он единственно возможное решение, торопливо переписывая названия на
бланки. - Ограничимся на первый случай десятью.
удивилась смотрительница, приглашая занять любой столик.
микрофильмирования или снятия ксерокопии, если понадобится. Мне отпущены
на сей счет необходимые средства.
смотрительнице официальное письмо с печатью.
Пан списовател может скопировать все, что ему потребуется.
заедем за вами ровно в шесть. Ужинать будем в городе в погребке "Белая
туфля".
первопечатные травники и рукописные кодексы в четверть листа, звездные
атласы, переплетенные в толстенную, отшлифованную сотнями рук кожу, и
оттиснутые накануне первой мировой войны подозрительные брошюрки с
описанием всевозможных чудодейственных средств. Явно шарлатанские прописи
от венерических болезней и запоров соседствовали с таинственными
эликсирами вечной молодости. Верный своему принципу все проверять, Солитов
не оставлял без внимания даже столь очевидный вздор. На Юрия Анатольевича,
который не знал о профессоре практически ничего, подобная неразборчивость
произвела не слишком выгодное впечатление.
небольшую тетрадь, сшитую из разнокалиберных обрезков пергамента. Она была
написана на старонемецком языке угловатой готической скорописью и
содержала подробный перечень алхимических упражнений, продолжавшихся целых
семнадцать лет. Имя автора - брат Мельхиор - и заголовок: "Опыты по
составлению, дистилляции и отстаиванию "Золотого раствора", проделанные со
всем тщанием, прилежанием и набожностью, а также согласно благословению
преподобного отца-настоятеля Амвросия фон Герстенбаха и в полном
соответствии с постулатами Луллиева искусства" - настолько отвечали стилю
эпохи, что Березовский решительно отодвинул в сторону всю кипу и взялся за
немецко-русский словарь.
пунктуальностью одно за другим следовали длиннющие перечисления
ингредиентов, развешенных на граны и унции, и не менее подробные описания
процедур: дробления, истирания в порошок, смешивания, растворения и далее
в том же духе.
обнимал законченную, но, увы, бесплодную серию опытов.
тронули Березовского чрезвычайно. Прежде всего, его взволновал неряшливо и
явно торопливо выдранный лист, соответствующий опыту за номером 87. Кому и
для чего понадобилось такое, оставалось только гадать. Это было тем более
увлекательно, что никаких видимых запретов на выдумку не существовало.
Разве не мог, например, брат Мельхиор чисто случайно натолкнуться на
какое-то действительно важное открытие? Или повредиться в уме, не выдержав
многолетнего заточения в алхимическом склепе? За ним, наверное, постоянно
наблюдали чужие глаза, лабораторию тайно обыскивали, следили за каждой
записью...
вернее, маленький квадратик плотной старинной бумаги с написанным на нем
женским именем Leonora. Ничего более, только одно это имя, начертанное
торопливым пером. Крик души, прорвавшийся сквозь немоту монастырских
ночей. Последнее прости без утоления и надежды...
времени, приготовленными, по тогдашнему обыкновению, из дубового орешка.
Почерк тоже показался Березовскому схожим с записями в тетради, хотя в
написании букв и отсутствовала характерная угловатая заостренность.
оборванный краешек.
Он очень разволновался по этому поводу. Все пытался выяснить, кто и зачем
мог сделать такую пакость. Даже в городской архив ездил справляться.
Чудак, право... Страницу с одинаковым успехом могли вырвать и в прошлом
году, и триста лет назад.
поняв без помощи Гаека обращенные к ней слова.
машину времени, - он заговорщически понизил голос. - Секретный пароль! Вы
только прислушайтесь, как звучит: "Leonora..."
глициний. Ствол и ветки иудина дерева в епископском саду усыпали
фиолетовые и пурпурные наросты. Словно вся кровь мира выступила из недр
окаменевшей земли.
появлении еще одного лжепапы. - И подлое, - добавил он, отгораживаясь
книжным пюпитром от манящего сияния за окном.
смерть, немыслима подлинная справедливость. Скелет с пустым черепом да
острой косой - вот единственный победитель. Так есть, и так было, и так
пребудет во все времена.
желание постичь истинное предназначение рода человеческого, ввергнутого с
рождения в круговорот скорбей. В пятнадцать лет, получив благословение
батюшки и рекомендательное письмо местного священника, он покинул родной
Хеб, старинный славянский городок на западной границе Богемского
королевства, и пешком отправился в Париж. Привлеченный славой Сорбонны,
Мельхиор намеревался в краткий срок одолеть премудрости семи свободных
искусств и подготовиться к сдаче магистерского экзамена. Однако ему не
суждено было получить украшенный тяжелыми печатями свиток. Сожжение ведьм,
которым встретила философа гостеприимная столица Франции, произвело на его
нежную чувствительную душу столь тягостное впечатление, что он поспешил
примкнуть к процессии богомольцев, направляющихся в Рим.
ценность. Хотя нравы на далекой родине были ничуть не мягче, Мельхиора
потрясло лицезрение объятых пламенем женщин. Среди тридцати шести
преданных казни колдуний было несколько совсем еще юных, почти девочек.
Созданное всевышним промыслом здание мира мыслилось совершенным, а
принесенная на Голгофе искупительная жертва наполняла все сиянием вечной
жизни. Столь вопиющая жестокость пятнала белоснежные одежды матери-церкви,
обратив в разъедающий яд даже кристальную влагу схоластических истин.
Чтобы жить дальше, следовало поскорее забыть о зверствах.
Болонью, где и обрел временное успокоение в стенах древнейшего
университета Европы. Это были самые счастливые годы для молодого
чужеземца. Проявленное им прилежание, равно как и глубокий критический ум,
счастливо соединенный с благочестием, не остались без внимания. Тем более
что Мельхиор, обнаружив редкие способности к языкам, снискал известность
утонченного знатока древних манускриптов, считавшихся еретическими и
именно поэтому вызывавших жгучий интерес. Расшифровав несколько темных,
нарочито запутанных сочинений, приписываемых Гермесу Трисмегисту, он
удостоился аудиенции сангроского кардинала, который без долгих разговоров
пригласил его к себе на службу.
поистине роковую роль.
спагерического сочинения, кардинал, будучи охоч до всего запретного и
таинственного, спешно снарядил своего нового секретаря в поездку. Вместе с
инструкциями ему вручили туго набитый золотыми флоринами кошель и длинное
послание к епископу Ночеры. Несмотря на то что даже папы не брезговали
алхимическими изысканиями, дело это было чрезвычайно тонкое и даже
рискованное. Мельхиор, однако, чувствовал себя на седьмом небе. Впервые в
жизни ему предоставлялась возможность попутешествовать не на своих двоих,
а в крытом возке, запряженном мулами.
приставил расторопных слуг и вообще окружил заботой и лаской. Вскоре
искомый список был обнаружен, и Мельхиор незамедлительно приступил к его
расшифровке. Работал он со вкусом, не торопясь. Следовало соблюдать
осмотрительность, ведь бредущего в алхимических потемках на каждом шагу
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Шилова Юлия
Ильин Андрей