Чтение 58–й страницы книги ~Нарский шакал~

Она подняла на него глаза.

– А как ты узнал?

– А что еще может тревожить новобрачную, если не муж? Поверь мне, Сабрина, мы все понимаем, как тебе нелегко. Даже Ричиус. Но если я смогу что-то для тебя сделать, то сделаю. Так что же это?

– Ты сегодня не поедешь в дом Лоттсов без него? Я хочу немного побыть вдвоем с Ричиусом. Мне нужно с ним поговорить.

Петвин помрачнел.

– Извини, Сабрина, этого я сделать не могу.

– Петвин, ну пожалуйста! – взмолилась она. – Это так много для меня значит! Я знаю, у Ричиуса там дела, но это важно! Если б я могла провести с ним хоть немного времени, увести его от этих разговоров о войне!

Петвин огорченно покачал головой:

– Не могу. И дело не только в планах военной кампании. Ричиусу необходимо самому увидеться с Динадином. Есть вещи, о которых им необходимо поговорить.

– Что за вещи? – с излишней резкостью спросила Сабрина. – И вообще, что важного в этом Динадине?

– Динадин – друг, – объяснил Петвин. – Один из самых близких друзей Ричиуса. Но они не разговаривали уже несколько месяцев, со времени возвращения из Люсел-Лора.

– Я не понимаю. – Теперь Сабрина уже чуть не плакала; это было заметно по тому, как дрожит ее голос. – Что между ними произошло? Ричиус поэтому такой отчужденный?

Петвин опустил голову.

– Сабрина, между ними было много всякого. Слишком много, чтобы это можно было объяснить. И я не уверен, что это тебя касается.

– По-моему, касается. Ричиус – мой муж. Я хочу понять, что с ним происходит. Если дело отчасти в этом Динадине…

– Только в очень малой части. И, пожалуйста, больше не надо меня об этом спрашивать. – Петвин снова повернулся к лошади. – Я и так сказал слишком много.

Сабрина вырвала из его руки скребницу.

– Ты хочешь сказать, что Ричиус будет разговаривать с Динадином, но не будет разговаривать со мной и я должна с этим смириться? Так вот – я не собираюсь этого делать! Я хочу, чтобы ты сказал мне, что происходит с моим мужем. Ты знаешь, я в этом уверена. Скажи мне.

Петвин гневно вздернул подбородок.

– В Люсел-Лоре с нами происходили такие вещи, которые ты не имеешь права знать.

– Я же его жена, – жалобно пролепетала Сабрина. Горючие слезы бежали по ее щекам.

– Это не имеет значения, – умоляюще сказал Петвин. – Ричиус – мой король и мой друг. Я не предам его, рассказывая тебе то, что он не желает рассказать сам.

Сабрина сдернула с плеч его куртку, бросила ее в грязь, повернулась и молча вышла под дождь. Петвин что-то крикнул ей вслед – еще одно ненужное извинение, в котором она не нуждалась.

Дождь тем временем усилился, ее платье и волосы мгновенно намокли. Грязь плескалась вокруг туфелек, скоро они наполнились вонючей жижей. Она едва замечала все это. Острое чувство одиночества наполнило ее. Она шла, ничего не видя из-за дождя и слез, к ненавистному замку. Утро, начавшееся со слабой надежды на дружбу и общение, превратилось в нечто ужасное, чего она не могла предвидеть. Она вытянула из Петвина страшное признание: Ричиус действительно что-то от нее утаивает.

В тесной прихожей она сняла туфельки и оставила их сушиться. Не обращая внимания на холодный пол, направилась в комнату при кухне. Дженна была там одна – она, наконец, села позавтракать. Увидев Сабрину, девушка встала. Платье, которым она так недавно восхищалась, потемнело от дождя. Сабрина сделала вид, что не замечает ее изумления.

– Где Джоджастин? – спросила юная королева. Дженна судорожно глотнула.

– С Ричиусом. С вами все в порядке?

Сабрина не ответила. Она подвинула стул и села. Все тело саднило от холодного дождя, кожа на ступнях сморщилась. Ее взгляд упал на кружку с пряным вином, не допитую Джоджастином; она схватила ее и осушила одним глотком. После этого кружка со стуком вернулась на стол.

– Вы желаете позавтракать, миледи? – настороженно спросила Дженна.

В ее вопросе не слышалось обычной горечи.

– Нет, – холодно ответила Сабрина. – Сядь.

– Что?

– Сядь, – повторила она. – Я хочу с тобой поговорить. – Дженна смотрела на королеву, как ребенок – на рассердившуюся мать.

– Да? – еле слышно молвила она.

– Мне шестнадцать, – сказала Сабрина. – По-твоему, это слишком мало?

Дженна долго не могла вымолвить хоть слово, лоб ее морщился от напряжения.

– Миледи?

– Я спрашиваю, считаешь ли ты, что я слишком молода для Ричиуса, – объяснила Сабрина. – Дело в этом? Или ты ненавидишь меня за то, что я – аристократка, а ты – нет?

Дженна продолжала изумленно молчать.

– Скажи мне правду, – не отступала королева. – Я хочу знать, что ты на самом деле думаешь!

– Извините, миледи, – пролепетала Дженна, – я не хотела вас оскорбить.

– Конечно, хотела! Я знаю о твоих чувствах к Ричиусу, Дженна. Все в замке это знают. Так же, наверное, как все знают о моих проблемах с ним. Так?

Дженна медленно кивнула, и на секунду их глаза встретились – друг на друга смотрели не королева и кухарка, а две женщины. Сабрина почувствовала ком в горле.

– Будь все проклято! – застонала она, пряча лицо в мокрых складках рукавов. – Зачем меня сюда привезли? Я хочу домой! – Она удивилась, когда Дженна слегка тронула ее за плечо.

– Ты дома, – сказала она мягким, напевным голосом, словно обращалась к младшей сестре. – Тебе просто нужно время… Сабрина.

Сабрина поймала руку Дженны и крепко сжала ее, не думая о том, как безумно звучат ее слова.

– Будь мне подругой, – взмолилась она. – Мне так здесь одиноко, Дженна! Мне так страшно. Боже, я уже потеряла мужа! Мне нужна помощь.

– Тише, – проворковала Дженна, прижимая к себе голову Сабрины. – Ты не одна. Мы все твои друзья, правда! Прости, что я так дурно себя вела. Я была не права. Я не понимала.

– Конечно, – промолвила Сабрина, рыдая. – Я понимаю.

– Я сама его любила, – прошептала Дженна. – Мне было больно.

– Я понимаю. Понимаю.

Они замерли на какое-то время: обеим не хотелось ни говорить, ни отстраняться. Сабрина ощущала одновременно и стыд, и радость. Между нею и Ричиусом не было близости с того вечера в императорском саду, и теперь даже прикосновение Дженны было для нее подарком. Она вдруг почувствовала себя ребенком, который может всласть выплакаться в материнских объятиях.

– Я люблю его, – сказала наконец она. – Сама не знаю почему. Но как мне до него дотянуться? Он так холоден со мной…

– Он очень занят, – объяснила Дженна. – Эта война…

– Нет, дело не только в этом. – Сабрина отошла от нее и выпрямилась. Ей хотелось, чтобы Дженна ее поняла. – Он что-то от меня скрывает. Я знаю это, потому что Петвин так сказал. И мне кажется, дело не в этих военных планах или страхах, связанных с Люсел-Лором. Есть что-то еще, Дженна. Что-то, о чем знают только он, Петвин и этот Динадин.

– Они мужчины, – спокойно ответила служанка, – и добрые друзья. Они вместе воевали. У них не может не быть общих тайн. Ты должна это принять.

– Добрые друзья? – повторила Сабрина, вытирая слезы рукавом. – Тогда почему Динадин уже давно не разговаривает с Ричиусом? Почему Ричиусу так важно увидеть его именно сегодня? Нет. Говорю тебе, тут есть что-то еще! Из-за этого я его теряю.

– Не надо так говорить, – укорила ее Дженна. – Ты сильно все преувеличиваешь из-за того, что он не уделял тебе столько внимания, сколько тебе хотелось получить. Ты должна послушаться меня, Сабрина. Я знаю Ричиуса гораздо лучше, чем ты. Забудь то, что ты себе напридумывала о нем.

– С тех пор как мы сюда вернулись, он ни разу не прикоснулся ко мне, – резко бросила Сабрина. – Ни единого разу! Как я могу не заподозрить чего-то?

Дженна только покачала головой.

– Страх часто убивает мужские аппетиты. Дело в этих разговорах о войне и больше ни в чем.

– Ты ошибаешься, – стояла на своем Сабрина. – Спроси Петвина и сама убедишься. Он тебе не ответит, как не ответил мне. Спроси его!

– Не стану, – вдруг посуровела Дженна. – И тебе не следовало бы. Если Ричиус что-то от тебя скрывает, то, возможно, тебе этого и не надо знать. Война делает мужчин совсем другими, Сабрина, может быть, странными. Он не тот человек, который уехал отсюда три года назад. И Петвин тоже стал совсем иным. Не стоит пытаться узнать все, что с ними происходило. Женщине такие вещи слышать не подобает.

Сабрина изумленно отшатнулась от нее.

– Значит, ты тоже не хочешь мне помочь? Ты просто не будешь обращать внимания на то, что я тебе сказала?

Дженна встала, нарочито медленно взяла тарелку и две пустые кружки и направилась на кухню. Но на полпути к двери обернулась к Сабрине.

– Пожалуйста, Сабрина, – попросила она, – оставь это.

– Дженна!…

– Оставь, – твердо повторила девушка и слабо улыбнулась Сабрине.

Та проводила ее взглядом. Казалось, этим утром все обитатели замка сошли с ума, лишь одна она сохранила рассудок и видит поразившую всех болезнь. Несмотря на свое положение в замке, несмотря на только что заключенное и не очень надежное перемирие с Дженной, она чувствовала себя еще более одинокой, чем раньше. Она рассеянно выжала рукава платья, оставив на столе и полу лужицы воды. По телу ее пробежала дрожь.

– Я совершенно одна! – горько прошептала она и снова почувствовала тоску по Горкнею.

Ей хотелось оказаться дома, снова уединиться в своей уютной комнате или проскользнуть в винный погреб, чтобы посплетничать с Дэйсоном. Но Дэйсона рядом не было, а отведенные ей комнаты она делила с Ричиусом. Если б он хотя бы научил ее ездить верхом – она уехала бы отсюда!

Сабрина медленно встала и, спотыкаясь, ушла из крошечной комнатки. По узкому коридору гуляли сквозняки; ее одежда стала ледяной и больно колола кожу. Наверху ее ждало сухое платье и уединение спальни. Ричиус наверняка уже ушел оттуда. Она как можно тише поднялась наверх, высматривая его на каждом повороте. Он поразится, если застанет ее в таком виде, тогда ей придется пережить еще одно унижение – объяснять ему, что произошло. Однако она благополучно добралась до их покоев и, войдя туда, обнаружила только смятую постель. Сняв испорченное платье, уронила его на пол. Оно упало бесформенной грудой – как раз рядом с дневником, который она затолкала под кровать. И словно хитрый бесенок начал нашептывать ей на ухо, что она должна открыть эту книгу.

Сабрина бросилась к двери и выглянула в коридор. Она была полуобнажена, но даже не подумала об этом. Никого. Дверь бесшумно закрылась за ней. Она упала у кровати на колени. Дрожащими от страха и отвращения к себе руками подняла потрепанную книгу. Предостережения Дженны мощным потоком ворвались в ее сознание. Неужели она действительно хочет это сделать? И ответ прозвучал в ней не менее мощно.

Да!