надел свободные брюки из красновато-коричневой шерсти и сандалии с
золотыми застежками. За спиной у молодого принца висела лютня. Неврат
оделась в длинное тонкое платье из голубого льна, которое так не походило
на одежду видессианок. Изящные серебряные браслеты, ожерелье и серьги
великолепно оттеняли ее смуглую кожу.
другом? Где ваши женщины, во имя святости Фоса?
Марк. Он обменялся понимающим взглядом с Квинтом Глабрио. Младший
центурион жил со вспыльчивой горячей видессианкой по имени Дамарис. Она и
Хелвис были бы очень рассержены, если бы узнали, что их не взяли на
торжественный ужин, где они вполне могли бы побывать. Остальных римлян не
очень беспокоил тот факт, что они пришли без своих подруг.
хорошо воспитанных кельтов, - сказал Виридовикс. - Я не намерен
возвращаться с пира в одиночестве.
но, как хорошо знал Марк, женщины старшему центуриону были нужны только в
постели. Он взглянул на Сенпата Свиодо с таким же недоумением, с каким
васпураканин смотрел на римлян.
Диогена, мудрого философа моего народа. Когда его спросили, в какое время
нужно жениться, он ответил: для юноши - слишком рано, для старика -
слишком поздно.
другое.
голоден. Идем лучше к столу.
видели много хорошо ухоженных лимонных и апельсиновых деревьев, пальм, не
говоря уж о цветах на аккуратных клумбах. Но главное здание имело толстые
стены и напоминало мощный форт, которому позавидовал бы любой офицер,
живущий на границах с Каздом.
Багратони заметил, с каким интересом осматривал трибун его поместье;
заметил он и откровенное одобрение, появившееся на лице такого
профессионала, как Гай Филипп.
- Но боюсь, что слишком многие в Аморионе обрадовались бы, увидев, что
принцы не процветают. А я процветаю и могу защитить себя.
и отряд телохранителей из отборных молодых васпураканских воинов.
двор, ешьте, пейте, разговаривайте и веселитесь.
нечто подобное было распространено у богатых людей Италии. Но в отличие от
римских вилл, дом имел лишь несколько окон-бойниц, прорубленных наружу и
предназначенных для лучников. Ворота, которые вели в центральный двор,
были почти такими же массивными и крепкими, как и весь комплекс. С веток
деревьев свисали фонари. Их стеклянные стенки были разноцветными, и, по
мере того как сгущались сумерки, лучи красного, золотого, голубого и
зеленого цвета начали плясать вокруг.
на видессианскую, специализировавшуюся на рыбных блюдах под острым соусом.
На пиру у Багратони преобладало жареное баранье мясо и телятина, остро
начиненные пряностями и специями: красным перцем, лавровым листом,
корицей, луком, чесноком, майораном и лимоном. Все блюда были такими
острыми, что слезы текли из глаз, а рот пылал. И все же еда казалось
невероятно вкусной.
много огня!
кувшину. Из всех гостей Багратони великан-кельт, вероятно, чувствовал
остроту специй особенно сильно. Кроме уксуса, меда и нескольких слабых
травок, Северная Галлия могла предложить очень немногое.
военачальником и его главным советником, человеком средних лет по имени
Месроп Аногхин. Борода у него была еще гуще, чем у его командира. Слева от
Багратони сидела жена Гагика, Забел, пышная, приятная женщина, которая
знала только одно видессианское слово - "извините". Она постоянно
извинялась за то, что не знает больше. Аногхин говорил на этом языке еще
меньше, чем Забел. В результате Гагик Багратони разговаривал с трибуном
сам, что, как вскоре стал подозревать Марк, было сделано умышленно.
Накхарар (это слово означало "принц-воин") был жаден до знаний о том, что
происходит вдали от его дома, еще больше, чем даже Горгидас. Возможно,
вождь просто не хотел чувствовать себя оторванным от остального мира. Но
какой бы ни была причина его любопытства, он забросал римлян вопросами,
касающимися не только армии, но и родины пришельцев, их народа, а также
города Видессос. Он спросил даже о том, как выглядит океан.
да, много раз, но никогда - океан.
кивнул, уверенно произнес: - Скажи ему, что море - для ненормальных, вот
что. Корабль - это просто плавучая тюрьма. К тому же можно утонуть.
рыбу в реках и озерах.
заодно, что это такое.
римлянина. "Не решил бы накхарар, что над ним смеются?" - подумал Марк.
толченым миндалем, сахарной пудрой и маком. Это было новое блюдо для
римлян, так как видессиане добавляли для сладости только мед. Потянувшись
за четвертой булочкой, Горгидас сказал:
жира.
лишний вес?
постоянные сражения со своим растущим животом.
думаю, для путешественников они неоценимы, - сказал Квинт Глабрио,
облизывая пальцы.
корень, - с одобрением сказал Багратони. - Да, в пути им цены нет.
усмешкой. - Они называют их "яйца принцев".
не понял, и Сенпат перевел ему эту двусмысленность. Накхарар недоуменно
моргнул, а затем он и его жена расхохотались. Когда Забел смеялась, было
видно, что она создана для смеха. Она не была красавицей, но было в ней
что-то очень приятное. Гагик с нежностью улыбнулся жене.
маленький барабан, и они начали играть горскую песню. Слова и музыку знали
все васпуракане и дружно отбивали такт. Пальцы Сенпата уверенно бегали по
струнам, его сильный тенор вел мелодию. Гагик Багратони пел с энтузиазмом
и очень громко, но не совсем в тон, так что даже Марк мог понять, что
слуха у накхарара совершенно не было. Трибун чувствовал себя одиноким в
своем равнодушии к музыке. Он подумал о Хелвис - понравится ли ей такое
пение - и почувствовал угрызения совести. Его непривычному уху большинство
горских песен казались печальными и торжественными, они хорошо отвечали
духу тех, что их сложил.
пускались в пляс со своими дамами или со служанками Гагика Багратони.
Камни, которыми был вымощен двор, гулко отзывались на топот сапог. Танцоры
казались олицетворением физической силы и ловкости и двигались точно в
такт. Марк с удивлением заметил, что начинает понимать обаяние этой
сильной необычной мелодии. Виридовикс же был весь поглощен ею, он смотрел
и слушал, словно в трансе. Когда Сенпат и его оркестр дошли до
кульминационной точки, кельт не устоял (вернее, не усидел) и присоединился
к танцующим. Он не пытался повторить их сложный танец и отплясывал что-то
свое, с неподвижными плечами и опущенными руками, переставляя ступни в
замысловатых па. Он подпрыгнул, раскрутился и на мгновение как бы повис в
воздухе, затем прыгнул снова - уже в другом направлении. Его пируэты
совершенно не походили на движения других танцующих, но в то же время они
были удивительно грациозны. Один за другим васпуракане вставали вокруг
Виридовикса, хлопая ему в ладоши. Музыканты играли все быстрее и быстрее,
но галлу был нипочем бешеный ритм, и он прыгал, как одержимый. Когда
музыка снова достигла яростного накала, он подскочил чуть ли не на высоту
своего роста, издал громкий победный крик и приземлился с гулким стуком.
Ритмичные хлопки превратились в бурные аплодисменты, к которым
присоединились и те, кто все еще сидел за столом.
этому научиться. Великолепно, - повторил он.
Лукин Евгений
Лукьяненко Сергей
Мацумото Сэйте
Юрьев Сергей
Никитин Юрий
Журавлев Владимир