вперед. Наконец она пошатнулась вбок и упала.
Утренний ветерок лениво потянул над равниною, и зашуршали сухие листья, всю
ночь лежавшие неподвижно на земле. Женщина сделала отчаянное усилие,
поднялась на колени и встала на ноги. Опершись на костыли, она попыталась
сделать шаг вперед, потом другой, третий; теперь она пользовалась костылями,
лишь как палками. Она медленно спускалась с Меллстокского холма, сока не
увидала еще один верстовой столб, а вслед за ним - чугунную ограду. Она
дотащилась до первого столба ограды, ухватилась за него и начала
оглядываться по сторонам.
Приближалось утро, и можно было если не рассчитывать, то надеяться
повстречать какую-нибудь повозку. Она стала прислушиваться. Не доносилось ни
единого звука, говорившего о жизни, кроме самого заунывного и зловещего из
звуков - лая лисицы, три глухих ноты раздавались каждую минуту, словно
мерные удары погребального колокола.
после некоторой паузы. - Отсюда миля до городской ратуши, а Дом призрения -
на другом конце Кэстербриджа. Еще миля с небольшим, и я буду там. - Минуту
спустя она снова заговорила: - Пять или шесть шагов на ярд, верней, шесть.
Мне надобно пройти семнадцать сот ярдов. Шестью сто - шестьсот. И еще на
семнадцать. О, помоги мне, господи!
хваталась одной рукой, потом другой, затем наваливалась на перекладину всем
телом и подтягивала ноги.
сглаживает индивидуальные особенности у слабого, обостряя их у сильного. Она
продолжала все тем же тоном:
достанет на это сил.
выдуманная вера лучше полного отсутствия веры.
Мне это под силу. Миновала еще пять столбов.
огороженную столбами насыпь, пересекавшую Фрум.
трудом, и каждый вздох, вырывавшийся у нее из груди, казался последним.
вижу, мне остается меньше, чем полмили.
пройти полмили, что было бы невозможно, представь она себе сразу все это
расстояние. Эта уловка доказывала, что женщина в силу какой-то таинственной
интуиции постигла парадоксальную истину: иной раз слепота вернее приводит к
цели, чем предвидение, близорукость оказывается плодотворней дальновидности
и для успешной борьбы скорее требуется ограниченность, чем глубокомыслие.
как некий беспощадный Джагернаут, олицетворяя полновластную бездушную
необходимость. Дорога в этом месте пересекала Дерноверское торфяное болото,
по обеим ее сторонам расстилались открытые просторы. Женщина обвела глазами
обширное пространство, посмотрела на огни, на самое себя, вздохнула и легла
у каменного столба на краю насыпи.
странница. Она отчаянно ломала голову, перебирая в уме всевозможные способы,
приемы, уловки, механизмы, которые помогли бы ей преодолеть эти последние,
недоступные ей восемьсот ярдов, - и тут же отвергала их как неосуществимые.
Она думала о палках, колесах, собиралась ползти, даже катиться по земле. Но
последние два способа передвижения потребовали бы еще больших усилий, чем
простая ходьба. Под конец ее изобретательность иссякла. Ею овладела
безнадежность.
оторвался клочок и выступил одиноким пятном на тусклой белизне дороги. Потом
беззвучно скользнул к распростертой на земле женщине.
и теплое. Она открыла глаза, и это "нечто" коснулось ее лица. Ее лизала в
щеку собака.
выступала на фоне низкого неба, возвышаясь на добрых два фута над головой
лежащей женщины. Невозможно было определить, ньюфаундленд ли это, мастиф,
ищейка или просто дворняга. Животное казалось таким необычным и загадочным и
как будто не принадлежало ни к одной из общеизвестных пород. Огромный,
могучий пес объединял в себе свойства, общие всем разновидностям собачьей
породы. Измученной путнице померещилось, что ее ласкает сама ночь, принявшая
образ черной собаки; в этом своем облике ночь не пугала ее, не сулила
напастей, от нее веяло величавой грустью и благостью. Даже у самых
незначительных и заурядных представителей рода человеческого в ночном мраке
разыгрывается фантазия.
бывало, раньше стоя глядела на мужчину. Когда она шевельнулась, бездомный
пес почтительно отступил от нее на шаг-другой, но, видя, что его не гонят,
снова лизнул ей руку.
Тогда я доберусь".
том направлении. Но, видя, что женщина не в силах следовать за ней, она
вернулась назад и жалобно заскулила.
на ноги, учащенно дыша, нагнулась над собакой, обхватила ее своими слабыми
ручками и стала шептать ласковые слова. С тоскою в сердце она говорила
веселым голосом, и удивительно было, что сильный нуждается в поощрении со
стороны слабого, а еще удивительнее, что при крайнем унынии возможно так
артистически изображать веселость. Ее друг тихонько двинулся вперед, а она
мелкими шажками засеменила рядом с ним, опираясь на него всем телом. Порой
она в изнеможении опускалась на землю, как это делала, когда шла на костылях
и пробиралась вдоль ограды. Собака, уразумев, чего хочет женщина и как она
беспомощна, бурно выражала свое отчаяние, тянула ее зубами за платье и
забегала вперед. Женщина всякий раз подзывала ее к себе. Теперь бросалось в
глаза, что она чутко прислушивается ко всяким звукам, опасаясь встречи с
людьми. Было очевидно, что она почему-то не желает, чтобы ее застали здесь
на дороге в таком жалком виде.
добрались до окраины Кэстербриджа. Городские фонари светились перед ними,
как упавшие на землю Плеяды. Повернув налево, они пошли по темной пустынной
дороге, обсаженной каштанами, обогнули предместье и наконец достигли
желанной цели.
ящик, предназначенный для жилья. Голые, без единого выступа стены выдавали
убожество обитателей дома, - так очертания трупа проступают сквозь саван.
сюда свою руку. Густо разросшийся плющ увил доверху стены, и строение стало
напоминать какое-то древнее аббатство. Вдобавок обнаружили, что из окон его
фасада открывается на море крыш Кэстербриджа великолепный вид, один из самых
замечательных во всем графстве. Владевший по соседству землями граф как-то
заявил, что отдал бы весь свой годовой доход, лишь бы любоваться из своих
окон видом, каким наслаждаются обитатели Дома призрения. Но весьма вероятно,
что эти обитатели охотно отказались бы от вида ради графского годового
дохода.
которыми торчали как часовые тонкие трубы, издававшие на легком ветру
какой-то заунывный звук. В стене виднелась большая дверь, а возле нее висела
проволока, заменявшая ручку звонка. Стоя на коленях, женщина вытянулась изо
всех сил и достала рукой до проволоки. Дернула ее и упала ничком; она
лежала, скорчившись, прижав голову к груди.
который должен был стать тихой пристанью для этой истомленной души. Рядом с
большой дверью отворилась маленькая, и на пороге показался мужчина. Он
приметил порывисто вздымавшуюся от дыхания кучу одежды, отправился за свечой
и быстро вернулся. Потом снова удалился и на этот раз пришел с двумя
женщинами.
которую потом за ними запер мужчина.
девалась? Она помогла мне.
руке, за ним две костлявые женщины, поддерживающие под руки третью,
маленькую и хрупкую. Они быстро исчезли в глубине коридора.
ГЛАВА XLI
слова, да и он не был расположен беседовать с ней. Состояние его было не из
приятных: острое беспокойство и невозможность высказаться. Следующий день -
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Березин Федор