read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Из этих инструкций, а также из прочих, последовавших за ними, я
заключил, что донья Эуфрасия принадлежала к числу тех особ, которые
пристраиваются к щедрым старикам. Незадолго до этого она заставила дона
Гонсало продать землю и прикарманила себе выручку. Не проходило дня, чтоб
она не выклянчила у него какого-нибудь ценного подарка. Помимо этого, она
надеялась, что он не забудет ее в своем завещании. Я притворился, будто
охотно выполню все ее пожелания, но, по правде говоря, возвращаясь домой,
сам сомневался, обману ли своего барина или попытаюсь отвлечь его от
любовницы. Последнее намерение представлялось мне честнее первого, и я
питал больше склонности к тому, чтоб исполнить свой долг, нежели к тому,
чтоб его нарушить. Вдобавок Эуфрасия не обещала мне ничего определенного,
и это, быть может, было причиной того, что ей не удалось сломить мою
преданность. А потому я решил усердно служить дону Гонсало, в надежде, что
если мне посчастливится отвадить барина от его кумира, то я получу большую
награду за хороший поступок, нежели за все дурные, какие мог совершить.
Для того чтоб добиться намеченной цели, я прикинулся верным слугой
доньи Эуфрасии и убедил ее, будто беспрестанно напоминаю о ней своему
барину. В связи с этим я плел ей всякие небылицы, которые она принимала за
чистую монету, и так искусно вкрался к ней в доверие, что она сочла меня
всецело преданным своим интересам. Чтоб окончательно укрепить ее в этом
мнении, я притворился влюбленным в Беатрис, которая была в восторге от
того, что на старости лет подцепила молодого человека, и не боялась быть
обманутой, лишь бы я обманывал ее хорошо. Увиваясь за нашими принцессами,
я и мой хозяин являли две разных картины в одинаковом жанре. Дон Гонсало,
сухопарый и бледный, каким я его описал, походил на умирающего, когда
умильно закатывал глаза, а моя инфанта разыгрывала маленькую девочку, как
только я проявлял страсть, и пользовалась всеми приемами старой потаскухи,
в чем ей помогал ее более чем сорокалетний опыт. Она навострилась в этом
деле, состоя на службе у нескольких жриц Венеры, которые умеют нравиться
до самой старости и умирают, скопив немало добра, награбленного у двух или
трех поколений.
Я не довольствовался тем, что навещал Эуфрасию каждый вечер вместе со
своим господином, но иногда отправлялся к ней и днем, рассчитывая
обнаружить какого-нибудь спрятанного молодого любовника. Однако в какой бы
час я ни заходил, мне не удавалось встретить там не только мужчину, но
даже женщину подозрительного вида. Я не обнаружил ни малейшего следа
какой-либо измены, что немало меня удивляло, так как трудно было поверить,
чтоб такая красивая дама была беззаветно верна дону Гонсало. Впрочем,
предположения мои оказались вполне обоснованными, и Эуфрасия, как читатель
увидит, нашла способ терпеливо скоротать время в ожидании наследства,
обзаведясь любовником, более подходящим для женщины ее возраста.
Однажды утром я, как обычно, занес красавице любовное письмецо и,
находясь в ее комнате, заметил мужские ноги, торчавшие из-под настенного
ковра. Я, разумеется, поостерегся заявить о своем открытии и, выполнив
поручение, тотчас же удалился, не показывая вида, будто что-либо заметил.
Хотя это обстоятельство не должно было меня удивить и не задевало моих
личных интересов, однако же сильно меня взволновало.
"Как? - восклицал я с негодованием. - Коварная, подлая Эуфрасия! Ты не
довольствуешься тем, что обманываешь добродушного старца притворной
любовью, но в довершение своего вероломства еще отдаешься другому?"
Какие это были глупые рассуждения, как теперь подумаю!
Следовало просто посмеяться над всей этой историей и рассматривать ее
как некую компенсацию за скуку и докуку, которые Эуфрасии приходилось
терпеть в обществе моего барина. Было бы разумнее вовсе не заикаться об
этом, чем разыгрывать из себя преданного слугу. Но вместо того чтоб
умерить свое усердие, я принял близко к сердцу интересы дона Гонсало и
доложил ему подробно о своем открытии, рассказав также и о том, что
Эуфрасия пыталась меня подкупить. Я не утаил от него ни единого слова, ею
сказанного, и дал ему возможность составить себе правильное мнение о своей
любовнице. Он задал мне несколько вопросов, видимо, не вполне доверяя
моему донесению; но ответы мои были таковы, что лишили его всякой
возможности сомневаться. Он был потрясен, несмотря на хладнокровие,
которое обычно сохранял при прочих обстоятельствах, и легкие признаки
гнева, отразившегося на его лице, казалось, предвещали, что измена
красавицы не пройдет ей безнаказанно.
- Довольно, Жиль Блас, - сказал он мне, - я очень тронут усердием,
которое ты проявил, и доволен твоей преданностью. Тотчас же иду к
Эуфрасии, осыплю ее упреками и порву с неблагодарной.
С этими словами он действительно вышел из дому и отправился к ней,
освободив меня от обязанности ему сопутствовать, дабы избавить от
неприятной роли, которую мне пришлось бы играть во время их объяснения.
С величайшим нетерпением поджидал я возвращения своего барина. Я не
сомневался, что, обладая столь вескими основаниями для недовольства своей
нимфой, он вернется, охладев к ее чарам, или, по крайней мере, с
намерением от них отказаться. Тешась этими мыслями, я радовался своему
поступку. Мне рисовалось ликование законных наследников дона Гонсало,
когда они узнают, что их родственник перестал быть игрушкой страсти, столь
противной их интересам. Я льстил себя надеждой заслужить их благодарность
и рассчитывал отличиться перед прочими камердинерами, которые обычно более
склонны поощрять распутство своих господ, нежели удерживать их от него.
Меня прельщал почет, и я с удовольствием думал о том, что прослыву
корифеем среди служителей. Но несколько часов спустя мой барин вернулся, и
эти приятные мечты рассеялись, как дым.
- Друг мой, - сказал он мне, - у меня только что был резкий разговор с
Эуфрасией. Я обозвал ее неблагодарной женщиной и изменницей и осыпал
упреками. Знаешь ли ты, что она мне ответила? Что я напрасно доверяюсь
лакеям. Она утверждает, что ты ложно донес на нее. По ее словам, ты просто
обманщик и прислужник моих племянников и что из любви к ним ты готов на
все, лишь бы поссорить меня с ней. Я видел, как она проливала слезы и
притом самые настоящие. Она клялась всем, что есть святого на свете, что
не делала тебе никаких предложений и что у нее не бывает ни одного
мужчины. Беатрис, которую я считаю порядочной девушкой, подтвердила мне то
же самое. Таким образом, против моей воли, гнев мой смягчился.
- Как, сеньор? - прервал я его с огорчением, - вы сомневаетесь в моей
искренности? вы подозреваете меня...
- Нет, дитя мое, - остановил он меня в свою очередь, - я воздаю тебе
справедливость и не верю, чтоб ты был в сговоре с моими племянниками. Я
уверен, что ты руководствовался только моими интересами, и благодарен тебе
за это. Но, в конце концов, видимость бывает обманчива; быть может, все
было не так, как тебе показалось; а в таком случае суди сам, сколь твое
обвинение должно быть неприятно Эуфрасии. Но как бы то ни было, я не в
силах подавить свою любовь к этой женщине. Такова моя судьба: я даже
вынужден принести ей жертву, которую она требует от моей любви, и жертва
эта заключается в том, чтоб я тебя уволил. Мне это очень грустно, мой
милый Жиль Блас, и уверяю тебя, что я согласился лишь с большим
сожалением; но я не могу поступить иначе: снизойди к моей слабости. Во
всяком случае не огорчайся, потому что я не отпущу тебя без награды. Кроме
того, я собираюсь поместить тебя к одной даме, моей приятельнице, где тебе
будет очень хорошо.
Я был глубоко задет тем, что мое усердие обернулось против меня, и,
проклиная Эуфрасию, жалел о слабохарактерности дона Гонсало, который
позволил увлечь себя до такой степени. Добрый старец отлично чувствовал,
что, увольняя меня исключительно в угоду своей возлюбленной, совершает не
слишком мужественный поступок. Желая поэтому вознаградить меня за свое
безволие и позолотить пилюлю, он подарил мне пятьдесят дукатов и на
следующий же день отвел к маркизе де Чавес, которой заявил в моем
присутствии, что любит меня и что, будучи вынужден расстаться со мной по
семейным обстоятельствам, просит ее взять меня к себе. Она тут же приняла
меня в число своих служителей, и таким образом я неожиданно очутился на
новом месте.


ГЛАВА VIII. Какой характер был у маркизы де Чавес
и какие люди обычно у нее собирались
Маркиза де Чавес была тридцатипятилетней вдовой, красивой, рослой и
стройной. Она пользовалась доходом в десять тысяч дукатов и не имела
детей. Мне не приходилось встречать более серьезной и менее болтливой
сеньоры, что не мешало ей прослыть остроумнейшей женщиной. Возможно, что
этой репутацией она была больше обязана наплыву знатных персон и
сочинителей, ежедневно ее посещавших, чем своим личным достоинствам. Не
берусь судить об этом; скажу только, что имя ее было символом высокого
ума, а дом ее называли в городе литературным салоном в полном смысле этого
слова.
Действительно, у нее ежедневно читались то драматические поэмы, то
другие стихотворения. Но допускались только серьезные вещи; к комическим
же произведениям относились с презрением (*96). Самая лучшая комедия,
самый остроумный и веселый роман почитались никчемными сочинениями, не
заслуживающими никакой похвалы, тогда как какое-нибудь слабое, но
серьезное стихотворение, ода, эклога, сонет рассматривались как величайшее
достижение человеческого разума. Нередко случалось, что публика не
сходилась во мнениях с салоном и порой невежливо освистывала те пьесы,
которые имели там успех.
Я был чем-то вроде аудиенцмейстера, т.е. на моей обязанности лежало
приготовлять к приему гостей апартаменты моей госпожи, расставлять стулья
для мужчин и мягкие табуреты для дам, после чего я должен был дежурить у
дверей залы, провожать прибывших и докладывать о них. В первый день, когда
я впускал посетителей, паженмейстер (*97), случайно находившийся со мной в
прихожей, принялся мне описывать их самым забавным образом. Его звали



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 [ 58 ] 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.