Чтение 58–й страницы книги ~Серый коршун~

- Болею, - понял он. - Ноги... Как видишь, даже не понадобилось
ничего выдумывать, чтобы не являться к твоей сестре...

- И ко мне, - напомнил я, ничуть не подобрев.

- Я буду сегодня вечером.

Я все ждал, что он наконец-то хихикнет, но в этот день жрец был
странно серьезен. Мне вдруг показалось, что он здорово постарел.

- Ждешь оправданий, Клеотер? - поинтересовался он чуть погодя. Я
пожал плечами:

- Не знаю, Эриф. Мне казалось, что ты должен был вести себя как-то
иначе. Ктимена захватила престол, а ты просто отмолчался. Молчание -
знак согласия, жрец!..

Он кивнул, по лицу вновь пробежала судорога боли.

- Понимаю. Ты ждал, что верховный жрец Дия, Отца богов, приползет в
тронный зал, при всех будет обличать узурпаторов и героически умрет под
копьями стражи.

- Это бы помогло, - согласился я, обдумав такой вариант.

Наконец-то он хихикнул, но как-то неуверенно.

- Ктимена это тоже сообразила. Поставила стражу у моих дверей и
ждала, пока я не сдамся... Что я мог еще?

- Написать мне, - вздохнул я. - Написать в Фивы, в Дельфы, пообещать
моей сестричке божий гнев, а мне - поддержку. Авось бы не зарезали!..

Эриф покачал головой:

- Нет. Представь, что все-таки победила Ктимена. Как быть с гневом
Дия? Ведь я говорю от его имени, ванакт! Я могу ошибиться, он - нет. Но
Царю богов незачем вмешиваться самому. У него есть слуги. Ты ведь
получил ответ из Дельф? И Ктимена тоже получила - совсем не такой, на
какой рассчитывала. А ведь она не пожалела золота!

- Так это ты? - поразился я. - Я думал, пифия...

Он хихикнул и потер руки - совсем как в прежние дни.

- Конечно, конечно... Кто может повлиять на слуг великой Геи? Но ведь
Дий - Отец богов, и его голос тоже что-то значит. Скажем так, ко мне
прислушались...

- "Сестрину кровь не пролей", - напомнил я.

- "Чти и богов, и богинь", - подхватил Эриф. - Ты понял правильно,
ванакт. Как видишь, Мать Рея, Землевержец Поседайон и даже, кажется,
киклопы охотно тебе помогли. Но разве они могли что-то сделать без воли
Дия?

- Да ну? А я-то думал, ты маялся хворью, о хитроумный Эриф!

- Маялся, - вздохнул он, - Но для того, чтобы слухи о пророчестве
распространились по городу, необязательно выходить из дому. А к кому,
думаешь, побежал богоравный Пеней после вашей встречи? Кто шепнул воинам
у ворот,

Чтобы они вовремя разбежались?..

Толстяк был доволен и явно ждал, что его услуги оценят. Трудно
сказать, говорил ли он правду. Я хмыкнул:

- Темна воля богов, жрец. Кое-кто может подсказать другое: в город
мое войско ввел Поседайон, ему и быть Царем богов...

- Поздно, - покачал головой Эриф. - Дий уже царит на небе. Пошатнешь
его престол - разрушишь свой. И, кроме того, ванакт, Дий - это тот, кто
предшествует Единому. Поверят в него - поверят и в Бога Истинного...

Мне вновь захотелось опробовать прочность его челюсти. Кажется, он
понял и улыбнулся:

- Из-за чего ты поссорился с Ним, ванакт? Хотел принести жертву Рее?
Говорят, Он был очень гневен!

Жрец знал даже это.

- Я тоже посвящен, ванакт, ты знаешь. Но меня, недостойного, Он
прощает, хотя я каждый день стою у чужого алтаря. Единому виднее, что
служит Его славе...

Может, хитроумный толстяк был и прав, но верить в такое не хотелось.
Эриф покрутил толстыми пальчиками, хихикнул и вновь стал серьезен.

- У меня к тебе просьба, ванакт, Гирто умирает. Она хочет видеть
тебя.

- Гирто? - поразился я. - А что с ней? Признаться, я успел забыть о
старой ведьме. А она обо мне, выходит, нет.

- Гирто очень гневалась - ты знаешь, за что. Из-за нее все и
началось, именно она подтолкнула твою сестру к мятежу. Правда, старуха
ни разу не обвинила тебя в самозванстве, хотя Ктимене этого очень
хотелось... Но Гирто была опасна. Не знаю, смог бы ты так легко
вернуться...

- И что с нею случилось? - я начал постепенно понимать.

- Воля богов, ванакт! Они прогневались, что старуха из-за ненависти к
тебе и к той, что заняла ее место, оспорила их волю. Три дня назад Гирто
зачем-то пошла на рынок - не иначе, в очередной раз призвать на твою
голову божий гнев. Увы, она оказалась неосторожна - ее толкнули, а тут
какая-то телега... Очень неудачно вышло!..

Он довольно улыбнулся и даже причмокнул. Я поморщился:

- Я не просил о такой услуге, жрец!

- Просил? - удивился он. - Да ты и не должен ничего просить, Клеотер
Микенский! Разве не я послал тебе половинку ожерелья в Ассур? Разве не
мы с Гирто задумали твое возвращение еще несколько лет назад? Старая
ведьма посмела предать, а боги предательства не прощают. Хотя я ее
понимаю: столько лет считаться провидицей, внушать страх, любовь,
почтение... А тут какая-то девчонка из Козьих Выпасов!.. Кстати, ванакт,
ты сделал правильный выбор, назначив новую верховную жрицу Реи.

- Она не будет вмешиваться в дела царства?

- Я же говорил: ты мудр, Клеотер! Опасно, когда жрецы вмешиваются в
правление...

- Стоит взглянуть на тебя, - охотно поддакнул я.

- Вот-вот, - он довольно улыбнулся. - Да поможет Дий богоравной
Tee!.. И все-таки не ссорься с царицей, ванакт! Она поистине достойна
венца, и ты был трижды прав, когда спас ее от безумной Ктимены...
Извини, я начинаю давать советы, а цари, - послышался ехидный смешок, -
цари, как известно, не любят советов, хотя и нуждаются в них. От этого
все беды... Ты уже уходишь?

- Не стоит так долго тревожить больного, - рассудил я, опасаясь, что
все-таки врежу ему на прощанье. - Увидимся вечером во дворце, о
богоравный!

- Сколь желанная эта встреча, о ванакт! - пухлая физиономия
расплылась в улыбке. - Ты не забудешь о Гирто? Она в моем доме - тебя
проводят. Не мог же я оставить умирать на улице такую красотку?

Я поспешил уйти - еще одно слово, и я бы все-таки ему врезал.

Вначале я не узнал ее. Морщинистое лицо превратилось в маску, глаза
погасли, тонкие губы побелели. Странно, мне вдруг стало казаться, что
из-под этого, уже почти неживого, лика проступает другой - тоже
знакомый. Лицо женщины, виденной во сне, - той, что стояла у моего
изголовья и плакала. "Бедный мальчик!" Кого жалела Гирто в тот день,
много лет назад?

- Радуйся! - проговорил я, как никогда ощущая нелепость этого
приветствия.

- Ты... - равнодушно проговорила она. - Поздно, Клеотер Микенский. Ты
опоздал - я не могу уже проклясть тебя, как ты того заслуживаешь. Моей
силы больше нет...

- За что тебе проклинать меня, Гирто? За то, что я не принес тебе
голову невинного человека?

Белые губы искривились гримасой - то ли смеха, то ли ненависти.

- И за это тоже. Моя сила ушла к другой - по твоей вине, ванакт. По
вине того, кого я возвела на трон! Эта обида уйдет вместе со мною. Но ты
совершил то, что переживет и меня, и тебя. Ты принес к нам Чужого Бога!
Благодаря тебе Он ступил на нашу землю - и это тебе не простится...

Не тянуло спорить с умирающей, но я не хотел, чтобы она ушла
озлобленной.

- Единый никому не принесет зла, Гирто. Он откроет глаза людям и
освободит их! Ее глаза сверкнули злобой:

- Он не Единый! Он лишь сильнее и беспощаднее прочих. Но без своих
слуг Ему никогда не прийти на нашу землю. Ты пустил Чужого Бога, ты,
Клеотер! Жаль, мое проклятие уже не имеет силы...

Она молчала, а я не знал, что ответить. Спорить нелепо, спорить
оправдываясь - тем более. Да я и не считал себя виновным.

- Я расскажу тебе одну историю, - вновь заговорила Гирто. - Это все,
что мне осталось, ванакт. История имеет начало и конец, но не имеет
середины. Конец - это умирающая старуха на ложе и ванакт Клеотер в
золотой диадеме. А начаЛо было таким...

Она на миг умолкла, затем продолжила, причем голос ее, до этого еле
слышный, окреп и налился силой:

- Я тоже была молода и красива, Клеотер!

Меня любил твой дед, ванакт Гипполох Микен-ский. И, видят боги,
сладка была его любовь... Я кивнул - это уже не было тайной.

- Знаешь! - поняла она. - Но ты не слыхал, что у меня был сын. Лай,
сын Гипполоха, - мой единственный ребенок...

Вначале я не поверил, но затем понял - все сходится. Вот оно даже
как...

- Я помогала ему. Он стал комавентом дворцовой стражи. Он женился на
дочери базилея - я помогла ему и в этом. Но боги завистливы - мой сын
погиб в битве с фиванцами, а затем умерла его жена, оставив мне внука -
маленького Клеотера...

Странно, я ничего не чувствовал - ни радости, ни печали. Умирающая
ведьма по странной воле богов - мать моего отца, которого я никогда не
знал...

- Клеотер жил далеко отсюда - я боялась пускать внука в Микены. Здесь
не любили незаконнорожденных царевичей. Я надеялась, что когда-нибудь...