одной руке Обри держал соответствующий его обязанностям жезл - простую
деревянную палку с двумя наконечниками, костяным и янтарным.
вопросов и не удивился отсутствию своей певицы. Все мысли короля были
обращены к предстоящей битве.
границу лагеря: достаточно близко, чтобы видеть, и слишком далеко, чтобы
помочь. Расстояние между королем и войском увеличивалось с каждым шагом,
небо пылало ярче, а враг становился ближе.
колдовство не удалось или действие его кончилось. Но армия принца и без
того была очень велика, включая все силы западного Янона и Окраин. Будь
у Мирейна вторая армия, он мог бы у них за спиной опустошить все их
земли.
приближаться к берегу Илиен. Вадин подхлестнул Рами и встал между
Мирейном и рекой. Но что он мог сделать, когда у него не было даже
кинжала? Разве что еще раз умереть за Мирейна.
белое и охру, неся жезл судьи. Следом за ним - Моранден на черном
жеребце, гордо и прямо сидящий в седле и подобно Мирейну облаченный в
алое, как и полагается королю во время войны. А за спиной Морандена ехал
его второй свидетель, леди Одия, которую можно было узнать даже под
густой длинной вуалью, со своим старым евнухом, ведущим под уздцы сенеля
с какой-то ношей.
отважился войти в реку.
много?
королю то, что он, вероятно, потерял.
- по воде. Вадин понял, что за ноша была на спине сенеля: длинный и
узкий предмет, застывший и одновременно податливый, окутанный тенью
смерти. Вадин был как во сне. Он мог сделать только то, что сделал: дал
всаднику возможность приблизиться к нему, а не к Мирейну. Он ждал
неизбежного. Не проронив ни слова, не удостоив Вадина взглядом, евнух
передал ему на руки ношу, повернулся и побрел обратно к своей госпоже.
произойдет. Он вообще не думал с того момента, как проснулся. Он только
знал, что Мирейну не надо этого видеть. Ему предстояло сражаться, и он
не должен был оплакивать свою возлюбленную или метаться в ярости из-за
ее утраты.
своей немой ношей. Броситься в далекую даль и похоронить Имин, и тогда
Мирейн ничего не узнает.
невысокий, чтобы проскользнуть у него под рукой, достаточно быстрый,
чтобы уклониться от его протянувшейся было руки. Мирейн потянул за конец
веревки. Вадин еще раз отчаянно попытался оттолкнуть его. Но Мирейн был
тверд как скала, и лицо его застыло как камень. Веревки разом
развязались, и Имин оказалась в руках у Мирейна.
как она умерла, вовлеченная в огонь богини. Огонь пощадил лишь ее
чресла, но было понятно, что перед смертью она много выстрадала: ее
избивали, сдирали кожу и, возможно, пытали еще страшнее. Но ни огонь, ни
пытки не тронули ее лицо, кроме глаз. Под выжженными глазницами черты ее
были спокойны и не выражали ни боли, ни страха.
покое, вопреки их воле.
огромной нежностью опустил Имин на землю и закрыл ее черными
покрывалами, как будто она могла проснуться и почувствовать боль. Рука
его чуть задержалась на ее щеке. Вадин ничего не сумел прочесть у него
на лице: разум короля превратился в крепость, и самый сильный натиск не
мог пробить ее ворота. Над водой раздался голос герольда: - Так мы будем
поступать со всеми шпионами и убийцами. Хорошенько подумай над этим, о
король, посылающий женщину убить своего врага. Ты видишь: она проиграла.
Ты не избежишь этого честного поединка.
Он ничего нс сказал ей, ничего, что могли бы услышать остальные. Он
выпрямился, повернулся. И хотя его голос был тихим, они услышали каждое
его слово, - Мудрым поступком это не назовешь, леди Одия, даже если я
смогу простить тебе убийство моей певицы. Ибо ты лишний раз показала
всему Янону, что ты сделаешь с ним и с его людьми. Возможно, твоего сына
Янон еще стерпит, но ты потеряла всякое право па его милость.
ранено, в голосе еще чувствовалась сила.
притворяешься. Ты даже не любовник. Она в этом призналась, пока у нее
еще был язык.
потому что, даже отвечая Один насмешкой, он рыдал.
твой гнев. Ты не сломила ее. Имин умерла, как и жила, сильной и храброй.
- Голос Мирейна стал глубже. Он был по-прежнему красив, но бархатистость
внезапно пропала, сменившись твердостью металла: - Я клянусь тебе и всем
богам, что она будет отомщена.
ее могуществе. Она обнажила правду: он не мог защитить даже тех, кого
любил. Одия ответила на его насмешку еще более горькой насмешкой: -
Выйдешь ли ты теперь на битву, Мирейн, у которого нет отца? Осмелишься
ли ты?
марионеткой, остерегайся и ты.
кобылу, шарахнувшуюся от этой смеси черного и алого, плаща и крови,
въехал в реку и остановился посреди течения.
и с такой силой, которую трудно было предполагать в его маленьком и
худом теле. - Но поскольку нет такого обычая, чтобы сражаться в воде, и
право выбора места поединка остается за зачинщиком, так пусть он укажет
место, где ему угодно вести этот поединок.
западном берегу.
Обри жезлом отметил половину круга: двадцать шагов от края до края.
Вторую половину круга начертил герольд. Когда площадка для битвы была
готова, они покинули ее.
уздечку. Вадин встал у головы Бешеного.
до плеча. Глаза оруженосца наполнились слезами, и он тут же сморгнул их.
По счастью, Мирейн этого не видел. Он опустил глаза вниз, так как
собирался снять мантию. Твердо, почти грубо Вадин развел его руки в
стороны и расстегнул застежку. Мирейн слабо улыбнулся. Вадин перебросил
мантию через седло жеребца. Мирейн снял свой килт, положил его поверх
алого плаща и провел рукой по шее Бешеного.
обнял Обри, от чего тот чуть не потерял дар речи. Потом потянулся к
Вадину и, не дав ему отпрянуть, уверенно привлек к себе его голову и
поцеловал в губы. Прикосновение короля было подобно молнии - быстрое,
властное и пылающе-яростное. Вадин судорожно вздохнул.
знаешь, что бывает, когда ты теряешь контроль над собой.
буду оплакивать Имин, когда придет время плакать. Сейчас время
сражаться. - Он неожиданно улыбнулся с оттенком иронии и покоя и сказал
своим спутникам: - Храни вас бог. Мирейн вступил в круг, в центре
которого стоял герольд с поднятым жезлом. Обри поднял свой жезл и
устремился вперед. - Стойте! Обри остановился.
на западной стороне круга, опираясь на плечо евнуха.
Здесь стоит не просто воин, а жрец демона Аварьяна, маг, обученный
колдунами. Может ли он использовать свое могущество против того, кто не
способен ответить тем же?
отчетливо. - Поклянись, - приказала Одия. Он поднял руку с клеймом бога.
Несмотря на всю свою гордость и могущество, Одия вздрогнула. Легкая
усмешка скользнула по лицу Мирейна. Он снял золотое крученое ожерелье и
отдал его в руки Вадина, потом выпрямился и ровным голосом произнес:
откладываю в сторону в знак моей клятвы: эта битва будет битвой без
обмана и магии. Теперь и ты поклянись, жрица богини, обученная
колдуньями. Поклянись, как поклялся я.
бороться с тобой.
Контровский Владимир
Андреев Николай
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс