принялся внимательно разглядывать всех троих.
высок, смугл и подвижен. Не нужно было быть слишком наблюдательным, чтобы
заметить необузданную отвагу в его брызжущих задором глазах и неукротимую
волю в складке упрямых губ.
лицом круглым и приятным; взгляд его был проницателен, движения легки и
изящны. Костюм, сшитый по последней моде, разительно отличался от
аскетически суровой одежды капитана.
какое-то вдохновенное лицо. По высокому лбу, по ясному и глубокому взгляду в
нем можно было без труда опознать человека мыслящего, отмеченного - скажем
от себя - печатью гениальности.
словами, подошел к Габриэлю:
посоветоваться с моими братьями, прежде чем открыть вам, где и в чьем
обществе вы находитесь.
(1509-1564) родился в Нуайоне, во Франции, в зажиточной семье горожанина.
Обосновавшись в Женеве, стал основоположником нового направления в
протестантской религии - кальвинизма] проводил впервые тайные собрания
протестантов и откуда его собирались отправить на костер. Но, избежав
ловушки, он ныне в Женеве, в чести и могуществе. Теперь сильные мира сего
поневоле с ним считаются.
до сего времени не слишком-то увлекался вопросами теологии, он тем не менее
не был бы сыном своего века, если бы не отдавал должное суровой,
подвижнической жизни основоположника Реформации.
(1519-1605) - французский дворянин, профессор богословия в Женеве; примкнул
к протестантам, после смерти Кальвина считался главой кальвинистов] - его
перо, и Ла Реноди - его шпага.
историком Реформации, и лихому капитану, которому предстояло стать
виновником Амбуазской смуты [Амбуазская смута - неудачная попытка гугенотов
в 1560 году захватить в Амбуазском замке короля Франциска II, с тем чтобы
отстранить Гизов от правления страной].
сказал с улыбкой:
предосторожностями, не принимайте нас за неких опасных и таинственных
заговорщиков. Могу вас уверить, что если мы и собираемся изредка в этом
доме, то лишь для того, чтобы обменяться последними новостями или принять в
свои ряды новообращенных, разделяющих наши убеждения. Мы благодарны адмиралу
за то, что он привел вас сюда, виконт, ибо вы безусловно относитесь к тем,
кого мы из уважения к личным заслугам хотим приобщить к нашему делу.
незнакомец, стоявший у окна. - Я из тех смиренных мечтателей, перед которыми
засиял светильник вашей мысли, и мне захотелось подойти к нему поближе.
братьев, - ответил ему Ла Реноди. - Да, господа, - продолжал он, обращаясь к
Колиньи и к де Безу, - представляю вам пока еще безвестного врача. Он молод,
но обладает редким умом и удивительным трудолюбием. И скоро мы будем
гордиться тем, что в наших рядах - хирург Амбруаз Парэ! [Амбруаз Парэ
(1517-1590) - знаменитый французский хирург; применил новые методы в лечении
огнестрельных ран, при ампутировании и других операциях]
тогда, когда во всем разберусь. Да, у меня, признаться, еще есть кое-какие
сомнения. И чтобы внести ясность, я решил познакомиться с вождями
Реформации, а если будет нужно, я пойду к самому Кальвину! Свобода и вера -
вот мой девиз!
всем увиденным и услышанным, тоже решил высказаться:
догадался, почему мой благородный друг господин де Колиньи привел меня в
этот дом, где собираются те, кого король Генрих Второй величает еретиками и
считает своими смертельными врагами. Но я нуждаюсь в наставлениях, господа.
И метр Амбруаз Парэ, человек образованный, окажет мне услугу, разъяснив,
какую пользу он извлечет для себя, если примкнет к протестантам.
бы я захотел преуспеть в качестве хирурга, я бы исповедовал религию двора и
высшей знати. Нет, господин виконт, дело не в расчете, я руководствуюсь при
этом иными соображениями. И если господа мне разрешат, я берусь изложить вам
эти соображения в двух словах.
Власть духовная и светская, церковь и государство, до сего времени любыми
способами подавляли волю и сознание личности. Священник каждому говорит:
"Веруй так", а повелитель: "Делай так". Такой порядок вещей мог существовать
лишь до той поры, пока умы были наивны и искали в этом учении опоры на своем
жизненном пути. Сейчас же мы сознаем свою силу, ибо мы стали сильны. Но в то
же время повелитель и священник, король и церковь, не желают отказаться от
своей власти, они слишком к ней привыкли. Вот против этого пережитка
несправедливости, на мой взгляд, и протестует Реформация. Не ошибаюсь ли я,
господа?
Теодор де Без.
революции.
человечище", - казалось, говорили их взгляды.
Что вы хотите?
озарил кое-какие преграды на моем пути.
непосредственно к Кальвину.
- Благодарю вас, тысячу раз благодарю!.. Но как это ни досадно, я должен с
вами расстаться, меня ждут человеческие страдания.
священна, чтобы мы посмели вас удерживать. Идите и творите благо людям.
расстаетесь с друзьями. И они дружески распрощались.
Парэ ушел.
заключил Колиньи.
показаться всем мои побуждения, адмирал! Реформация, да будет вам известно,
для меня не цель, а лишь средство. В вашей бескорыстной великой битве я
приму участие только из личных побуждений... Вместе с тем я сам сознаю, что,
стоя на подобных позициях, нельзя бороться за столь священное дело, и вам
лучше отвергнуть меня как человека, недостойного быть в ваших рядах.
Теодор де Без. - Возможно, вы преследуете не столь возвышенные цели, как
Амбруаз Парэ, но ведь к истине можно идти разными путями.
мы прежде всего спрашиваем: чего вы хотите? И не каждый нам открывает душу
так, как только что сделали вы.
вопрос: уверены ли вы, что обладаете достаточной силой и влиянием,
необходимыми если не для победы, то, по крайней мере, для борьбы?
слово свое сдержу. Извольте: на нашей стороне не только здравый смысл, но и
сила; успехи веры стремительны и неоспоримы. Ныне за нас не меньше пятой
части населения. Мы без оговорок можем считать себя партией силы и, как я
полагаю, можем внушать доверие нашим друзьям и страх - нашим врагам.
первым, с тем чтобы помочь вам бороться со вторыми.
Габриэль.
строго. Я видел его в деле во время осады Сен-Кантена, видел, как он
рисковал своею жизнью, и поверьте: тот, кто так рискует, не может быть
Круз Андрей
Акунин Борис
Андреев Николай
Соломатина Татьяна
Березин Федор
Флинт Эрик