взволнованно и так убедительно говорили, что я вам почти
поверил. Но есть же все-таки факты. А факты, как говорят,
упрямая вещь. Хорошо. Ладно. Сейчас мне придется вам
кое-то предъявить.
меня плечом, стал крутить замок с шифром.
сейф, я вижу, ну точно, словно в Швейцарском банке.
и написано: "Маде ин Швейцария".
наконец достал какую-то книгу в темной обложке и выложил
передо мной:
название, перевел потом взгляд на фамилию автора и увидел,
что там стоит моя собственная фамилия.
приходится иногда держать в руках книги, которые он написал.
Но в том-то и дело, что я, как мне помнилось, никогда ничего
подобного не писал.
прочел выходные данные. Там стоял год 1986. А я уехал из
Штокдорфа в восемьдесят втором. А в восемьдесят шестом я
еще фактически даже не жил.
начало книги. Там я нашел описание своего разговора с Руди,
посещения фройляйн Глобке, похищения меня арабами, встречи с
Букашевым. Все подробно и достоверно и, главное, написано в
моей собственной манере. Я ничего не мог понять. Я готов
был представить, что за шестьдесят лет кто-то мог изучить
все подробности и на основании донесений агентов и других
архивных данных сочинить какой-нибудь подобный роман. Но
чтобы кому-то удалось настолько проникнуть в мои мысли и так
подражать моему стилю, в это уж я поверить не мог никак,
потому что, между нами говоря, мой стиль просто неподражаем.
глава, которая называлась: "Новое о Симе".
эту, в общем-то небольшую, главу.
чего-то существенного как раз и не знал.
он, на время оторвавшись от "Большой зоны", накатал четыре
глыбы мемуаров под названием "СИМ".
как мою собственную, было сказано, что я якобы все эти
четыре глыбы читал (во что, впрочем, мне самому поверить
трудно), причем прочел я их, с одной стороны, задолго до
того, как побывал в Москорепе, а с другой стороны, после
того, как оттуда вернулся. Вот говорят, что писатель не
должен читателю все объяснять и разжевывать. Он должен
оставить читателю возможность самому потрудиться, попотеть и
самому домыслить то, до чего он, писатель, сам не додумался.
Если это так, вот вы и додумайте, как это могло получиться,
что я читал собственную книгу до того, как написал ее. Да,
если хотите, сами это все и обдумывайте, а у меня уже и так
от всего этого голова кругом идет. Поэтому я просто
перескажу то, что мне удалось прочесть в кабинете Берия
Ильича.
мемуаров начинается с описания обыкновенного утра
обыкновенного советского мальчика, у которого папа сидит в
тюрьме, мама носит папе передачу, а мальчик в это время
ходит в школу, возвращается домой и учит уроки. Мальчик
учится в третьем классе и никак не может понять, за что же
посадили его папу, бывшего балтийского моряка, комиссара с
крейсера "Аврора", а впоследствии народного комиссара
высшего образования. И хотя эти события очень ранят детскую
душу, но учиться все-таки нужно. В тот день ввиду
отсутствия мамы юный Сим пообедал один и сел за уроки. По
литературе им как раз задали выучить новое народное
стихотворение:
феноменальная память. И даже это заглотное стихотворение он
очень быстро выучил, но тут же задумался, поскольку, с
детства обладая острым критическим отношением к
действительности, никак не мог себе представить Ленина и
Сталина, сидящих на дубу, как птицы.
это стихотворение, в дверь постучали. Сим открыл и увидел
на пороге страшного, грязного, оборванного, заросшего
спутанной бородой странника с котомкой за плечами. Странник
попросил воды, а напившись и смахнув с бороды капли,
посмотрел пристально и спросил:
послушай меня и запомни, вьюнош, что я тебе скажу: быть
тебе царем на Руси. Будешь ты Сим Первый.
впечатлительный, и слова, сказанные странником, произвели в
душе его очень глубокое смущение.
они больше не лезли в голову. В голову лезли, наоборот,
самые неожиданные и довольно даже странные для пионера
мысли.
сам же пишет, тут же возбудился от острого предчувствия
своей необычайной судьбы.
тем, что опять не приняли передачу, она вроде бы сначала
пропустила его рассказ мимо ушей, а потом насторожилась,
попросила повторить все сначала и долго выспрашивала, что за
старец, да как выглядел, да в чем одет. Она обругала Сима
за излишнюю доверчивость, велела впредь всегда спрашивать,
кто стучит, и никогда не открывать дверь незнакомцам.
царем?
голову придет, то и лепят. Головы малолеткам задуривают.
Дать бы им каждому по пятьдесят восьмой статье.
ему тайну его необыкновенного происхождения.
Карнавалов не был отцом Сим Симыча. Его истинным отцом был
Николай Александрович Романов, император и самодержец
Всероссийский...
как раз перед самой революцией, в то время как ее муж
комиссарил на крейсере "Аврора", она работала прачкой в
Зимнем дворце и там у нее состоялась интимная встреча с
самодержцем. Причем царь пошел на это не из каких-то там
распутных соображений, а исключительно ради сохранения
Российской короны. Он чувствовал, что скоро так или иначе
грянет революция, а наследник тяжело болен и вообще будущее
туманно. Поэтому император по соглашению со своей супругой
Алике решился на такой необычный шаг. И в ночь их тайного
свидания христом-богом молил Екатерину Петровну, если
Господь пошлет мальчика, хранить его как зеницу ока и только