и меридианов. Земля оказалась маленьким скалистым островом, на котором
практически негде было посадить машину. Однако с этой точки проглядывались
еще два острова, и я направил истребитель к ним.
попадались через каждые десять-пятнадцать минут полета. Ни один из них не
радовал взгляд, я видел только монотонное чередование больших и малых скал,
поднимающихся из океанской воды. Зато мне ни разу не попался ни один аэроид.
Острова были чистыми.
следить за курсом по навигационным приборам - не хватало только заблудиться.
Скоро архипелаг закончился, меня же еще подгонял азарт. Однообразная
волнистая поверхность воды все стелилась и стелилась подо мной, и уже
начинало шевелиться в душе беспокойство - не пора ли обратно?
найду еще один новый остров, пусть самый крохотный, и тогда уже двинусь в
обратную дорогу.
Даже издалека было видно, что мне попался отнюдь не крохотный островок.
Серая туманная полоска земли занимала весь сектор обзора. У меня
заколотилось сердце - это был огромный остров, а может, новый континент!
Поистине, меня ждала великая минута.
на мелкий чистый песок. Затекшие ноги едва сгибались, немного болела голова.
Я настороженно озирался и прислушивался. Но вокруг было тихо. Уютная и
добрая тишина.
затянулся, и двигатель буквально горел. Нам еще не приходилось летать так
долго, поэтому я не поинтересовался у Надежды, сколько часов полета
выдерживает эта машина.
природа казалась чистой и нетронутой, как на картине средневекового
живописца. Я прошел босиком вдоль пенистой кромки воды, до врезающейся в
воду скалы, и там поймал трех больших крабов.
крабовых клешней и любуясь спокойным, почти сонным океаном. Интересно,
сколько сотен километров я сегодня преодолел? А может, это вовсе не океан, а
море, и я просто на другом берегу?
придется здесь. Однако, пока не село солнце, требовалось провести тщательную
разведку. Я забрался в порядком опостылевшую утробу машины и запустил
двигатель.
что эта земля моя и только моя. Никаких дорог и поселений, никаких Холодных
башен и аэроидов - только трава и деревья. Мне попадались и животные -
несколько раз я видел лосей, а однажды, пролетая низко над лугом, я заметил
разбегающихся кроликов.
вернусь на базу. Отныне каждому недовольному я смогу обещать не что-нибудь,
а землю обетованную.
следующий день не нашлось никого, кто посмотрел бы на меня косо или сказал
дурное слово. Первые дни я вел себя настороженно, с людьми не заигрывал,
выдерживая дистанцию. Было видно, что меня побаиваются. Меня это устраивало.
мастера и умением убеждать, заключал соглашения об охране крестьян. Я
распределял пилотов и машины, посылал их на патрулирование. Сначала
приходилось делать легкий нажим на своих людей, чтоб заставить их работать,
потом стало проще. Погонщики распробовали самогонку, которую крестьяне очень
умело выделывали, познакомились с молодыми крестьянками, ну и, в конце
концов, многие так и остались жить в деревнях.
решив приберечь тайну на черный день. О новой земле узнала только Надежда.
Она спросила, нет ли там людей. Я сказал, что нет.
хотя бы один человек, он оставил бы какой-то след.
переселиться на новую землю и взять с собой всех желающих, но нельзя было
сделать это в один день. Тут следовало очень серьезно готовиться. Нас было
слишком мало, чтобы решать судьбу населения целого континента. А кроме того,
для подобного дела нужно еще заработать авторитет.
раскручиваться как маховик. Слухи разбежались по земле, и уже через пять
дней после первого полета к нам явилась делегация из какой-то деревни, чтобы
попросить хотя бы один истребитель. Я отказал просителям. Не потому, что мне
было жалко машины. Мы обсудили с Подорожником, как будем заботиться о своей
безопасности, и решили следовать нескольким принципам. Один из них - не идти
на поводу у чужой инициативы. Если мы будем, как добрые волшебники,
раздавать боевые машины направо и налево, очень скоро они обратят свои пушки
против нас.
машины и охранять их дома и наделы. Но за штурвалами будут сидеть наши люди.
Людей, правда, уже не хватало, к тому времени мы обслуживали четыре деревни.
Заодно подыскивали среди их обитателей молодых, сообразительных и смелых
ребят, которых можно обучить вождению. Только так - сами ищем и сами
предлагаем, чтобы не пропустить в свои ряды злоумышленников. Метод был
изобретен задолго до меня, по такому же принципу подбирало кадры Ведомство.
погонщиков. Они боялись любых предметов, имеющих собственную силу. Старые
вещи внушали им страх, если их свойства нельзя было объяснить простыми
понятиями и простым языком. Они боялись не только подниматься в воздух в
качестве пассажиров, но и смотреть, как истребители, ревя двигателями,
отрываются от земли и садятся. Они зажмуривали глаза и закрывали ладонями
уши, если находились рядом.
штурвал - когда сам, а когда мы запихивали его в кресло едва ли не силком.
После этого для меня наступала пора удивляться. Полудикие люди настолько
быстро осваивались в кабине, словно полжизни ходили в аэроклуб. Чем моложе
был начинающий пилот, тем быстрее он переставал бояться и тем лучше держал
штурвал. Про себя я начал называть крестьян-новобранцев "чкаловцами".
"курсантов". Их же она обучила восстанавливать машины после хранения. Мы
заключили тайный договор с одним хорошим ремесленником из города, который
изготовил несколько комплектов инструментов для тестирования - все они были
просты, как гаечные ключи.
человеческого общежития, у нас должна была появиться сейчас масса врагов.
Пока они не проявляли себя. Даже карательный отряд, посланный Лучистым
вдогонку Подорожнику, ни разу не перешел нам дорогу. Нет ничего хуже скрытой
опасности, и я стал очень подозрительным. Пока на нас никто не смеет напасть
- это объяснимо, всех отпугивает наша несокрушимая сила. Точнее, сила нашей
техники. Но человек хитрее техники, его. мысль подвижна, изменчива, он
наверняка придумает, как обмануть силу. Значит ли это, что где-то уже зреет
план порабощения нашей общины?
деревне было тихо. На этот день была назначена ответственная операция.
Крестьяне собрали под нашим патронажем такой большой урожай, что не знали,
куда его девать. Старосты деревень собрались на совет и порешили отправить
обоз на ближайшую заставу, чтобы завалить рынок дешевой едой.
лошадиного навоза. Все свободные машины сопровождали торговую экспедицию -
люди боялись неожиданных осложнений. Погонщики накануне достали свои
тронутые ржавчиной тесаки и хорошо наточили их. Администратором стал Друг
Лошадей - его еще помнили в городе в качестве погребального мастера, и
прежний авторитет мог поспособствовать решению некоторых проблем. Впрочем, я
был уверен, что никто не решится мешать моим людям. Все понимали, что мы
очень хорошо сможем отомстить.
дома. В деревне уже никого не осталось, кроме женщин и детей, бегавших по
пыльной улице. Где-то выл двигатель дежурного истребителя, который облетал
окрестности и одним своим видом отгонял незваных чужаков.
мне захотелось вернуть бодрость холодной водой. На берегу я встретил
Надежду, стиравшую свой комбинезон. На ней было платье, одолженное, наверно,
у одной из соседок. Я впервые видел ее в таком одеянии, поэтому посмотрел с
любопытством.
часто будут такие дни. Люди уже умеют работать самостоятельно, без нас.
виду?
улетел на какую-то заставу договариваться.
Прозоров Александр
Шекли Роберт
Пехов Алексей
Суворов Виктор
Лукин Евгений
Куликов Роман