проверьте, чтоб опять не ожил.
трупами фургон. Поверх него бросили мертвого Петровича. Все же и здесь, как
ни странно, его веpx оказался. Наверно, действительно - судьба.
просеки свернули на тропу, которая была уже и извилистей, чем та, по которой
шли к лагерю Никита с Ежиком замучились поворачивать туда-сюда со своими
носилками, потому что тропа словно нарочно вихлялась, будто ее прокладывал
самый горький пьяница.
Никиты, - дурят они нас. Дескать мины кругом, трясина, то, с"... Ведут
какими-то петлями, чтоб с толку сбить. А на самом деле тут пара старых
железяк валяется и ничего больше. Есть тут мины, нет - хрен проверишь...
делать неохота. Вон там, справа, видел? По-моему, черепок лежал.
хотели. Заведут, а потом скажут: хотите выйти - гоните бабки. А могут и
вообще не вывести. Хотя, может быть, если этих выкрутасов не выписывать,
намного быстрее проскочить можно.
следом за Никитой.
Перешли что-то похожее на траншею, подобную той - два сгладившихся валика
земли, оставшиеся от бруствера. Видели обрывки проволоки и ржавую коробку от
советского противогаза, воронку не то от бомбы, не то от тяжелого снаряда -
почти идеально круглая и очень глубокая лужа метров пять в поперечнике.
Появилось много ярко-зеленого мха, и под ногами начала чавкать вода. А лес
стал заметно реже и светлее.
шибко сомневался. - А воды - по щиколотку.
дождя хватает для сырости.
обратился к охраннику, который шел за ним со штыковой лопатой на плече.
обеими руками. Штык легко ушел в мягкий грунт.
часика, как обещал, я вас на место не приведу. Я там, в лагере, по воде в
дренажной канаве прикидывал - вроде было неглубоко. А здесь похуже
оказалось. Видно, где-то в верховьях Бузиновки дожди сильнее идут. Подтопило
болото. Когда оно нормальное, на этом месте лопата больше чем на четверть
штыка не уходит. На полштыка - уже лучше не лезть, а так, как сейчас, - и
подавно. Так что напрямую, через болото, не пойдем. Лучше часа два на обход
потратить, чем тут проколупаться до темноты.
перемахну!"
вверх, наискось от болота.
вами - ни фига. Вот эти двое, что палатку несут, наверняка налетят. Не
развернуться там.
траншея, а немцы вот с того направления долбили по ней из минометов. Те
мины, что перелетали траншею или в нее попадали, в основном разорвались, а
вот почти все недолеты - остались тут.
каша из дерьма. Взрыватели от удара о такой мягкий грунт - а сверху .еще
небось слой воды был! - не срабатывали. Мина в этот ил уходила и там
оставалась. А потом были разные годы - одни посуше, другие - по-мокрее. В
сухие годы болото подальше уходило, и этот склон подсыхал. Потом с него
дождями слой почвы смывало, и те мины, что поближе к поверхности, начинали
стабилизаторы показывать. А те, что поглубже ушли, во время "мокрого года"
попадали во что-то наподобие плывуна, который их со склона выносил на край
болота и ближе к поверхности. А потом опять сухой год, и, глядишь, там, где
ничего не было, опять стабилизаторы прут. Прямо как грибы после дождя.
несколькими пеньками. Гера объявил:
проверено. Мин и других взрывоопасных предметов нет. Поэтому можно
прогуливаться, курить и оправляться, а также сидеть и отдыхать. В кусты, а
тем более за кусты - не заходить! Там ничего не гарантируется.
Фома Неверующий не мог найти себе места. Хотя вроде бы пеньков было еще
немало.
кусты надо. А тут бабье это...
подержи автомат.
ногу. Когда-то, лет десять назад, под одним из его солдат в Афгане рванула
малая "итальянка", а его, летеху сопливого, достало за двадцать метров
обычным камнем. Открытый перелом склеили успешно, но нога в сырую погоду все
же побаливала. Поэтому спохватился он только тогда, когда услышал, как
зашелестели кусты.
Глухо, с каким-то мерзким скрежетом или скрипом.
охранников, сидевших на ведрах. А Ежик и Никита как по команде свалили на
мокрую траву Люську и Светку. Успели за секунду до того, как еще раз, но уже
звонко и трескуче шандарахнуло. Взрыв всех на пару минут сделал глухими,
поэтому, кроме сильного порыва горячего ветра - взрывной волны, никто ничего
ощутить не успел... Эту пару минут лежали не шевелясь, приходили в себя.
кусками коры, ветками. Кусты с той стороны, куда уходил Фома, поредели и
заметно уменьшились в росте. На высоте одного метра их ветки были начисто
срезаны, словно секатором. В двух шагах от Никитиного носа лежала, дымясь и
чадя, обгорелая бахила. Из нее торчал обломок кости с прилипшим к нему
опаленным и тлеющим обрывком камуфляжной ткани и черная, обугленная коленная
чашечка...
траве и не шевелился. Никита подошел. Камуфляжка на спине была наискось
пробита не меньше чем в пяти местах, а на затылке под волосами слабо
кровенилась дырка. Подскочил Гера, повернул охранника на бок. Правый глаз,
растекшийся в какую-то полужидкую, кроваво-слизистую, киселеобразную массу,
размазался по лицу вместе с мозгами...
позыв на рвоту, отвернулся. Оба уцелевших охранника, белые как мел, сидели и
тряслись.
машинально пошел за ним, но проводник бешено зыркнул глазами:
матюкался.
ней Люську и проворчала:
оставили там, где ни хрена не должно было произойти. А есть места и покруче.
Там и я хожу с молитвой, и Христа, и Аллаха поминаю. На пути в ту точку,
которую ты пальчиком указала, одно такое место будет наверняка. Лес нам
только зубы показал, даже пасть не разинул. Подумай!
прийти. Это я знаю точно. И все они, - Светка мотнула головой в сторону
своих подчиненных, - пойдут, куда я скажу. Если ты, Гера, идти не хочешь -
вопрос другой. Я привезу тебе Хрестного, и он сам с тобой разберется. Это
может похуже мины оказаться.