Чтение 58–й страницы книги ~Маг-целитель~

- Что, и молитвы записывать? - возмущенно вскричал поэт.

- Все записывай, - прошипел я. - Лишь бы оригинально было.

Медведь услышал наш разговор, поднялся на задние лапы, а передние задрал
так, словно желал сдаться.

- Не останавливаться, - распорядился я, и мы тронулись в путь, хотя
коленки, думаю, дрожали у всех.

- Наверняка наш вес слишком велик для такой хрупкой тропинки, -
пожаловалась Анжелика.

- Не останавливаться, - повторил я. - А не то он схватит идущего
последним.

- А ты не мог бы уменьшить наш вес?

- Ну ладно, ладно, - проворчал я.

Все выше, и выше, и выше

Уводит нас в небо тропа,

Все тише, и тише, и тише

По тропке ступает стопа.

И вот мы уже невесомы почти,

Отчасти шагаем, отчасти - летим!

- Волга, Волга, мать родная, - проревел тут Медведь. - Не видала ль ты
подарка! - И зверюга протянул когтистую лапищу, намереваясь ухватить
Анжелику за край платья.

Девушка вскрикнула и попятилась, но тут гневно вскричал Бык и спрыгнул с
тропы вниз, нацелившись копытами в грудь медведя.

Урсус вовремя отступил назад, и Бык спрыгнул на землю прямо перед ним и
со всего размаха заехал медведю в челюсть. Голова зверя запрокинулась, он
снова воздел лапы кверху.

- Товарищи, не надо! Договоримся, а? Предлагаю перемирие!

- Не верь ему! - крикнул я. - Нельзя заключать перемирие с медведем,
который ходит, как человек, на задних лапах.

Но Бык стоял в боевой стойке и не спускал глаз со своего врага.

- Подними его сюда, поскорее! - прошипел мне на ухо Гремлин. - Мы без
него как без рук.

Я посмотрел вдаль. Дорога сияла и переливалась. Я проговорил:

Не верь врагу: он нагло лжет,

Тебя обманет - не сморгнет.

Плюнь на него, о нем забудь,

Ты к нам взлетай - продолжим путь!

- Все это верно, - согласился Бык. - Но почему бы с ним не помириться?

- Ни в коем случае! - воскликнул я и торопливо прочел:

Космат и ужасен, он молитвенно лапы сложил.

Коварный медведь - он как будто пощады просил.

Умильные глазки подернуты лживой слезой...

Не злобная тварь, а и впрямь медвежонок ручной!

Но пусть он в глаза тебе смотрит, притворно любя,

Не верь его козням: он завтра погубит тебя!

То древний завет: о, никто да не верит вовек

Медведю, что ходит так, будто бы он - человек!

- Измена! - завопил медведь. - Наши планы раскрыты!

Его когтистая лапа рванулась к морде Быка, но когти запутались в гриве
Джона, и Бык, размахнувшись, сильно ударил медведя. Медведь отлетел назад,
но снова ринулся в атаку, ревя:

- Была империалистическая война - стала гражданская!

Фриссон вложил мне в руку листок пергамента. Я, не задумываясь, прочел:

Не стыдись покинуть поле боя -

Мы тебя нисколько не осудим!

Мы хотим вперед идти с тобою,

Без тебя удачи нам не будет!

Уходи скорее от напасти!

Впереди твое и наше счастье!

Бык взлетел вверх так, словно его подхватила чья-то невидимая могучая
рука, и опустился на тропинку - опустился плавно, словно та же самая рука
придержала его, не дав упасть. Ну, Фриссон, ну дает - молодчага!

А медведь пришел в себя. Опустил плечи, зловеще засверкал глазами.

- А вы не больно-то возноситесь! Вся история - это что такое? А сплошная
классовая борьба, вот что!

- Насчет борьбы - тут я согласен, - сказал я Гремлину. - Но вот классы
при чем - в толк не возьму.

- Ты лучше ногами работай, чародей, - пробурчал Гремлин.

- Похоже, дорога пошла на подъем, - пробормотал Жильбер.

А тропа завибрировала у нас под ногами, оторвалась от земли и
приподнялась ввысь бесконечной спиралью.

Медведь встал на цыпочки, пытаясь ухватиться за тропу. Когти его белели,
словно льдышки.

- Нет уж, - рычал он. - Вернитесь! Мы перестроим нашу экономику!

Он запустил-таки когти в край тропы и рванул ее на себя.

Тропа закачалась, мои товарищи закричали, пытаясь удержаться на ногах. Мы
с Фриссоном упали, но Анжелике и Жильберу удалось устоять. Медведь тянул
тропу к. себе, рыча во весь голос:

- Выжечь землю! Спалить города! Пусть там камня на камне не останется,
чтобы врагу негде было притаиться!

- Не хватит ли на сегодня анахронизмов? - рявкнул я.

Не хочешь по-хорошему убраться, гадкий мишка?

Имей в виду - прихвачено у нас с собой ружьишко!

И будь ты из медведей хоть самый-самый ловкий,

Но никуда ты не уйдешь от снайперской винтовки!

Блеснула сталь... И вот я уже сжимаю приклад кентуккийского кремневого
ружья.

Эти ружья после каждого выстрела надо перезаряжать, и все же один выстрел
лучше, чем ничего. Я приставил приклад к плечу и прицелился.

Медведь тут же отцепился от тропы, отступил и снова поднял руки над
головой.

- Братцы, - взвыл он жалобно, - не стреляйте! Тропа подскочила вверх,
прогнулась, снова подскочила. Даже Анжелика и Жильбер, самые ловкие из нас,
охали всякий раз, когда тропа выделывала очередной выкрутас. Я потянул
спусковой крючок, затвор щелкнул, но ни огня, ни дыма... Я выкрикнул что-то
нечленораздельное и швырнул винтовку в медведя.

Дуло угодило Урсусу между ног, и он взвыл от боли и завертелся на месте.

- Ну, хватит! - взвизгнул Гремлин и спрыгнул с тропы в медвежье логово.

- Нет! Ты куда! - испуганно крикнул я, но Гремлин, не обращая на меня
никакого внимания, побежал по кругу рядом с Великим Урсусом.

Медведь неожиданно охнул.

- Это что же за листочки такие? А это что такое, а? Крыжовничек?

- Что это стряслось со зверем? - поразился Фриссон.

- Ему кажется, будто он кустик, - сообщил Гремлин. - Но ты учти, чародей,
заклинание мое ненадолго его одурачит. Ты должен придумать, как приподнять
эту тропу повыше - так, чтобы Медведь не смог до нее дотянуться, а не то эта
зверюга нас все-таки сбросит.

- Ты прав, - кивнул я, встряхнулся и принялся вспоминать такое
стихотворение, в котором бы говорилось - с ума сойти - о том, как приподнять
тропинку повыше. И вот что мне пришло в голову:

Куда ты, тропинка, меня завела,

Повыше взлетай, а то плохи дела!

- Дела и вправду плохи! - крикнул я. - Ничего в голову больше не
приходит. Подхватывай, Фриссон! И Фриссон подхватил - как нечего делать:

Взлетай, наша тропка, и слушай пароль

Нас ждет с нетерпеньем Паучий Король!

- Идите же! - крикнул нам Гремлин. Мы поднялись на ноги, покачнулись,
чуть присели, чтобы легче было идти по тропе, которая довольно резко пошла
на подъем. Позади в беспомощной ярости ревел медведь, безуспешно пытаясь
подпрыгнуть и схватить спираль тропы. Он проклинал нас на все лады, но его
вопли потонули в тумане, окутавшем нас со всех сторон. Мы словно бы опять
оказались в замкнутом туннеле.

- У тебя получилось, чародей, - прошептал Фриссон.

- Да, но только потому, что вы мне здорово помогли. Кстати, тоннель
изменился. Верной ли дорогой мы идем?

- Верной, - сказал Бык. - Мы таки нашли дорогу к Королю-Пауку, невзирая
на все козни Медведя.

- Но... дорога уж очень странная, - возразила Анжелика.

Она была права. Дорога изгибалась все резче, все круче шла па подъем. Мы
шли и шли вверх по тору, который затем превратился в расширяющуюся воронку.
Вверх, вверх... и наконец воронка вывела нас в громадный зал. Такой
громадный, что потолок был почти не виден за пеленой облаков - или то были
не облака, а тончайшего плетения ткань. Зал не имел стен - повсюду
возвышались колонны. Их было так много, как деревьев в лесу, а между ними
виднелись холмы, лужайки, заросли кустарников. Все купалось в лучах света и
весело зеленело. Мы как зачарованные ступали по мозаичному полу, не в силах