Чтение 58–й страницы книги ~Закон подлости~

быстрого реагирования, которой приказано уничтожить все живое... Извини, на
этот раз я ничем не смогу тебе помочь.

- А себе? - спросил Аджамал.

- Себя я уже списал. Ведь это тебя не существует среди живых и ты можешь
попробовать исчезнуть. А обо мне все известно слишком хорошо...

И тогда Аджамал сказал то, на что Коперник и рассчитывал. Он придвинул к
нему чемодан с контейнером и сказал:

- Забирай и уходи. Я тебя прикрою. Коперник намеренно перешел с ним на
"ты", чтобы подчеркнуть трагичность ситуации, намеренно дал понять: он
знает, что Аджамал никакой не пакистанец. И то, что Аджамал последовал его
примеру, тоже перейдя на "ты", дало Копернику понять, что он таки переиграл
этого бесхитростного вояку... Вытащив из кармана упаковку тех самых таблеток
от головной боли, которыми он время от времени снабжал Аджамала в Ираке,
Коперник хлопнул его по плечу.

- Это все, брат, чем я могу тебе помочь. Удачи.

Он подхватил чемодан, вышел из самолета и не оглядываясь заспешил к
противоположному склону карьера. Противоположному от того, по которому
спустя семь минут заскользили вниз по снегу две фигуры. Но к этому моменту
Коперник уже скрылся среди чернеющих на белом снегу кустов, которыми начал
зарастать карьер.

Аджамал ждал недолго. Он сидел в полной тишине, прислушиваясь к малейшему
движению и малейшему звуку. И вскоре услышал сразу два: гул двигателя за
спиной и треск веток перед собой. Он понял, что Коперник уехал, а те, кто
должен был уничтожить здесь все живое, появились. Страха не было. Только
дьявольская сосредоточенность и напряжение. Он приготовил все оружие, какое
только у него было, а было у него не очень много: свой пистолет да "калаш",
который принес ему Коперник. Проверив магазины, Аджамал тихо выскользнул из
самолета, быстро огляделся по сторонам, перекатился за самолетное колесо и
тут увидел наконец, что к самолету приближаются двое. Они передвигались
быстро, но осторожно, не особенно рассчитывая налететь на встречный огонь,
но и не исключая такой возможности.

Аджамал приготовился к бою. Он снял автомат с предохранителя и опустил
палец на спусковой крючок. Приближавшиеся собирались обойти самолет с разных
сторон, но пока были рядом друг с другом и в полной видимости Аджамала. Пора
было начинать... Но что-то останавливало сурового пакистанца с бритой
головой, шрамами на лице, решительного и могучего. Что-то пока еле уловимое
в фигураx приближающихся останавливало его и не давало нажать на спусковой
крючок, снять обоих нападающих одной очередью.

И вдруг Аджамал понял, кто перед ним. Руки его задрожали, он положил
автомат на землю и лег горящим шрамом на снег...

Через несколько секунд к лежащему на земле человеку подскочил Артист и
рывком перевернул его на спину.

- Лежать смирно! - приказал Артист грозно и вдруг обомлел.

- Кто... - начал было подбежавший Док и тоже замер - точно так же, как
только что замер обомлевший Артист.

Они оба смотрели на изуродованное шрамами, но улыбающееся лицо и не могли
поверить своим глазам.

- Трубач! - наконец произнес Артист. - Колька! Сдохнуть мне, это
Колька!..

Рашиджистан

Год назад

...Год назад Пастух и его команда в горах по соседству с Афганистаном
преследовали сволочей, делающих бизнес на секретах могущественной некогда
российской оборонки.

Тогда в их славной команде и появился Михаил - фээсбэшник, хват, на все
руки мастер, а главное - золотой мужик, прямо хоть сманивай его к себе.
Именно он в тот роковой день и повел в горах санитарный вертолет,
погнавшийся за гадами.

Михаил зорко просматривал через выпуклое остекление "вертухи" все, что
открывалось глазам, и, хотя на нем были темные очки, он отлично видел
широкое плато, обширные пустынные пространства, быстро несущиеся внизу гряды
скал, горные вершины, перевалы и распадки. Поглядывая на приборы, чуть
заметными движениями ручки "шаг-газ" он управлял в пространстве удивительно
верткой машиной. И вот наконец он увидел "тот" вертолет.

Скользнув с высоты вправо и вниз, Михаил срезал угол и настиг странно,
боком летящую машину.

И тут в проеме десантного люка они увидели Трубача.

Его лицо и одежда были залиты кровью, но он продолжал отчаянную схватку
против нескольких врагов на борту. Все, кто был в санитарном вертолете,
затаив дыхание, ждали исхода этой схватки. Увы, они ничем не могли помочь
товарищу...

Вертолет с Трубачом был чуть ниже и несколько впереди, но огонь с его
борта почему-то больше не открывали - видно, было не до того.

Еще ближе, еще... Теперь между ними было не больше полусотни метров.

Михаил маневрировал, скользил и ежеминутно менял положение, все ближе
подтягиваясь к летящей впереди машине.

Артист, уцепившись одной рукой за скобы на потолке вертолета, висел как
обезьяна, привычно держа у глаза видеокамеру и снимая все, что открывалось
объективу.

Стрелять было нельзя. Вертолет с их другом швыряло из стороны в сторону.
Внизу были горы - до вершин метров двести, не больше.

Вдруг правее по курсу Михаил увидел еще один военный вертолет, который,
видно, вызвали на подмогу.

- Держись между ними, ближе к этому, подбитому! Подставляйся так, чтобы
тот боялся стрелять и не мог нас сбить! Для них самое главное - доставить
"подарок", так что стрелять поостерегутся!

Михаил понимающе кивнул и, сделав резкий маневр, занял такое положение в
воздухе, чтобы высланная на помощь машина не могла открыть огонь без риска
задеть своего.

И в то же время Пастух, Док и Боцман, откинув дверь своего вертолета,
ударили разом из трех автоматов по двигателю вертолета поддержки.

Из той "вертухи", на которой оказался Трубач, вывалился еще кто-то. В
проеме люка вновь показалось лицо Николая. Он наконец узнал своих, замахал
им рукой.

- Он увидел нас, - закричал Пастух. - Увидел! Двигатель вертолета
поддержки, по которому они втроем вели огонь, вдруг задымил, он резко
отвалил в сторону и пошел к земле, видимо надеясь найти хоть какую-нибудь
площадку для вынужденной посадки.

Теперь все они смотрели на Трубача. Он кричал им что-то, размахивая
руками, но вдруг его отбросило в сторону пилотского кресла, и они увидели,
как лейтенант спецназа Николай Ухов по прозвищу Трубач в последнем усилии
навалился на летчика, обхватил его голову и закрыл тому глаза. Отсюда трудно
было понять, что именно произошло перед этим, но похоже было, что пилот
исхитрился-таки как-то зацепить Трубача, и, похоже, очень серьезно зацепить.

И тут же они увидели, как вертолет, потерявший управление, швырнуло вбок,
закружило на месте. В последний момент летчик сумел вырваться из рук
Трубача, но выровнять машину так и не сумел.

Жидкий раскаленный воздух уже не держал вертолет. В беспорядочном
вращении его понесло вниз, к земле, и бросило на отвесную горную скалу.

В свете солнца вспышка взрыва была тусклой, ее тут же сменил вспухший
черно-красный шар, который сразу развеяло ветром. Все в оцепенении смотрели
на уносящуюся вниз серо-красную скалу, на которой не осталось ничего - ни
следа взрыва, ни обломков.

- Колька!.. - прошептал Пастух.

Рассказ Трубача

Да, так оно все и было. Я когда в этот вертолет прыгнул, у меня же одна
только мысль в башке засела - не упустить документы. Как в атаку шел. Перед
глазами бумаги, что этот хмырь передал. Все остальное воспринимал
исключительно как препятствие. В общем, прыгнул в кабину, а вертолет возьми
да и рвани вверх.

Это теперь я, как настоящий шпион, сначала пять раз подумаю, где тут
выход, прежде чем куда-либо войти. А тогда...

В общем, смотрю - земля уплывает вниз. Пилот жмет на газ. Передо мной два
парня в камуфляже. Один сидит ко мне спиной, работает за пулеметом - как на
"зингере" строчит. Второй от неожиданности аж позабыл про то, что он
вооруженный солдат армии Рашиджистана, и давай меня по башке лупить. Но
голова у меня тогда еще ничего, крепкая была. Это теперь болеть стала -
тоска, хоть стреляйся.

В общем, как он меня пару раз хватанул каблуком по лбу, так я чуть
обратно на воздух и не вылетел. Тут у меня выбор был невелик - либо за косяк
хвататься, либо остаться при автомате, но в свободном падении без парашюта.
Ясное дело, что я выбрал косяк. Высота-то уже приличная была, я ее даже
спиной чувствовал.

Я руками за скобы - там они на борту снаружи приварены были очень удобно,
и на скобах этих уголок изобразил - как в спортзале на кольцах. Ну, и малому
этому, который меня одной ногой лупил, своими обеими как раз под брюхо и
засветил. Смотрю - он и отвалился.

А у меня из раны кровища хлещет - у него, у гада этого, ботинки на
шурупах оказались. Хорошие ботинки, крепкие...

Ну, кровь - это не страшно, правда? Встряхнулся, и пока этот, с
башмаками, в отключке валялся, я пулеметчику такой пинок славный отвесил,
что он аж красиво так через свой пулемет и кувыркнулся.

Я пока его взглядом провожал - первый очухался. Забыл я про него, а он,
собака, оказался крепче, чем я ожидал. Короче, собрался парень с мыслями и
такую мне замечательную подсечку сделал, что я чуть за пулеметчиком следом
не отправился.

Бились мы с ним, как в американском фильме. То он меня за борт
выдавливает, то я его. Вертолет-то не очень вместительный оказался - мы друг
друга по переборкам кидали, только стук стоял. В конце концов я ему один