Чтение 58–й страницы книги ~Мой личный враг~

Увидимся, когда немного спадет напряжение.

- Сань, я не могу, - кривя губы, выговорила Ладка. - Я
не могу без тебя оставаться...

И все трое заревели, как вчера на диване вокруг Ивана.

Все время, пока они стояли, Иван ощущал какое-то
смутное беспокойство, от которого холодела спина под толстым
свитером и шевелились волосы на голове.

Он оглядывался, потирал затылок, но не мог понять, в
чем дело. Ему хотелось поскорее скрыться куда-нибудь, уйти с
открытого пространства старинного сталинского двора, сесть в
машину и уехать. А девицы дружно и сладко рыдали, оплакивая
предстоящую разлуку.

- Ты что? - спросил. Филипп, заметив, что Иван все
время оборачивается и шарит глазами по сторонам.

- Так, что-то такое... - сказал Иван, морщась, -
странное чувство...

Он тряхнул головой, прогоняя неприятное ощущение, и
понял, что в следующее мгновение в них будут стрелять.

Он понял это седьмым, нет, пятнадцатым чувством, той
частью мозга, в которой на сотую долю секунды вспыхнула
картинка: горная речка, серые камни, заросли колючих цветов
на той стороне и уверенность, что это - последнее, что он
видит в жизни. Сейчас убьют. Все.

Он бросился вперед, закрывая собой Машу.

Тихо и очень страшно звякнуло, рассыпаясь, стекло
"Хонды". Выстрел был почти неслышным. Иван увидел изумленное
лицо Лады и маленький водопадик раскрошенного стекла,
лившийся по борту машины.

- Ложись!! - закричал он, не слыша себя и толкая Машу
под машину, за колесо. На том месте, где секунду назад
ab.o+ Лада, возник и пропал Филипп.

Иван знал, что будет еще второй выстрел. А может быть,
и третий. Они представляли собой прекрасную мишень - группа
людей в яркой одежде вокруг машины.

Время остановилось.

Второй выстрел ударил ближе и определенней. Или так
показалось?

Иван дернулся, перекатился, увлекая за собой Машу, и
оказался с той стороны, где затаились Филипп, Александра и
Лада. В руках у Филиппа был пистолет.

- Откуда? - спросил он.

- Со второго этажа вроде, - тяжело дыша, бросил Иван.

Филипп поудобнее перехватил пистолет, одним движением
выпрыгнул из-за машины, упал животом в снег и начал
стрелять. Выстрелы грохотали, как камнепад в горах. Кто-то
визжал, тоненько и надсадно.

А потом стало тихо, и в этой тишине визг казался
особенно громким и пугающим...

- Заткнись! - приказал Иван и дернул Ладу за руку.
Александра приподнялась, обхватила ее и прижала к себе.

- Спугнул? - спросил Иван у Филиппа.

- Конечно, - ответил он. - Шум какой подняли...

Иван поднял из снега Машу, быстро с головы до ног
ощупал и опять толкнул в снег. И длинно замысловато
выругался.

Андрей давал интервью хорошенькой девице из
телевизионной рубрики "Московского комсомольца". Девица не
столько спрашивала его, сколько слушала себя, и Андрея это
раздражало. Зачем ей это интервью, если он, Андрей
Победоносцев, ее не интересует?

0 том, что его тоже никогда не интересовали люди, у
которых он брал интервью, он, конечно, забыл. Теперь он -
известный ведущий, первоклассный ведущий, а не какая-то
мелкая газетная сошка.

- Вы надеетесь, что сможете совмещать две такие трудные
должности, как ведущий политической программы и заместитель
генерального продюсера?

- Пока еще я не пробовал себя в таком качестве. Мое
назначение состоялось совсем недавно, - начал Андрей
значительно, но с известной бойкостью, чтобы не наскучить. -
Попробую, и тогда точно смогу сказать - получится это у меня
или нет.

Журналистка улыбнулась обворожительной улыбкой.

- Ваша программа заняла в эфире место некогда
знаменитой и очень популярной программы Ивана
Вешнепольского. Вы намерены освободить это место, если
господин Вешнепольский пожелает вернуться в свое эфирное
время?

"Не пожелает! Ни за что не пожелает!" - подумал Андрей.
Ему было смешно. Хорошенькой газетной девочке и во сне не
может присниться, сколько он всего знает. Один только намек
на то, что ему известно, и девочка на следующий день
проснулась бы знаменитой.

Но - ничего не поделаешь. Не быть тебе знаменитой,
$%".g* ...

Андрей помолчал, делая вид, что думает. Помолчать очень
полезно. Это создает видимость того, что интервьюируемый
подходит к интервью серьезно.

Неопытным газетчикам вроде этой девчушки такая
серьезность всегда льстит. А там - бери их голыми руками...

- Я еще не встречался с Иваном, - смеясь глазами,
сказал наконец Андрей, - но, думаю, места в эфире всем
хватит.

- Тем более что распределением места в эфире как раз
занимаетесь вы.

Как заместитель генерального продюсера, - подколола
девчушка.

Андрей не ожидал от нее такой наглости. Он был уверен,
что давно - сразу же! - сразил ее наповал.

"Иван Вешнепольский мне уже не страшен. У меня теперь
дорога только вверх и вперед. А что Иван? Кому он теперь
нужен? Позавчерашний день..."

Андрея уже предупредили: Вешнепольский трясется за свою
шкуру. В обмен на собственную безопасность готов сидеть тихо
и не высовываться.

Дело закрыто. Навсегда. Андрей Победоносцев выиграл.

Он сильный, умный и очень осторожный. Он всех обошел,
оставил далеко позади. И теперь ему никто не страшен. И не
нужен.

Он сидел и снисходительно смотрел на журналистку. Так
на экзамене профессор смотрит на бестолковую беременную
студентку: выгнать вроде жалко, а что еще с ней делать -
непонятно.

- Кто бы ни занимался распределением эфирного времени,
- изрек наконец Андрей, - Иван Вешнепольский, естественно,
был и останется вне конкуренции. Я думаю, что на завтрашней
пресс-конференции он расскажет о своих планах. Мы все
обязательно там будем. Его возвращение, когда мы уже
потеряли всякую надежду, - редкая удача, хотя "удача" -
глупое слово, когда речь идет о жизни и смерти.

Его возвращение - это счастье. И не только для его
близких, но и коллег, потому что Иван - удивительный
человек.

У Андрея дрогнул голос, и он замолчал. Самое
поразительное и непостижимое состояло в том, что он
действительно верил в то, что говорил в данный момент.
Особенно если говорил на камеру. Или вот девочке из
телевизионной рубрики...

- То есть вы не будете развлекать публику дрязгами и
склоками за эфирное время? - моментально попадаясь на
удочку, уточнила она.

- Нет, - покачал головой Андрей. - Для этого мы слишком
уважаем друг друга...

Проводив журналистку, Андрей вызвал секретаршу и
попросил кофе.

- Обедать не пойдете? - спросила секретарша с милой
развязностью всех секретарш, приближенных к сильным мира
сего.

- Нет, - ответил Андрей, не расположенный в данный
момент к созерцанию ее славной мордашки, - кофе, если можно.

В этом тоже был определенный шик, учитывая, что кофе
Андрей не любил и не понимал, зачем его вообще пьют. Никакой
радости и бодрости от кофе он не испытывал, только горечь во
рту и сосущее чувство в желудке.

Конечно, интервью он провел с блеском, и завтра оно
появится в газете, снабженное его фотографией. Фотограф
долго крутился у него в кабинете, выискивая какие-то
многозначительные планы и позы. Андрей терпел, понимая, что
это необходимо. И говорил хорошо, он был в этом уверен.

Он чувствовал себя сильным, умным и на голову выше всех