котором ему полагалось сидеть, когда он впадал в немилость.
дрянной старый мальчишка! У-у! сорванец, негодник! В-вот я ему задам!
протянул к ней руки, ища прощения и мира. Слезы стояли у него в глазах,
капали на испещренные красными жилками щеки. Синеватая нижняя губа дрожала
от всхлипываний. Эта жалкая, убогая развалина - вся, начиная со сбитых
башмаков и кончая преждевременно поседевшими жидкими волосами, - являла
собой зрелище полного унижения. Но причиной и поводом для таких
пресмыкательств была не страшная по своему смыслу (если только тут имелся
какой-то смысл) перемена ролей между отцом и ребенком, - нет! пьянчуге
хотелось лишь одного - избежать проборки.
где ты пропадал! (На что не требовалось особенной проницательности.) Ах ты
старикашка бессовестный!
натужно, хрипло, словно часы с испорченным заводом.
дома, - и ради чего? В-вот я ему задам!
было что-то такое, что приводило пьянчугу в трепет. Лишь только хозяйка дома
добиралась до этого словечка или уже была готова произнести его, он терялся
окончательно.
хозяйка дома. - Хоть бы тебя упрятали в темный подвал, в нору какую-нибудь с
крысами, пауками и тараканами! Я-то знаю все их фокусы и повадки, вот бы они
тебя там пощекотали! И не стыдно тебе?
гнева и голоса и неминуемым "в-вот я ему задам!"
сказать в свое оправдание несчастный пьянчуга.
тебе такие устрою обстоятельства, от меня зависящие, что ты навек их
запомнишь! Отправлю в полицию, там тебя оштрафуют на пять шиллингов, а
платить тебе нечем, и я не заплачу, и упекут тебя на каторгу на всю жизнь.
Хорошо тебе будет на каторге?
несчастный.
столу, тряхнула головой и вздернула подбородок. - Ты сам знаешь, что от тебя
требуется. Выкладывай деньги на стол, немедленно!
- Клади сюда. Все, что осталось. До последнего фартинга.
карманам! Вот, наверно, здесь... нет, пусто. В этом вряд ли, и лазить не
стоит. Наконец все обследовано, а кармана с деньгами так и не нашлось.
небольшая горка шиллингов и пенсов.
покачиванием головы.
все карманы наизнанку, пусть так и болтаются! - распорядилась хозяйка дома.
нелепый вид, то именно эта унизительная процедура.
воскликнула мисс Рен, сложив монеты стопкой. - Ах ты старый блудный сын! Ну
погоди, теперь ты у меня посидишь впроголодь!
ты бы у меня ничего, кроме вертелов, на которых продают мясо для кошек, и не
увидел. Мясо кошкам, а тебе после них одни палочки. Ну ладно, ложись спать.
руки:
со мной разговаривать! Я тебя еще не простила. Ложись спать!
Хозяйка дома проводила его взглядом до лестницы и долго сидела и слушала,
как он тяжело поднимался по ступенькам, потом закрыл за собой дверь и рухнул
на кровать. Через несколько минут в комнату спустилась Лиззи.
Надо же как-то поддержать силы.
рабочий стол, подала обычный их скромный ужин и села на табуретку.
- что я буду делать с ним, если он окажется пьяницей.
удостоверишься.
ведь я знаю этих молодцов, все их фокусы и повадки знаю. Они ужасные
обманщики! - Маленький кулачок взлетел в воздух. -- А если он меня все-таки
обманет, сказать тебе, что я с ним сделаю? Дождусь, когда он заснет, раскалю
докрасна ложку на огне, вскипячу в кастрюльке рому или еще чего-нибудь
спиртного, чтобы ключом кипело, потом одной рукой открою ему рот, - хотя он
и спать-то, наверно, будет с открытым ртом! - а другой волью туда полную
ложку, так, чтобы горло ошпарило и чтобы из него дух вон!
Лиззи.
знаешь. Только тебе не приходилось жить так, как мне, и спина у тебя не
болит, и ноги тебя слушаются.
приятное и светлое настроение, но чары были нарушены. Хозяйка дома стала
хозяйкой дома, омраченного позором и тяжкими заботами, - дома, в верхнем
этаже которого спало жалкое существо, позорящее даже невинный сон своим
глубоким падением и низменностью своих страстей. Кукольная швея превратилась
в особу на редкость сварливого характера - из мирских мирскую, из суетных
суетную.
служить ей опорой, толкали ее все ниже и ниже; сколько раз плутала она на
пути к добру и тщетно ждала помощи! Бедная, бедная кукольная швея!
так, как ее изображают на медных монетах), вдруг приходит к выводу, что без
Вениринга в парламенте ей не обойтись. Вениринг, размышляет она, отличный
"представитель" - в чем по нынешним временам не должно сомневаться, -
следовательно, верная ее величеству палата общин будет без него как без рук.
И вот Британия намекает одному известному ей джентльмену-законнику, что если
Вениринг "выложит" пять тысяч фунтов, ему дозволят ставить после своей
фамилии буквы "Ч. П." * по самой сходной цене, а именно по две с половиной
тысячи за букву. Британия и законник твердо знают: эти пять тысяч фунтов
никому не достанутся, они исчезнут сами собой, как только их выложат, -
исчезнут совершенно чудесным и колдовским образом.
направляется к Венирингу; Вениринг почитает себя польщенным сверх меры, но
требует отсрочки, чтобы выяснить, удастся ли ему "объединить вокруг себя
друзей". В такую знаменательную в его жизни минуту, говорит он, ему прежде
всего надлежит выяснить, "объединятся ли вокруг него друзья". Блюдя интересы
своей клиентки, законник не может предоставить Венирингу много времени на
выяснения, ибо Британия склонна обратиться к другому лицу, которое, как ей
достоверно известно, готово выложить все шесть тысяч фунтов; однако на
четыре часа Вениринга все же отпускают.
мгновение ока уже сидит в кэбе. Ни минуты не медля, миссис Вениринг сует
малютку няне, хватается своими орлиными пальцами за голову, стараясь
остановить происходящее там бурление мыслей, приказывает подать карету и с
видом безумным и фанатическим - не то Офелия, не то любая, какая вам угодно,
античная матрона, собирающаяся возложить себя на жертвенник, - повторяет
вслед за супругом: "Надо принять меры".
Ватерлоо, крушить публику на улицах, во весь опор мчится на Дьюк-стрит в
Сент-Джеймс-сквере. Там он застает Твемлоу, который только что высвободился
из рук таинственного художника, производившего какие-то манипуляции с его
волосами при помощи яичного желтка. Так как после этой процедуры Твемлоу
полагается в течение двух часов сидеть со вставшими дыбом волосами,
подвергая их медленной сушке, вид его как нельзя более соответствует
получению разительных известий, ибо он похож одновременно и на Монумент с
Фиш-стрит-Хилл и на Приама * в хорошо известных нам из классиков
обстоятельствах, имеющих непосредственное отношение к пожару.
Скажите мне, как самый мой близкий и давний друг...
Акунин Борис
Прозоров Александр
Махров Алексей
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия