стало холодно и он почувствовал себя одиноким; ибо много
холодного и одинокого пронеслось по чувствам его, так что даже
тело его похолодело. Но едва он поднялся дальше, по горам и
долинам, миновав зеленые пастбища и пустое, каменистое русло,
где прежде нетерпеливый ручей пролагал себе ложе, -- ему сразу
стало теплее, и сердце его укрепилось.
подкрепляет меня, оно должно быть вблизи от меня.
вокруг меня, их теплое дыхание волнует мне душу".
он увидел коров, столпившихся на возвышении; их близость и
запах согрели сердце его. По-видимому, эти коровы старательно
слушали кого-то, говорившего к ним, и не обращали внимания на
вновь прибывшего.
он отчетливо человеческий голос из стада коров; и видно было,
что все они повернули свои головы к говорившему.
разогнал коров, ибо он боялся, чтобы здесь не случилось с
кем-нибудь несчастья, которому едва ли помогло бы сострадание
коров. Но в этом он ошибся; ибо перед ним сидел человек на
земле и, казалось, убеждал животных, чтобы они не боялись его,
-- миролюбивый человек и нагорный проповедник, из глаз которого
проповедовала сама доброта. "Чего ищешь ты здесь?" --
воскликнул Заратустра с удивлением.
ищешь и ты, нарушитель мира! ищу счастья на земле.
половину утра говорю я к ним, и они только что собрались
отвечать мне. Зачем помешал ты им?
войдем в Царство Небесное. Ибо одному должны мы научиться у них
-- пережевыванию.
научился одному -- пережевыванию: какая польза была бы ему! Он
не избавился бы от скорби своей,
отвращением. А у кого же сегодня сердце, уста и глаза не
полны отвращения? И у тебя! И у тебя! Но взгляни на этих
коров!" --
Заратустру: ибо до сей поры глядел он с любовью на коров -- и
вдруг преобразился он. "Кто это, с кем говорю я? -- воскликнул
он в испуге и вскочил с земли. --
победитель великого отвращения, это глаза, это уста, это сердце
самого Заратустры".
тому, кому он говорил, и вел себя совсем как тот, кому
неожиданно падает с неба драгоценный дар или сокровище. А
коровы смотрели на все это и удивлялись.
Заратустра, защищаясь от его нежности. -- Говори сперва о себе!
Не тот ли ты добровольный нищий, который некогда отказался от
большого богатства, --
самым бедным, чтобы отдать им избыток свой и сердце свое? Но
они не приняли его".
ты хороню знаешь это. Так что пошел я наконец к зверям и
коровам этим".
насколько труднее уметь дарить, чем уметь брать, и что хорошо
дарить есть искусство, и притом высшее, самое мудреное
искусство доброты".
особенно теперь, когда все низкое возмутилось, стало
недоверчивым и по-своему чванливым: на манер черни.
рабов, восстания гибельного, долгого и медлительного: оно все
растет и растет!
те, кто слишком богат, пусть будут настороже!
слишком узкое горлышко, -- у таких бутылей любят теперь
отбивать горлышко.
мстительность, надмевание черни -- все это бросилось мне в
глаза. Уже не верно, что нищие блаженны. Но Царство Небесное у
коров".
Заратустра, отгоняя коров, которые дружески обдавали дыханием
миролюбивого проповедника.
это лучше меня. Что же гнало меня к самым бедным, о Заратустра?
разве не отвращение к нашим богачам?
всякого мусора, с холодными глазами и похотливыми мыслями, к
этому отребью, от которого подымается к небу зловоние,
воришками, или стервятниками, или тряпичниками, падкими до
женщин, похотливыми и забывчивыми: ибо все они недалеко ушли от
блудницы --
"богатый"! Эту разницу забыл я, -- и бежал я все дальше и
дальше, пока я не пришел к этим коровам".
потел при своих словах -- так что коровы снова удивлялись. Но
Заратустра, пока он так сурово говорил, смотрел ему с улыбкою в
лицо и молча качал при этом головою.
проповедник, употребляя такие суровые слова. Для такой
суровости не годятся ни твои уста, ни твои глаза.
всякий гнев и всякая ненависть с пеною. Твой желудок требует
более мягкой пищи: ты не любитель мяса.
собирателем трав и корней. Быть может, жуешь ты зерна. Во
всяком случае ты не находишь удовольствия в мясе и любишь мед".
сердцем. -- Я люблю мед и жую зерна, ибо я ищу того, что
приятно на вкус и делает дыхание чистым;
целые дни рты кротких лентяев и тунеядцев.
пережевывание и лежание на солнце. И они воздерживаются от
всяких тяжелых мыслей, от которых пучит сердце".
увидеть и моих зверей, орла моего и змею мою, -- равных
им не существует теперь на земле.
этой ночью. И поговори со зверями моими о счастье зверей, --
от тебя крик о помощи. Также найдешь ты новый мед у меня, в
свежих янтарных сотах: ешь его!
милый человек! как бы тебе тяжело это ни было. Ибо это лучшие
учителя твои и друзья!" --
отвечал добровольный нищий. -- Ты сам добрый и лучше еще, чем
всякая корова, о Заратустра!"
Заратустра со злобою. -- Зачем портишь ты меня такой похвалой и
медом лести?"
замахнулся своей палкой на нежного нищего; но тот поспешно
бежал от него.
опять один с собою, как услыхал он позади себя новый голос,
взывавший: "Стой, Заратустра! Подожди же меня! Ведь это я, о
Заратустра, я, тень твоя!" Но Заратустра не остановился, ибо
внезапная досада овладела им, что так тесно стало в горах у