кажется.
выгнул спину, и стянутые узлом кисти врезались в пах. Пришлось срочно заткнуть
Лене рот ладонью.
грелку...
рекордным весом, и выдал телефон Гарика Яновского.
звоните больше сюда.
обратился в слух, для удобства выгнув шею. Утомленный молчанием Максимова,
уронил голову, прижался щекой к земле.
прошептал Леня. В голосе угроза смешалась со страхом. Получился пшик.
по дороге бутылку водки. Сковырнул пробку. Теплая "Столичная" неизвестного
химического состава и происхождения отравила сивушным запахом воздух на пару
метров вокруг.
содержимое бутылки в пленника.
размяк, губы сделались дряблыми и отвисли, как у всякого серьезно выпившего
человека. В вытрезвителях такую стадию не научно, но точно квалифицируют как
"не может муху с губы сдуть". Через пять минут Леня уже спал глубоким сном.
Максимов развязал жестокий замок, помог Лене разлечься в углублении между
корнями сосны.
от времени втыкая жало ручки в найденные точки. Это иглоукалывание
гарантировало двенадцатичасовой глубокий сон и пробуждение с полной потерей
памяти обо всем, что произошло за последние сутки.
задышавшего парня. - Не будешь нарываться на неприятности - спокойно доживешь
до белой горячки. Благо мало осталось.
бензином водочный запах.
страны, а тут жизнь кипит, бурлит и пузырится. И кровь тебе, и любовь...
подальше, сбавил скорость. Как уже выяснил, местные органы на боку не лежат, а
в меру сил ловят и сажают прямо с утра пораньше.
открытые двери перехватывал восторженные взгляды мелькавших в кабинетах
сотрудников. Кураж от победы все еще приятно щекотал сердце. А что еще мужику
надо? Победы, безоговорочной и убедительной. Остальное - суета и томление духа.
ноги на ногу элегантный господин преклонного возраста.
адвокатом и принялся ковырять ключом в замке. - Вот зараза. И чужой не войдет,
и сам не откроешь!
Эрнест Янович с галантным поклоном.
спасли даже новые обои, белые с серыми крапинками, словно курица наследила.
Ремонт закончили неделю назад, еще ощущался специфический запах, а радости это
не принесло, интерьер так и остался безликим и давящим. Два разновозрастных
стола, оба - немудрящие произведения отечественной промышленности. Стандартные
книжные полки, по секции на каждую стену, шкаф из фанеры и сейф, который Злобин
велел выкрасить в белый цвет. Интерьер украшали горшки с чахлыми цветами
неизвестного сорта на подоконнике и фирменный календарь АО "Торфопродукт -
Нестеровское".
на стул, закинул ногу на ногу и аккуратно поддернул брючину. На колени положил
портфель из мягкой свиной кожи.
"Таврии". А костюм, думаю, Крамеру обошелся дороже, чем нам ремонт всего
этажа".
Одеколон, которым пользовался адвокат, на вкус Злобина, был чересчур томным и
женственным, что навевало кое-какие подозрения.
манерами предводителя губернского дворянства, Эрнест Янович Крамер считался
звездой адвокатуры области и старательно играл роль местного Генриха Резника.
Даже жилетки и галстуки выбирал, следуя своему столичному кумиру. Говорил,
также мягко грассируя, длинно и театрально. Заседания с его участием в
обшарпанном зале суда превращались в постановку пьесы о Перри Мэйсоне,
созданную силами местного драмкружка, с участием заезжего актера, за что
Эрнеста Яновича очень уважали народные заседательницы в вязаных шапочках и
дежурные милиционеры. От его мягкого баритона, многозначительных пауз и
вежливо-непреклонного: "Прошу занести в протокол" - млели барышни-секретарши.
Уж во всяком случае туалет у адвокатов был уютней, чем кабинет Злобина. Дело в
том, что в уголовных делах Эрнест Янович специализировался исключительно по
"экономическим статьям", вальяжно оставляя сухие крохи мелкой мокрухи и
хулиганства тонкошеим воробьям, недавно выпорхнувшим с юрфака. И особое
предпочтение он отдавал так называемому корпоративному праву: судил, рядил и
разводил бизнесменов. Консультациями Крамера пользовалась большая часть членов
местного Совета предпринимателей и даже заезжие коммерсанты, облюбовавшие
Калининградскую свободную экономическую зону. Он был профессионалом высокого
класса, этого Злобин не отрицал, и человеком был умным. Например, чтобы не
возникало лишних личных осложнений, Эрнест Янович одновременно вступил в
Международную ассоциацию адвокатов, общество "Мемориал" и "НДР". Поговаривали,
что в Москве по линии Российского еврейского конгресса у него имеется серьезный
покровитель, но этих слухов Эрнест Янович не поощрял, хотя и не опровергал.
Зато на корню пресекал все слухи о своей нетрадиционной ориентации, хотя статью
за это давно отменили и среди адвокатского сословия гомосексуализм испокон веку
считался чем-то вроде профессионального заболевания, как алкоголизм у
сапожников. Эрнест Янович откашлялся и начал:
Прибыл я за допуском к задержанному Филиппову и краем уха услышал, что такая же
участь постигла гражданина Яновского. - Эрнест Янович выдержал паузу. - По
странному совпадению также являющегося моим клиентом. Желаете посмотреть
договор?
Злобин демонстративно посмотрел на часы. По опыту судебных заседаний знал: если
старого лиса не подгонять, быстро узнаешь, что такое бесконечность времени и
пространства. - Еще есть вопросы?
неопытность как неизбежное следствие молодости может обернуться проблемами. Как
вам в связи с этим видится судебная перспектива этого дела, позвольте
поинтересоваться?
уборщица тетя Клава отставит швабру и без проблем получит обвинительный
приговор для Фили и Гарика. Тут у меня сомнений нет.
принять конфиденциальную информацию.
стараниями Гарик Яновский выйдет из зала суда, я свинчу его на пороге по вновь
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Ковальчук Вера
Белов Вольф
Шилова Юлия
Апраксина Татьяна