С кровати доносилось отчетливое хрипение; на электронном табло мигали
секунды. По другую сторону от кровати сидел полицейский в форме, с
блокнотом и ручкой наготове: он пытался уловить в бессвязных звуках хоть
какой-нибудь смысл. Он склонился к бесформенной дыре на том месте, где у
Обезьяны когда-то был рот. Бинты по краям дыры алели свежей кровью, и
лицо полисмена было бледным и немного испуганным. Он покачал головой.
Страница блокнота оставалась девственно чистой.
сиделка. Медведь отошел от кровати и невидящим взглядом уставился в
окно.
Сиделка накрыла забинтованную голову Обезьяны простыней. Медведь
выключил магнитофон и вынул кассету. Сорвав предохранительные наклейки,
чтобы случайно не стерли запись, он вложил кассету в конверт, надписал
адрес, запечатал конверт и протянул его своему коллеге.
почти нечем.
хрипят?
подумал Медведь, но, с другой стороны, рано или поздно ему все равно
пришлось бы с этим столкнуться.
Не зря же это назвали предсмертным хрипом. - Он кивнул на конверт с
кассетой. - Передай ее следователю фон Беку. Думаю, на воздухе тебе
полегчает.
подумать. Наверное, уже через полчаса будет готов ордер на арест Иво. И
на этот раз простым допросом не обойдется. Кретин! Его обвинят в
убийстве - по крайней мере, если не вскроются какие-нибудь доселе
неизвестные обстоятельства. В любом случае ему грозит срок, и немалый.
сбил грузовик, когда он в панике бежал по улицам близ центрального
вокзала. Иво со своей цепью, безусловно, послужил причиной этой паники,
но вот виновен ли он в убийстве, пусть решают судьи. Но что на него
нашло? Откуда такая жестокость? В его полицейском деле нет ни намека на
насилие, и Медведь был готов поспорить, что до сих пор Иво ничего
подобного не делал. И все-таки Обезьяна, без сомнения, не врал: на него
напал Иво. Интересно, представлял он себе, на что способна мотоциклетная
цепь? Похоже, нет. Но вряд ли это послужит ему достаточным оправданием в
глазах присяжных. Медведь сомневался, что Иво долго протянет в тюрьме.
были. Особенно запомнился Медведю один такой момент, когда Обезьяна
сказал: "...и я отдал их ему. Отдал. Отдал. Но он не остановился. Он
сумасшедший. Я отдал их ему". Интересно, что имел в виду Обезьяна. И
кого или что - "их"?
вещей, о которых мог говорить Обезьяна, но потом она понадобилась ему,
чтобы стереть соус с усов. Он подумал, что смерть Обезьяны, пожалуй,
пойдет Берну на пользу. Жаль только Иво. И еще Медведь подумал, что,
услышав об очередном трупе, шеф уголовной полиции опять будет рвать и
метать - то, что убийца известен, вряд ли его успокоит.
- художника, с которым Эрика фон Граффенлауб познакомила его на
вернисаже Куно Гоншиора. В Саймоне не было ни скрытой озлобленности,
свойственной некоторым творческим натурам, ни комплекса неполноценности
- результата долгих лет безвестности и непризнания. Манеры его были
приятными и непринужденными, а речь пестрела остроумными шутками. Он был
широко образован, много путешествовал. Словом, трудно было найти более
приятного собеседника.
впечатлений, а когда жил в Берне, то устраивал у себя нечто вроде
салона. Каждый будний день художник делал в работе перерыв с двенадцати
до двух, чтобы выпить кофе и поболтать с друзьями. В другие часы Бейлак
ревностно охранял свое уединение. Двери его дома запирались: он рисовал.
было оклеено пестрыми афишами многочисленных европейских и американских
выставок Бейлака. Говорили, что Бейлак берет за картину не меньше
двадцати тысяч долларов. В год он писал их не более дюжины, и почти все
после первой же демонстрации превращались в солидную добавку к его
банковскому счету. Клиенты и поклонники, знавшие о потрясающей
способности живописца вкладывать деньги с максимальной выгодой,
восхищались его финансовым гением наравне с художественным талантом.
умением слушать и очень мало говорил о себе. Но тем не менее Фицдуэйн
узнал, что Бейлак родился в Америке, в молодости приехал в Европу,
изучал живопись в Париже, Мюнхене и Флоренции, а в Берн его привела
любовь к женщине.
Бейлак, - а вот роман со столицей Швейцарии растянулся на всю жизнь. Эта
тихая столица оказалась более верной, чем женщина. Она прощает мне
мимолетные увлечения другими городами, потому что я всегда возвращаюсь к
ней. Швейцарская столица обладает очарованием опытной женщины. Наивность
и молодость привлекают новизной, но в наличии опыта и зрелости есть своя
неповторимая прелесть. - Он засмеялся, как бы давая понять, что не стоит
принимать его откровения слишком всерьез. Частенько его собеседникам
бывало довольно трудно понять, что Бейлак действительно принимает
всерьез. Его открытая, дружеская манера говорить в сочетании с тонким
чувством юмора практически не позволяла заглянуть в него поглубже. Да
Фицдуэйн и не пытался сделать это. Ему нравился этот гостеприимный
человек, и он отдыхал душой в его обществе.
Швейцарии были не из легких. Кроме членов семьи Граффенлауб, ему
пришлось поговорить о Руда с шестью десятками людей. Это было
небесполезно и даже по-своему интересно, но в то же время крайне
утомительно.
собеседников говорили, казалось - вот именно что казалось! - на отличном
английском. Но при этом постоянно присутствовало напряжение,
свойственное разговорам на неродном языке. Особенно вечерами, когда люди
устают и расслабляются под действием спиртного. Они бессознательно
погружаются в стихию родного языка. Медведь однажды посоветовал ему
выучить бернский диалект немецкого. Фицдуэйн ответил ему, что, учитывая
патологическое нежелание ирландцев выучить даже родной язык, этот совет
- по меньшей мере трогательная наивность.
нескольких десятков до нуля - в зависимости от погоды, кулинарных
пристрастий и осведомленности друзей художника о его пребывании в Берне.
Тех, кто рассчитывал скоренько и вкусно перекусить у Бейлака, ждало
разочарование: за столом хозяин предпочитал разговор, а тонкие вина и
деликатесы следовало поискать в другом месте. Здесь вам предлагали
холодные мясные закуски, сыры, пиво. Меню практически не менялось.
попозже, а другие гости ушли пораньше, ирландец и Бейлак впервые
оказались наедине.
заметил, что во время работы Бейлак выдерживал богемный стиль. И
напротив, на вечерних приемах всегда демонстрировал изысканность и даже
некую чопорность. Вообще Бейлак был немножко актер.
попробовать "бюнднерфляйш" - нежную, тонко порезанную телятину, которая
много месяцев вялилась в горах.
достаточно времени в странах, где не хватает или стаканов, или пива, или
того и другого, и научился извлекать максимум из того, что ему
предлагалось.
сущности, разве можно доподлинно выяснить, почему человек кончает счеты
с жизнью, особенно если он даже записки не оставил. Все, что вам
остается, - это версии, предположения, а много ли в них проку?
узнать истину. Я даже не уверен, что сумею построить более или менее
приемлемую версию. Возможно, мною движет желание успокоить его
неприкаянную душу - или я просто пытаюсь уместить страшное событие в
привычный контекст. Я и сам не знаю, чего хочу. - Он улыбнулся. -
Видите: я не понимаю даже собственных мотивов, так где уж мне понять,
что было на уме у Руди! С другой стороны, должен признать, что поездка в
Берн сильно улучшила мое самочувствие. Возможно, банальная перемена
обстановки сыграла свою роль.
Вы - опытный военный фотокорреспондент. Неужели вы до сих пор не
привыкли к смертям?
на искусство, а затем и на излюбленную тему всех эмигрантов: