подполковника Тимашука в узел связи и говорил с ним. Как раз перед тем, как
позвонили вы.
радостно возбужден.
что можно без него обойтись. Ну-ну, посмотрим, как вы без меня обойдетесь.
Но сейчас его больше заинтересовало и озадачило другое.
"Феникса".
самоубийства.
приказал: кругом.
порядку!
остался один на один с арестованными. Через пятнадцать минут раздался
выстрел. Ворвавшись в бокс, Сивопляс обнаружил на полу труп подполковника. В
правой руке у него был пистолет ПМ. Пуля вошла в висок и вышла из затылка.
Трое арестованных были прикованы наручниками к трубам водяного отопления,
четвертый сидел связанный в кресле, а пятый лежал на носилках, пристегнутый
ремнями и в наручниках. Наручники на всех диверсантах были защелкнуты, замки
в порядке, а ключ лежал в кармане камуфляжки подполковника Тимашука.
крови. Сердце не качало. Когда они его убили, он уже был.
могли убить его, если были в наручниках и прикованы к трубам?
в бомбе.
Как он должен реагировать на него? И вдруг понял: да никак. Его это не
касается. Его вывели из дела? Очень хорошо. Теперь сами решайте свои
проблемы. Он даже испытал нечто похожее на злорадство.
Полковник Тулин настаивал доложить в округ, подполковник запретил исполнять.
Так теперь что или как тогда?
Вопрос был очень серьезный. Доложить в округ означало передать захваченных
диверсантов местным контрразведчикам. Тут же начнутся допросы. Что они
смогут рассказать? Иными словами: что они успели узнать?
третьих он не успел.
Подполковник сказал: поздравь. А мне они такие майоры, как свисток на
Казанском вокзале.
этому значения.
матюгался и требовал водки. Грозил компьютеры перебить и зашифровать так,
что сам не расшифрует. Мы даем, но он все мало, требует ящик.
разговора от интересующей его темы. - Что за Центр - сказали?
языком? Что значит:
ему: "Миллион алых роз". Как еще можно более русским языком?
такое слоган? - обернулся он к сыну.
самый раз. Защита при допросах с применением психотропных средств.
сильной психикой.
Тулину передай: никаких докладов в округ. Второе: никто подполковника
Тимашука не убивал. Понял?
Лучше неосторожное обращение. Я ему предупреждал, что это ни к чему не
приводит.
генералом армии Г. Доложи все, что доложил мне. Он примет решение и отдаст
приказ. И полковнику Тулину, и тебе.
какой приказ отдаст Г. Впрочем, этот приказ, вполне возможно, уже был отдан.
Участь диверсантов была предрешена с самого начала. Приплетать сюда еще и
убийство Тимашука - только ненужно усложнять и запутывать дело. Много они
успели узнать или мало, не имело значения. Сколько бы ни узнали, все равно
много. Они соприкоснулись с информацией смертельно опасной, как
прикосновение к высоковольтным проводам.
предопределялся тщательной подготовкой, предварительной проработкой всех
вариантов. Но какой бы ни была подготовка, сами переговоры всегда содержали
в себе элемент неожиданности. После каждой встречи Ермаков внимательно
просматривал стенограмму или расшифровку магнитозаписи, а если переговоры не
документировались, восстанавливал в памяти их ход, стараясь выделить
наиболее важные моменты.
руках тяжелый хрустальный стакан, он пытался понять, что его встревожило в
этом телефонном разговоре.
подполковника Тимашука оставило Ермакова равнодушным. Смерть Тимашука, чем
бы она ни была вызвана, ничего не меняла. Ермакову это было даже на руку. Г.
утрачивал возможность непосредственно влиять на ситуацию в Потапове. Для
Сивопляса Г. был фигурой абстрактной, а после смерти Тимашука прямым
начальником Сивопляса становился Ермаков. Точно так же Ермаков, а не генерал
армии Г., мог отдавать приказы полковнику Тулину и рассчитывать на то, что
они будут выполнены. Тулин формально подчинялся округу, но прекрасно знал,
что его жизненное благополучие в гораздо большей степени зависит от
Ермакова, чем от командующего округом.
никакого предательства, если разобраться, не было. Сменился начальник,
только и всего. В свое время, когда Ермаков по собственному желанию ушел из
Минобороны после отставки Г., все расценили это как жест верности своему
шефу. Ермаков не спорил, но про себя знал, что это не так. Его решение было
продиктовано не эмоциями. Это был трезвый расчет. Новый министр обороны все
равно выжил бы его, как выжил всех членов команды Г., кому не хватило ума
уйти самому. И если бы теперь на место Г. был назначен кто-то другой,
Ермаков естественным образом перешел бы в его подчинение. При этом не стал
бы, конечно, демонстрировать своего пренебрежения к прежнему начальнику, как
это позволил себе Тимашук. Ну, Бог ему теперь судья.
ощущение?
Березин Федор
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Роллинс Джеймс
Ибсен Генрик