему морю они находили одинокие корпуса затонувших кораблей; около
особенно опасных рифов и мелей жрицы обнаружили огромные морские кладбища.

Сама Ясалла, в сопровождении дюжины верных ей учениц, направилась к
месту неподалеку от Крессилака - сюда часто наведывались сахуагины. Здесь
затонули большой корабль северян и галеон калишитов - победителей в том
сражении не было. Все ценное уже давно было разграблено.

Но сейчас Ясаллу интересовали совсем другие сокровища. Она подплыла к
телу северянина. Желтая борода и длинные волосы облаком, окутывали его
страшно раздутое лицо. Глаза, которые считались среди сахуагинов
деликатесом, были давно съедены.

Верховная Жрица сотворила заклинание, и тело зашевелилось. Поднялись
веки, открыв страшные пустые глазницы, и обутые в сапоги ноги стали искать
опору на песчаном дне. Оживший мертвец стоял перед жрицей и ждал.

Одному за другим, Ясалла и ее помощницы возвращали утопленникам некое
подобие жизни. Северяне и калишиты собрались вместе и медленным странным
маршем последовали за жрицами к Крессилаку.

По всему морю Муншаез собирали жрицы утонувших матросов. Так
появилась другая армия мертвых - армия утопленников.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДОНКАСТЛ

День уже клонился к вечеру, когда запыхавшийся Дэвин ввалился в
комнату и плюхнулся на стул. Фиона и Полдо вздрогнули. Кантус вскочил,
шерсть у него на загривке встала дыбом, и он глухо зарычал, глядя на
дверь.

Однако, на улице все было спокойно. Полдо погладил мурхаунда, и тот
постепенно успокоился, но продолжал неотрывно смотреть на двери.

- Я не хотел вас пугать, - наконец сказал Дэвин, отдышавшись. - Но у
меня есть важные новости.

- Что случилось? - спросил Полдо, нервы которого были напряжены до
предела. Тристан и Дарус вошли в Кер Каллидирр несколько дней назад, и с
тех пор от них не было никаких вестей.

- Высокий Король объявил общий сбор Алой Гвардии. Вся армия снимается
со своих квартир и направляется в Каллидирр.

- Почему? Еще какая-нибудь информация есть? - Новость, казалось,
подтверждала худшие опасения Полдо.

- Только слухи. Говорят, король боится узурпатора, что этот узурпатор
до недавнего времени сидел в темнице Высокого Короля, а теперь сбежал!

- Тристан и Дарус? - спросил Полдо.

- Надеюсь, что это они, - ответил Дэвин. - А может быть, все это
вранье - слухи есть слухи. Ну, а кроме того, говорят об армии изменников,
собравшихся в Дерналльском лесу, - продолжал Дэвин. - Утверждают, что в
любой момент может начаться война.

- А разве это не так? - спросила Фиона.

Вдруг Кантус резко вскочил и зарычал. Полдо бросился к окну и
осторожно выглянул из-за занавески. От того, что он увидел, у него чуть не
подогнулись колени.

- Великаны! - прошептал он, бледнея. - Идут к нашим дверям!

Лицо Дэвина побелело, и он в отчаянии откинулся на спинку стула.
Однако, уже в следующее мгновение вскочил на ноги.

- Сюда, - прошептал Дэвин, хватая Фиону за руку и распахивая потайной
люк. Он подтолкнул дочь, и она мигом спрыгнула вниз. Дэвин наклонился, так
что его лицо оказалось на одном уровне с лицом Полдо.

- Выведи ее из города. Отправляйтесь в Донкастл - передайте О'Рорку,
что король собирает армию. Торопитесь!

- Пойдем с нами! - сказал карлик, взяв руку Дэвина в свои. - Мы еще
успеем!

- Нет, - твердо ответил он. - Они знают, что я здесь. Меня, наверное,
выследили и не прекратят поиски, пока не найдут. Я задержу их! А теперь
иди!

Полдо сердито отвернулся, понимая, что Дэвин прав. Он толкнул Кантуса
в сторону люка, и огромный мурхаунд легко прыгнул в него. Карлик
последовал за ним. Крышка люка захлопнулась, и одновременно Полдо услышал,
как под тяжелым ударом вылетела входная дверь. Фиона с ужасом посмотрела
на карлика.

- Где мой отец?

- Он... остался там. Дэвин сказал, что это наш единственный шанс на
спасение. Пошли!

- Нет! Я не оставлю его! - Она стала подниматься по лестнице.

Полдо крепко схватил ее за руку, и Фиона остановилась. Сверху до них
донесся топот и возмущенный голос Дэвина. Потом они услышали глухой удар и
крик от боли, за которым последовал злобный гогот.

Фиона повернулась к карлику и зарыдала. Полдо неловко обнял девушку,
проклиная про себя жестокость королевских наемников. Он не знал, как
утешить Фиону, поэтому просто дал ей поплакать. Наконец, она вытерла слезы
и подняла голову. И хотя в ее глазах застыла боль, лицо девушки наполняла
решимость.

- Сюда, - тихо сказала она.

Фиона повела его обратно в подземное убежище, к деревянной стенке из
грубо обструганной сосны. Просунув руку в отверстие, она на что-то нажала,
и дверь скользнула в сторону, открыв узкий проход.

- Наш запасной секретный ход, - объяснила она.

Рядом с дверью лежали факел и кремень. Когда проход снова был закрыт,
Фиона высекла искру и зажгла факел.

Девушка шла впереди, а Кантус замыкал их маленькую группу. Несколько
минут они молча шли по низкому туннелю. Вдруг Фиона замедлила шаг. Отдав
факел Полдо, она осторожно поползла вперед, не обращая внимания на грязь,
пачкавшую ей платье.

Вдруг девушка застонала от напряжения, и Полдо почувствовал, как
потянуло прохладным влажным воздухом. Она открыла дверь в соседний
туннель.

- Сюда стекает вода во время больших дождей, - объяснила Фиона, когда
Полдо вытянул вперед факел.

Девушка открыла люк на полу туннеля, ведущий в большую трубу,
диаметром приблизительно в девять футов. Дно ее было покрыто водой,
местами в фут и более глубиной. Холодный, влажный ветер подул в лицо.

Фиона первой пролезла в люк, повисла на руках, а потом ловко
спрыгнула. За ней последовали Полдо и Кантус.

Фиона забрала факел обратно, и быстро повела их дальше. Наконец, они
увидели выход из туннеля, освещенный лучами заходящего солнца. Фиона
погасила факел, и они осторожно подошли к концу трубы.

В нескольких футах под ними зеленоватые волны одна за одной набегали
на берег. Труба кончалась в стене высокой набережной. Посмотрев наверх,
карлик даже не смог определить, как высоко она простирается. У подножия
стены лежали острые камни, и чтобы не напороться на них, нужно было
прыгнуть далеко вперед.

- Ты умеешь плавать? - спросил Полдо.

- Умею. Вопрос только в том, успеем ли мы добраться до берега, прежде
чем до смерти замерзнем.

- Есть только один способ узнать об этом, - пожал плечами Полдо и
прыгнул в медленно бегущие волны. Холодная вода обожгла его, но, вынырнув
на поверхность, карлик увидел, что Фиона и Кантус плывут рядом.

Девушка, сильно загребая руками, поплыла вдоль берега. Полдо было
трудно что-нибудь разглядеть в опускающихся сумерках, но он сообразил, что
они плывут в сторону, противоположную гавани. Его тело - от холода и
усталости - уже плохо слушалось.