Чтение 58–й страницы книги ~Свистопляска~

- Да ладно, - перебила я, - не смущайся, все повтори, как они
сказали. Что дальше?

- Незнакомец, тоном приказа: "Отобрать!" Чернявый: "Как?" Незнакомец:
"Твое дело". И пошли-пошли, ничего не слышно...

- Куда пошли?

- На стоянку у пансионата "Пеликан-Пеликан". Тут выходит прекрасная
дама-скелет с медведем-медведем. Оба останавливаются, чужой: "Стерва!"
Извини-извини, такой невоспитанный народ, такой грубый, но ты
велела-велела все, как есть. Чернявый: "Спокойно, там ничего нет". Дама
уже далеко, скрылась за углом, эти пошли дальше. К центру-центру. Идут
быстро, но я нагнал. Слышу: "Общие знакомые, явитесь с визитом''.

- Кто сказал?

- Незнакомец. "Явитесь с визитом. Жду через полчаса". Чернявый
исчезает...

- То есть как исчезает? - удивилась я. - Испарился?

Зигмусь опять разнервничался.

- Группа-группа, кто попало, ролики-ролики, молодежь-молодежь,
толкаются, ругаются, какие-то претензии,
необоснованные-необоснованные...

Ага, понятно. Невезучий Зигмусь в пылу преследования опять на кого-то
наскочил, и его обругали. Ну, это неважно.

- И что дальше?

- Незнакомец идет-идет, я за ним, за ним, хотя нога болит-болит.

- А чернявого нет?

- Чернявый исчез-исчез, но я твердо иду за незнакомцем, ведь слышал -
"через полчаса, через полчаса", вот я и держался за ним, за ним.

Ну что за умница, а я еще сердилась на кузена! Пожалуй, надо будет
как-нибудь позволить схватить себя в объятия...

Зигмусь продолжал рапортовать:

- Идем-идем, уже виден порт-порт, по дороге вилла-вилла, незнакомец
вошел-вошел, я жду-жду на улице. Спросил, кто хозяин, вот
записал-записал, некий Кендзерек, не правильно образована фамилия,
грамматика польского языка требует-требует...

- К черту грамматику, сейчас не время заниматься ею, говори, что было
дальше.

- Дальше появляется чернявый и тоже входит-входит. Там и остались!

- Незнакомец! - потребовала я.

И опять убедилась, что в наблюдательности Зигмусю не откажешь, он мне
выдал полный портрет незнакомца:

- Лет пятьдесят. Волосы с проседью, впереди лысина. Президентские
усы. Средней упитанности. Общее выражение лица - глуповатое. Четкие
брови. Угрюмый. Следует установить наблюдение, своими ушами слышал -
"товар-товар", значит, произвели ограбление!

Кузен рассуждал логично, ведь он по моей просьбе отслеживал
потенциальных грабителей и, услышав, что уже получен товар, должен был
прийти к выводу о состоявшемся ограблении. Какое задание теперь дать
человеку, чтобы и избавиться от него, и пользу извлечь? Ведь вот как,
оказывается, пригодились его наблюдения!

Однако прежде чем я выдумала новое задание, Зигмусь, полистав свои
записи, снова принялся зачитывать. Оказывается, это еще не все!

- Недолго-недолго, - информировал он.

- Что "недолго"?

- Недолго пробыли в той вилле-вилле, минут через десять-десять вошли
еще двое, пол мужской, одна борода. И вскоре вышли-вышли, с ними
чернявый-чернявый, явно-явно знакомы, идут под ручку, под ручку, я за
ними, за ними, они садятся в "мерседес", водитель: очки, кепка, борода.
Уезжают.

Все закрутилось у меня в голове, такая поднялась свистопляска, что
отдавалось в затылке. Не знаю, как еще хватило сил спросить, в какую
сторону они поехали.

Обстоятельный кузен огляделся по сторонам, посмотрел на небо и только
после этого информировал: на восток. Туда, дальше по перешейку, к
русской границе. И честно добавил, что за дальнейшее не ручается, потому
что ехали они быстро и он скоро потерял их из виду, могли и свернуть.

- И еще машины-машины, - оправдывался он. - Движение оживленное,
плохо видно, плохо.

Я попыталась собраться с мыслями. Хорошие знакомые, под ручку идут,
как же! Похитили Северина! Что теперь делать?

Но Зигмусь еще не кончил.

- Номер третий-третий, - забубнил он.

- Что "номер третий"?

- Вдруг бежит-бежит. Меня толкнул-толкнул, не извинился, плохое
воспитание, я всегда говорю...

- Оставь в покое плохое воспитание! Куда бежал третий номер?

- К машине-машине, торопился-торопился. Сел и уехал.

И не дожидаясь моего вопроса, по собственной инициативе добавил:

- Тоже на восток.

На этом у Зигмуся кончилась информация и начались предположения. То
есть Зигмусь принялся горячо высказывать собственные соображения
относительно того, как теперь следует действовать в создавшейся
обстановке. Перебить его не было никакой возможности, так что я
оказалась в самом дурацком положении. Надо было срочно вернуться к
Болеку и рассказать сообщникам о важных открытиях кузена, но как
избавиться от него самого? Во-первых, никакого нового задания не
приходило мне в голову в сумятице чувств, охватившей все мое существо,
во-вторых, Зигмусь просто бы меня не услышал за собственными
высказываниями. А тут еще ветер немилосердно трепал одежду и волосы и с
грохотом гонял по тротуару пустую консервную банку.

- Подожди меня, - не придумала я ничего лучшего. - Я сейчас.

И, оставив Зигмуся с раскрытым ртом, кинулась в подъезд дома. Там я
столкнулась с хозяйкой.

- Что это вы все бегаете? - удивленно поинтересовалась женщина. -
Только что ваши мужчины меня чуть с ног не сбили, теперь вот пани...

У меня потемнело в глазах.

- Да я ничего, - попыталась я оправдаться, - просто думала, они меня
ждут. Так, говорите, бежали? Не знаете, что случилось?

- Нет, не знаю, только очень торопились. Бедный инвалид чуть костылей
не поломал, с трудом влез со своим гипсом в машину.

- Так они на машине уехали?

- На машине.

- Мне бы позвонить...

- Пожалуйста, войдите.

В спешке я набрала не тот номер. Была уверена, что звоню майору, но в
трубке услышала голос Яцека.

- Холера! - приветствовала я его. - Ты где? Куда я попала?

- В "Пеликане". Что случилось?

- Чепе! Только пока не знаю, в чем оно заключается. Надо найти
майора, но я забыла номер его телефона. Надо немедленно встретиться! Еду
к тебе!

И опять бегом вернулась к машине, села, ни слова не говоря, и
попыталась уехать. Зигмусь с другой стороны дергал дверцу. Пришлось
открыть ему, он втиснулся рядом. Кажется, что-то говорит?

- Сержант! - перебила я кузена и продолжила в присущем ему
телеграфном стиле:

- Доложить немедленно! Надо торопиться!

- Да-да-да! - обрадовался Зигмусь. - Номер первый. "Альбатрос".
Немедленно обыск!

Вот он и сам подсказал мне, как от него избавиться. И я приказала:

- Подежурить у двери. Понаблюдать!

- Какая-какая дверь?

- В Доме художника, последний сегмент первого этажа. Надо знать, кто
туда войдет, не препятствовать, пусть входит. У нас аврал, как хочешь,
но помочь обязан!

Видимо, Зигмусь уже давно решил, что причастен к выдающимся, если
вообще не эпохальным событиям, и не просто причастен, играет решающую
роль. Я показала ему окно Бертеля, и тут подъехала машина Яцека. Зигмусь
вышел из моей, Яцек на ходу притормозил, опустил окошко и, крикнув мне
"За мной", помчался дальше. Я взревела мотором, Зигмусь лишь рот
раскрыл. Не попрощавшись с кузеном, я рванула следом. Надеюсь, кузен
заступил на вахту у Дома художника. Когда мы оказались у моего дома, оба
остановились, я оставила свою машину и пересела к Яцеку.

- Все в Лесничувке, - сообщил по дороге Яцек. - Кажется, сержанту
удалось подслушать много интересного. Приедем узнаем.

В свою очередь я рассказала Яцеку то, что удалось увидеть Зигмусю.

- Как вы сказали? Глуповатая морда, спереди лысый и валенсовки под
носом?

- Это не я сказала, а Зигмусь.

- И назвал кличку Выжига?

- Да, а что?

- Ну, значит, у них земля горит под ногами и все рушится. Выжига -
это кличка Бертеля, а лысый и глуповатый...

Яцек остро срезал поворот при подъезде к порту в Лесничувке и
закончил:

- Не такой уж он и глупый, только вид делает. Ну, они где-то здесь.

И Яцек нажал на тормоз. Я схватилась за радиотелефон и от волнения
вспомнила номер майора.

- И теперь хоть убей меня, не знаю, что делать. Пан майор, это вы?

Майор в трубке бешеным голосом велел мне: скрыться к чертям собачьим
куда подальше и не лезть на глаза, не приставать к сержанту, оставить
его, майора, в покое и вообще хоть минутку посидеть тихо.